Эмма Ричмонд - Путь к счастью
– Что случилось? – шепотом спросила она.
– Саймона вырвало, – встревоженно объяснил тот.
Вырвало? Он заболел? Лиана бросилась к его комнате, зашла внутрь. Сердце у нее сжалось. Мальчик сгорбившись сидел в кресле, держа на коленях тазик. Он был бледен и очень расстроен. Не обращая внимания на Джеда, вошедшего вслед за ней, она подбежала к ребенку и потрогала его лоб.
– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросила она.
– Я испачкал простыни, – пожаловался он.
С ласковой улыбкой Лиана поддразнила:
– Вот ужас-то! Может, тебя запереть на чердаке и посадить на хлеб и воду?
Мальчик покачал головой.
– Прости. Я не нарочно.
– Знаю. Тебя все еще тошнит?
– Нет… да… не знаю. Ой, Лиана, мне так плохо!
– Ничего, сейчас тебе станет лучше. – Она повернулась к Джеду: – Поставь чайник, наполни горячей водой грелку и приготовь чай с молоком. Достань чистую пижаму. – Она взяла у Саймона пустой тазик, поставила его на пол, помогла мальчику встать. – Пойдем умоемся. – Отведя его в ванную комнату, она усадила его на край ванны. Пустила теплую воду, намочила полотенце, расстегнула пижаму и вымыла ему грудь. Он был похож на побитого щенка. Лиане захотелось обнять его, сказать, что все хорошо. Неважно, что это неправда.
Когда Джед принес чистую пижаму, она вышла, оставив отца с сыном наедине. Потом вернулась в спальню Саймона, стараясь ни о чем не думать, сняла с кровати испачканное белье и бросила в коридоре. Займусь им позже, решила она. Достав чистые простыни и два одеяла, застелила постель и, когда Джед с Саймоном вернулись, улыбнулась мальчику и уложила его в кровать.
– Я оставлю тазик на полу, на всякий случай. – Она слышала, что Джед вышел, но сделала вид, что вообще его не заметила. Усевшись на край кровати, она убрала со лба Саймона влажные волосы. – Ну как, тебе лучше?
– Да, спасибо. Ты сердишься? – робко спросил он.
– Нет, не сержусь, – возразила она, сама не зная, правда это или нет. Последние полчаса некогда было думать о себе и собственных проблемах.
– Ты не уедешь?
– Нет. – А что еще можно сказать в подобной ситуации?
От дальнейших расспросов ее избавило появление Джеда. Тот принес грелку и чашку чая с молоком, ободряюще улыбнулся сыну и поставил поднос на столик.
– Я сейчас приду, ладно?
– Хорошо.
Когда он ушел, Лиана тоже встала, собираясь уходить. На сердце у нее было тяжело.
– Выпей чай, только не торопись, понял? Пей маленькими глотками. Если тебя опять затошнит, позови меня, и мы еще что-нибудь придумаем. – Она наклонилась и поцеловала ребенка в лоб. – Крикни, если я тебе понадоблюсь.
Она вышла в коридор, намереваясь застирать простыни, и обнаружила, что Джед уже все сделал и ждет ее в коридоре. Когда она поравнялась с ним, он схватил ее за руку.
– Долго еще ты будешь нас наказывать? – вполголоса спросил он. – Ты причиняешь боль не только мне, но и Саймону.
И себе тоже. Лиана подняла на него страдающие глаза и не сопротивлялась, когда он протянул к ней руки и прижал к себе.
– Я не буду оправдываться, – шепнул он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Конечно, мы виноваты, но недоразумения возникают в любой семье, такова жизнь. Тебе следовало всего лишь сказать, что мы не правы. Конечно, мы заслужили наказание, но не такое жестокое. Целый день провели в тревоге и страхе. Не знали, где ты, не случилось ли чего. Я не смогу всю жизнь следить за каждым своим словом, я должен оставаться самим собой, как и ты. У нас будут ссоры, размолвки, это неизбежно. Возможно, я даже накричу на тебя, ты, конечно, ответишь тем же, но лучше выяснять отношения сразу же, а не играть в молчанку. Не надо долго злиться, копить обиды и высказывать их через несколько часов после конфликта. Все разногласия надо разрешать немедленно.
– Но ты должен был меня понять, – прошептала Лиана. – И папа тоже.
– Возможно. Я могу говорить только за себя, а не за Ника.
– Как ты мог подумать, что я с легкостью забуду все, что произошло между нами? Вот что обидно… По-твоему, наша любовь так мало значит для меня, что я тут же забуду о ней, стоит только морю позвать меня?
– Это естественно, – возразил Джед, заглядывая ей в глаза. – Море было твоей первой любовью, и я до сих пор не уверен, что сумел вытеснить его из твоего сердца. Я люблю тебя, Лиана, а любовь делает нас уязвимыми. Мое чувство к тебе так велико, что порой пугает.
– В самом деле? – неуверенно спросила Лиана. Она и сама иногда испытывала подобный страх, но не подозревала, что и Джед боится ее потерять.
– Да, поверь мне. Однажды ты спросила, не возникало ли у меня желания снова жениться. Признаюсь тебе: возникало. После того как боль и потрясение, вызванные смертью Пенни, немного утихли. Мне всегда хотелось, чтобы рядом была добрая, любящая женщина, но я отчаялся найти ее. А потом появилась ты, но оказалось, что твое сердце принадлежит морю. Мысленно я поставил себе условие: не увлекаться тобой. Подсознательно я все время сопротивлялся своему чувству. Однако ничего не получилось: я понял, что полюбил. Мне трудно было поверить, что ты способна разделить мою любовь. В моей душе всегда звучал предательский голос, уверявший, что я никогда не буду для тебя смыслом жизни. Самым важным ты считала парусный спорт, ты сама говорила.
– Но так было до того, как я встретила тебя. И вообще, разве можно сравнивать такие вещи?
– Рассуждая логически – нельзя, но логика была бессильна, когда дело касалось тебя. Порой меня одолевала страшная неуверенность. Прежде я не испытывал ничего подобного: такой всепоглощающей любви, такого панического страха потерять любимую женщину. Настолько сильного, что он застилал мне разум, лишал способности здраво рассуждать.
– Но ты же любил жену! – в замешательстве воскликнула Лиана. – Привык к семейной жизни, присутствию близкого человека.
– Да, но тогда все было иначе. Пенни была милым, мягким человеком. Наверно, я относился к ней как к более слабому человеку, стремился защищать, оберегать ее. Но не чувствовал такой страсти, как к тебе.
– Правда? – пролепетала она.
– Да.
– А папа? Он же знает меня лучше всех.
– Правильно, ему тоже известно, как ты предана морю. – Слегка отстранившись, Джед взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза. – Всю жизнь у тебя была лишь одна цель, одна мечта, и, когда ты ее лишилась, часть твоей души умерла, хоть ты и старалась справиться с потерей. Наша любовь, наши чувства – это новое начало, новая цель для тебя, и именно поэтому мы с твоим отцом сомневались, что любовь ко мне способна вытеснить из твоего сердца все остальное. Во всяком случае, не так скоро и не до конца.
– Но я же стараюсь внушить тебе то же самое! – воскликнула она. – Как ты не понимаешь, это совершенно разные вещи! Если бы вот сейчас, сию секунду мне пришлось выбирать, ты знаешь, что бы я предпочла. Невозможность заниматься парусным спортом ничто по сравнению с тем ужасом, который я испытала вчера, решив, что потеряла тебя навсегда.
