Голди Нидлз - Возвращение к мечте
Когда Адам увлекал ее за собой из гостиной, Лоури мельком заметила огорченное лицо Джека Бенедикта. Он протащил ее через холл, затем через кухню и вытащил через заднюю дверь на улицу, несмотря на ее бурные протесты. Тут она поняла, что он направляется по хрустящему от мороза снегу в каретный сарай.
— Что ты делаешь? — возмущенно спросила она, ловя ртом обжигающий холодный воздух и спотыкаясь с непривычки на высоких каблуках.
— То, что должен был сделать давным-давно, — ответил Адам и бесцеремонно поволок ее наверх по знакомым железным ступенькам. Дотащив ее до квартиры, он отпер дверь.
— Но Розин…
— Доминик позовет Сару, если она проснется.
Адам включил свет и, закрыв дверь, кивнул головой в сторону телефонного аппарата, стоявшего на столе.
— Один звонок, и через несколько секунд мы в доме. Но сейчас…
Он медленно выдохнул и отпустил ее руку.
— Сейчас мне необходимо спокойно поговорить с тобой, чтобы нам не мешали всякие любвеобильные издатели, режиссеры с телевидения и кто там еще.
Сердце Лоури замедлило свой бешеный ритм.
— За последнее время ты говорил со мной уже несколько раз, — холодно заметила она. — Это уже становится твоей навязчивой идеей. Ну, что особенного ты хочешь сказать?
— Наши предыдущие «беседы» были чересчур эмоциональны, чтобы я мог все спокойно с тобой обсудить, — тихо сказал он, — а мои телефонные звонки за последние два дня едва ли можно было назвать продуктивными. Свою манеру разговаривать по телефону, Лоури, ты, наверное, скопировала с морозильной камеры.
Она пожала плечами.
— Ты мог хотя бы предупредить меня, что тоже будешь у Сары.
— Я был уверен, что если я скажу тебе, то ты не придешь.
— Если бы я могла предположить, что за… что за представление ты собираешься тут устроить, то, конечно, осталась бы дома! — отрезала она, с воинственным видом сложив руки на груди.
— Я ничего не собирался, — так же резко сказал он в ответ. — Это случилось само собой! — Он нетерпеливо вздохнул. — Послушай, Лоури, подари мне десять минут своего времени. После этого ты свободна. Возвращайся к гостям или делай что хочешь.
Лоури присела на диван.
— Хорошо. Говори.
Адам стоял над ней, нахмурив брови.
— Почему ты так враждебно настроена ко мне, скажи же ради Бога! После того что случилось с Розин, после Рождества, я подумал, что ты наконец смягчилась…
— Так и было, но только до того момента, когда я сегодня обнаружила тебя в комнате Розин и твои идиотские обвинения не оставили камня на камне от моих благих намерений.
— Но ведь я извинился за это, — сказал он.
— Верно. Так что же такого важного ты хотел мне сказать, для чего необходимо было тащить меня сюда?
Адам так осторожно сел рядом с ней, как будто опасался, что она может в любой момент вскочить и убежать.
— Во-первых, есть одна вещь, которую, как считает моя мать, я должен был сказать тебе с самого начала.
— Продолжай, — сказала Лоури, прищурив глаза.
— Во время краткого, но незабываемого периода наших… ну, тех, отношений, я, как ты, может быть, помнишь, был по уши погружен в дела своей компании. Я тогда должен был принять ее от своего отца. Недобрая судьба заставила тебя выбрать самый неподходящий день, чтобы взорвать твою маленькую бомбочку. Я как раз перед твоим приходом узнал, что мой отец умирает…
Лоури в ужасе посмотрела на него.
— Ты раньше этого не знал?
— Нет, никто не знал, кроме моей матери. И она не позволила, чтобы это знание омрачило то время, которое им еще оставалось быть вместе. Отец сказал мне перед смертью, что их долгое, спокойное совместное путешествие было самой лучшей подготовкой к встрече с Господом.
Немного помолчав, он прокашлялся и продолжал:
— Он еще сказал мне, что женитьба на подходящей женщине — это как раз то, что мне нужно. Но к тому времени, разумеется, было уже слишком поздно. Моя единственная надежда на это увяла в тот день, когда ты исчезла из моей жизни.
— Как ты можешь сейчас лицемерить?! — воскликнула Лоури. — Если это было так, то почему же ты так подло поступил со мной, когда я сказала тебе, что беременна?
— В тот момент твоя новость явилась той самой соломиной, что сломала спину верблюду. Я был смертельно измучен работой, и папа как раз открыл мне свой печальный секрет, который я должен был хранить в тайне от всех. Я был вне себя от горя, когда ты приехала ко мне.
Адам взял ее руку в свою и до боли сжал.
— Мне тут нечем гордиться, черт побери, но когда ты сказала мне, что беременна, я не выдержал всех напастей. А когда я понял, что сделал, и постарался исправить положение, предложив тебе выйти за меня замуж, было уже слишком поздно. Ты закрылась в своей маленькой раковинке, и я ничего не мог с этим поделать.
— Но ты делался все холоднее и холоднее с каждой минутой до того самого дня, на который была назначена свадьба! — вскричала она, поворачиваясь так, чтобы видеть его лицо.
Адам смотрел на нее непонимающим взглядом.
— О чем ты говоришь? Это ты, Лоури, была холодна со мной как лед. Ты заставляла меня чувствовать себя таким виноватым рядом с тобой, что я боялся до тебя дотронуться!
Она недоверчиво смотрела на него.
— Ты что, серьезно?
Он поморщился.
— Мне не до шуток сейчас, а тем более было тогда. И раз мы об этом заговорили, то есть еще одна маленькая деталь, о которой я тебе не говорил, за что меня ругала моя мать.
— Что же это? — спросила Лоури, немного оттаяв.
— С твоей точки зрения, это, может быть, абсолютно не существенно. Но уж лучше я тебе скажу. Когда я окончательно понял, что моя невеста не появится, то как будто бы вдруг прозрел. Поскольку раньше со мной этого не случалось, то мне ни разу, вплоть до того момента, не приходило в голову, чем ты так отличаешься от других девушек, которых я знал.
— Ну, ты не делал секрета из того, что энтузиазм, который я демонстрировала в твоей постели, нравился тебе во мне больше всего, — язвительно сказала Лоури, пытаясь высвободить свою руку.
Адам только сильнее стиснул ее.
— Отчасти ты права, но только отчасти. Главное различие между тобой и другими заключалось в том, что я тебя любил.
Лоури уставилась на него, не веря своим ушам.
— Повтори…
— Повторю, — сказал Адам и слегка покраснел. — Теперь, когда я один раз сказал это, могу повторять сколько захочешь. Я обнаружил, что любил тебя, Лоури… и сейчас люблю. И если уж говорить, то говорить до конца… Так вот, я уверен, что всегда буду любить тебя, помогай мне Господь! — Он отпустил ее руку. — Ладно, теперь я все сказал. Ты можешь возвращаться к гостям.
