Инга Берристер - Желанная
– Ванесса, не надо, – успел хрипло прошептать Генри, до того как перестал что-либо соображать.
Это было не то, что он планировал. Он должен был соблазнять ее, доставлять ей удовольствие, а не наоборот. Если бы Ванесса подпустила его к себе, он занялся бы с ней любовью и они бы вместе испытали величайшее блаженство. Но только не когда он лежит прикованный к спинке кровати, разрываясь между нестерпимым желанием и страхом. Жертва ее ласкающих пальчиков. Беззащитный, лишенный своей физической силы, которую он не использовал бы против нее даже при самых ужасных обстоятельствах.
– У меня нет другого выхода, – деловито сообщила Ванесса.
– Освободи меня, – прохрипел Генри, – и мы будем заниматься этим вместе.
– Нет. – Покрывая поцелуями его живот, Ванесса спустилась вниз, к открытой «молнии», и провела губами по всей длине его восставшей плоти. – Я хочу так.
По телу Генри пробежала судорога. Он дернулся, борясь с наслаждением, которое доставляли ему губы и язык Ванессы, и тут же почувствовал, как в запястья впились металлические наручники. Такой любви он не хотел.
– Ванесса.
Не обращая внимания на его мольбы, Ванесса встала на колени между его ног и занялась Генри всерьез. Она скользила губами по шелковистой коже его отвердевшего естества, одновременно лаская пальцами нижнюю часть.
Генри еще раз дернулся, надеясь разорвать наручники, но они устояли. Он злился, что попал в такую ситуацию, злился на свою беспомощность. Генри не желал проигрывать и отдаваться Ванессе, не добившись от нее признания, что она хочет заниматься с ним любовью.
Он уставился в потолок, пытаясь не поддаваться ее провоцирующим ласкам, не чувствовать удовольствия, которое разливалось по телу. Но сумасшедшие ощущения, чувственный жар, прикосновения влажных женских губ пронизывали все мысли Генри, все его попытки противостоять Ванессе. Больше всего Генри бесило то, что какая-то часть его хотела, чтобы Ванесса продолжала свою эротическую игру и в конце концов сломала барьер, которым он отгородился от нее. В данный момент она уничтожала этот барьер при помощи языка и губ, низводя его, Генри, до самого примитивного уровня.
Она делала то, что он сам пытался сделать с ней.
Боже, каким самонадеянным болваном он был! Считал, что все знает, все умеет, что может помочь ей разобраться в самой себе. А Ванесса поменялась с ним ролями в ту секунду, когда защелкнула наручники на его запястьях. Теперь, чтобы сохранить лицо, не показать свое бессилие, ему остается только не сдаваться.
Язык Ванессы скользнул по гладкой головке его естества, и Генри испустил мучительный стон. Он закрыл глаза, надеясь, что сможет сберечь остатки самообладания и гордости, если не будет видеть Ванессу. Но в глубине души он понимал, что уже проиграл битву.
Ванесса продолжала дразнить кончиком языка пульсирующую плоть, затем в какой-то момент внезапно обхватила губами горячую головку. Лицо Генри исказилось от сладкой муки. Бедра помимо его воли задвигались в едином с Ванессой ритме. Он задергал руками, и один из наручников наконец сломался.
– Нет! – прохрипел Генри.
Он приподнялся, схватил Ванессу и опрокинул рядом с собой. Он толкнулся в ее живот раз, другой, хрипло вскрикнул, напрягся и пролил на нее свое семя, содрогаясь в непрошеном экстазе.
Дьявол! Будь все проклято! Генри в изнеможении откинулся на кровать, поверженный и униженный. Ванесса не оставила ему ничего, чем бы он мог прикрыть свой позор.
– Генри…
– Шшш.
Она хотела подняться, но Генри крепко прижал ее голову к своей груди. Ему надо было прийти в себя, найти достойный выход из ситуации. Ванесса обманула их обоих. Отвергла его предложение и вовлекла его в свою игру, в то время как – Генри был глубоко убежден в этом – хотела она гораздо большего.
– Генри…
Ванесса вырвалась из его объятий и посмотрела на него ищущим, смущенным взглядом. Его лицо застыло в мрачном напряжении, он не смог разыграть безразличие, что ему всегда хорошо удавалось делать в нужную минуту.
Она прикусила нижнюю губу.
– О Господи, Генри… я… я думала, что ты… что тебе понравится это.
– Все в порядке, – деревянным голосом отозвался он.
– Нет, не в порядке. – Ванесса села. – Ты посмотрел на меня так, словно я какое-то чудовище.
Генри встал с кровати, застегнул «молнию» на брюках, взял из коробки две салфетки и бросил их Ванессе, чтобы она вытерла живот. Он хотел поскорее уйти, уйти туда, где он мог обрести душевное равновесие. У него была потребность совершить какой-нибудь мужской поступок, например, подраться с профессиональным боксером.
– Мне лучше уйти, – сказал он.
– Нет! – Ванесса вскочила с кровати, подбежала к нему и схватила за руки. – Не уходи. Пожалуйста. Мы должны разобраться во всем этом.
– В чем ты хочешь разобраться? Мне и так все ясно.
– Генри…
Зазвонил телефон. Ванесса сняла трубку.
– Это тебя.
– Извини, я дал твой номер своей сестре, – сказал Генри, беря у нее трубку. По его лицу пробежала тень, когда он услышал плач Маргарет. – Что случилось?!
– Патрик… заболел. Я везу его в детскую клинику. Ты не мог бы приехать туда?
– Я выезжаю прямо сейчас. Не волнуйся.
Генри положил трубку, а у самого сердце сжалось от страха.
– Что произошло? – забеспокоилась Ванесса, глядя на его встревоженное лицо.
– С моим племянником случилось что-то серьезное. Я еду в клинику. – Генри посмотрел на нее, обнаженную и красивую, с большими глазами, полными тревоги за чужого ребенка, и неожиданно для себя предложил: – Поехали со мной.
Глава 14
Ванесса сидела в приемном покое рядом с Генри и Маргарет. Сцепив пальцы рук, она пребывала в каком-то странном состоянии мучительного напряжения и полного изнеможения. Они находились здесь уже более часа, ждали, когда закончится операция. Патрику срочно удаляли аппендикс.
Если материнство несет с собой подобные моменты, подумала Ванесса, то, случись такое с моим ребенком, я бы точно потеряла рассудок.
После того, как Ванесса согласилась поехать с Генри, они проделали весь путь до детской клиники в полном молчании. На лице Генри, который вел машину, застыло мрачное решительное выражение. Ванесса смотрела в окно, не зная, какими словами утешить его. Она сама еще не пришла в себя оттого, что ее затея взять дело в свои руки неожиданно обернулась против нее же.
Можно даже сказать, что она была в панике. Генри привел ее в полное смятение, сначала своими нежными поцелуями, которые чуть не довели ее до экстаза, а потом настойчивыми предложениями заняться с ней любовью. Он как будто читал ее мысли, видел все непрошеные чувства и желания, которые вызывал в ней своей мягкой кистью.
