Хелен Майерс - Любовь и предательство
— Пожалуйста, не теряй самообладания, — сказала она, положив голову ему на плечо. — Я понимаю, это похоже на вновь возвратившийся кошмар, но на этот раз в механизме великого Марсдена есть сбои.
Хью ничего не ответил, но утешил себя тем, что приник к ней долгим поцелуем с пожеланием спокойной ночи.
Когда он снова поднял голову, глаза его излучали нежнейшее желание.
— Поедем ко мне в магазин.
— Ты меня убиваешь, — ответила она, пытаясь устоять перед искушением. — Уже поздно, Хью. К тому же Кайл ждет от нас, что мы будем на высоте.
Он поморщился.
— Так же, как и твой отец, он полагает, что мне уже пора сделать из тебя честную женщину.
— Не возражаю.
Хью обнял ее еще крепче.
— Я хотел бы, милая, всем сердцем. Но не стану связывать тебя со своими проблемами.
— Насколько мне известно, брачный обет гласит «в горе и радости».
— Это, однако, не означает, что надо немедленно начать с горя. Нет, до тех пор, пока я не могу ничего изменить, я не стану пятнать твое доброе имя, связывая его с моим. И все-таки... — Руки его скользнули к ее бедрам, и под покровом тьмы он крепко прижал ее к себе. — Помни, чьим сердцем ты владеешь.
Как она могла забыть об этом, когда он в состоянии зажечь ее мимолетным взглядом и заставить затрепетать от страсти малейшим прикосновением бедер? Тейлор приникла к его губам и показала ему, что все поняла, однако условие это двустороннее.
— Думай обо мне, моя Леди Блу, — пробормотал он, в последний раз любовно покусывая ее нижнюю губу.
— Всегда, — прошептала она.
Глава десятая
Каждый последующий день оказывался для Тейлор одновременно и благословением, и мучением. Ее радовало, что никаких новых неприятностей или угроз не исходило с ранчо Марсдена, а дома Кайл все больше сближался с Хью. Из-за щенков у сына оставалось все меньше времени жаловаться на скуку, хотя он и без того притих из-за инцидента с Маделин Йанси. Тейлор посоветовала ему пореже выходить в город и по другим причинам. Ей не хотелось, чтобы он стал объектом для бестактных замечаний, которые вполне могли прозвучать по поводу его происхождения. К тому же он мог стать мишенью для более опасной угрозы.
Что касается Хью, его несчастье, связанное с пожаром, пробудило совесть у некоторых старожилов, и, подобно его соседям-предпринимателям, они стали меньше бояться, что кто-то может увидеть, как они здороваются или разговаривают с ним. Вечером, накануне возвращения матери, он сообщил ей, что объем продаж у них немного увеличился. Тейлор знала, как он надеялся на улучшение дел. Он не сумел бы со спокойной совестью оставить мать и погнаться за своей мечтой до тех пор, пока не будет уверен, что она может позволить себе нанять кого-то ему на смену.
Естественно, возвращение матери означало, что они потеряют свой крошечный оазис уединения. Поэтому Тейлор ускользнула на несколько часов, чтобы побыть с ним этим вечером. С того самого момента, как она проскользнула в дверь склада и Хью закрыл ее за ней, воздух словно загудел, насыщенный электричеством, и не было ни мгновения, когда они каким-либо образом не касались друг друга.
— Четыре дня, — простонал Хью, горячо и жадно целуя Тейлор, в то время как его рука трудилась над пуговицами ее сорочки. — Можешь себе представить... как я изголодался?
Она поняла уже из его первого пьянящего объятия, с каким нетерпением он ждал ее.
— Ах, черт. — Оставив на время ее сорочку, он принялся за джинсы. — Не застрели меня, любимая. Но если я не...
Ему не пришлось больше ничего говорить. Она поняла его потребность, что полностью соответствовало ее собственному желанию. Еще на полпути к его комнате они уже справились с одеждой, и он поднял ее на деревянную скамью.
Разрываемая между желанием рассмеяться и умолять его поторопиться, Тейлор, задыхаясь, пробормотала:
— Хью, если я посажу занозы...
— Я вытащу их зубами. Тебе это так понравится, что, возможно, станет нашей любимой забавой.
Снова засмеявшись, Тейлор притянула его поближе, но тотчас же оттолкнула.
— Подожди! — И она запоздало принялась шарить в кармане сорочки. — Вот, — сказала она, протягивая ему пакет с презервативом.
— Дай тебе Бог здоровья. Можешь себе представить, насколько тяжело в таком маленьком городишке прийти в магазин и купить это?
— Примерно так же просто, как купить противозачаточные средства. В следующий раз посети комнаты отдыха на бензоколонке... А почему мы шепчемся?
Веселясь, как дети, они принялись вдвоем открывать пакет и, конечно, уронили его в темноте. Хью застонал и посмотрел на нее так, словно они только что упустили последнюю спасательную лодку на тонущем корабле.
— У тебя есть еще?
— Нет, у меня не было мелочи.
Он снова застонал и прижался своим горячим влажным лбом к ее лбу.
Она тоже не могла этого вынести и, притянув его ближе, прошептала:
— Все будет в порядке.
Все должно быть в порядке. Им причиталась доля удачи. Во всяком случае, выражение лица любимого, когда Хью погружался в нее, и сладчайшее наслаждение быть заполненной им полностью делали любой риск стоящим того.
— Ах, детка.
— Это так хорошо. Мне нравится ощущать пульсацию твоего тела в себе.
— Держись, любимая.
— Я не сделал тебе больно?
Тейлор гладила Хью по волосам, ей нравилось ощущать на себе вес его тела. Теперь, когда они перебрались на постель, нравилось ощущать его дыхание на груди.
— Нет.
— Я почувствовал, как на меня накатывает волна жестокости, но ты казалась такой довольной...
Она взяла его руку и легонько укусила за ладонь.
— Мне это понравилось.
Порой воспоминания о тюрьме, смешанные с удовольствием держать ее в своих объятиях, порождали в нем отчаяние, граничившее с грубостью, но это не пугало ее.
— Неужели ты еще не понял — все, что ты со мной делаешь, замечательно?
Глаза его загорелись, на губах появилась улыбка.
— Хочешь, чтобы я поискал занозы?
Было так приятно снова засмеяться, но еще приятнее увидеть его улыбающимся.
— Через минуту. И это тоже замечательно — лежать спокойно, как сейчас. Сделать вид...
Нет, она не станет все разрушать, проявляя слишком большую сентиментальность.
Хью повернул голову, уткнувшись лицом ей в грудь, глубоко вздохнул и чуть коснулся губами ее кожи.
