Филлис Холлдорсон - Вот так каникулы
— Извините, я не собирался вводить вас в заблуждение. Вот уже три года, как я разведен с матерью Тинкер. Мы делим опекунство. Дочь бывает с матерью ночью и утром до занятий в школе, потому что Бэмби работает метрдотелем в ресторане и занята лишь четыре часа вечером. Я же работаю рано утром, поэтому забираю дочь из школы и провожу с ней остаток дня. Что касается выходных, то их мы проводим с дочкой тоже поочередно.
Ева явно смутилась. Грей уже приготовился отвечать на ее вопросы. Честно говоря, он не любил обсуждать свою личную жизнь с другими людьми, но сейчас для Евы он был готов сделать исключение.
Она же не стала ничего выяснять.
— Понятно, — кивнула она. — Итак, встретимся завтра.
Они уже направились к двери, как вдруг Ева остановилась и повернулась к Грею.
— Вот еще что, — произнесла она серьезно. — Тинкер знает о вашем намерении организовать для нее занятия во время каникул?
— Нет, пока не знает. Конечно, ей это не понравится. Вот почему я хотел найти хорошего учителя прежде, чем сообщить ей об этом. Зачем без лишней необходимости огорчать ее?
— Но это как раз и может произойти, если я с ней познакомлюсь и… откажусь от вашего предложения.
— Сегодня вечером я поговорю с дочерью и все объясню ей. Скажу о встрече с вами. Все будет в порядке.
Он дал ей свой адрес и номер телефона, поблагодарил и вышел.
На обратном пути все мысли Грея были заняты только Евой Костопулос. Она оказалась совсем не такой женщиной, какую он ожидал увидеть. Во-первых, она была очень молодой. Эрик Джонсон, руководитель отдела в департаменте образования, ничего не сказал о ее возрасте, поэтому Грей представлял себе женщину значительно старше. Эта же девушка была совсем юной. Ей, наверное, едва за двадцать, если учесть, что она окончила колледж и уже почти год преподавала.
И Грей уж точно никак не ожидал, что она настолько поразит его своей внешностью — высоким ростом и округлыми формами, которые нельзя было скрыть ни простой серой юбкой, ни шерстяным жакетом и белой блузкой.
Копна черных вьющихся волос до плеч делала ее похожей на цыганку. В какой-то момент Грей с трудом удержал себя от того, чтобы не коснуться их.
Глаза Евы были черными и поражали своей необыкновенной красотой. Когда она смотрела прямо в глаза Грея, они возбуждали в нем чувства, о которых он хотел забыть и которым не хотел, уж во всяком случае, давать волю.
Но почему же он настоял, чтобы именно Ева занималась с его дочерью? Ведь все это может закончиться непоправимой бедой. Если он с самого начала испытывает к ней столь сильное влечение, сумеет ли он сдержать себя, видя эту девушку у себя в доме несколько дней в неделю?
Что это с ним? Разведясь с Бэмби, он дал себе слово никогда больше не вступать в серьезные отношения с женщинами. Снова влюбиться? Нет, никогда!
Конечно же, рассуждал Грей, есть другие учителя, которые с радостью согласятся поработать летом. Может быть, у них не такие хорошие рекомендации, как у Евы, но они вполне справятся с работой. Почему же он не согласился с ее возражениями и сразу не принял ее отказ?..
Потому что он избалован. Вот почему. Будучи небольшой, но все же знаменитостью в этом маленьком городке, Грей привык к исполнению своих желаний. И оказался совсем не готов к тому, что какая-то девушка откажет ему в его просьбе…
Машина, ехавшая впереди, неожиданно остановилась, и Грей резко затормозил. Он был настолько погружен в свои мысли, что не увидел красный свет светофора.
Хватит думать о всякой чепухе! Он не собирается завязывать роман ни с одной женщиной, а уж тем более с учительницей своей дочери. У него нет номера домашнего телефона Евы, но он может позвонить ей утром в школу и сказать, что с сожалением принимает ее отказ. Она тоже вздохнет с облегчением, подумал Грей.
Теперь, приняв решение, он должен сосредоточиться на дороге и постараться не разбить свою спортивную машину. Ему предстояло забрать Тинкер у Джуди, няни, которая оставалась с его дочерью по первому его звонку, когда он был занят и нуждался в ее помощи.
Будильник прозвенел в три часа ночи, и Грей поднялся с постели. Каждое утро он был вынужден вставать в это время, чтобы уже в пять часов утра выйти в эфир с первым выпуском прогноза погоды. Столь ранний подъем не составлял для него труда, потому что накануне он ложился спать, как правило, в девять часов. Ему вполне хватало шести часов, чтобы хорошо выспаться.
Первым делом Грей подумал о Еве и необходимости позвонить ей. Но для звонка было еще слишком рано. Она появится в школе только через четыре часа.
К сожалению, вчера вечером все пошло не так, как ему хотелось бы. Он так и не увиделся с дочерью и не смог сообщить ей о возможных занятиях летом.
Грей вздохнул. Но какое это теперь имеет значение? Ведь он не собирается брать Еву в учителя своей дочери.
И это после их вчерашнего разговора? Ведь он сам просил, чтобы именно она, и только она, занималась с Тинкер. Каким невежливым будет этот звонок, когда он скажет Еве, что передумал в последнюю минуту. Нет, он поступит иначе. Он дождется ее приезда к себе в дом и уже там примет ее отказ работать с его дочерью.
Сомнение охватило Грея, но он его тут же решительно отбросил. Нет-нет, Ева не станет заниматься с его дочерью. Он откажется от услуг этой учительницы. Никаких сомнений!
Ни о каких отношениях с этой женщиной не могло быть и речи. Исключались даже деловые.
Ева ехала по кварталу, в котором жили люди с достатком. Дома были большими, но неброскими. Несмотря на то что трава на лужайках слегка пожухла, было видно, что за ними хорошо ухаживают в теплое время года.
Она нашла дом, который искала, и остановила машину у обочины перед ним. Дом ей показался маленьким: одноэтажный, построенный из красного кирпича в стиле времен Тюдоров, с красной черепичной крышей. Красивый и крепкий дом.
Выйдя из машины, Ева подошла к крыльцу, поднялась по ступенькам и позвонила. И сейчас же ей захотелось повернуться и убежать. Да, она пообещала обдумать предложение позаниматься с дочерью Грея, но в то же время Еве было не по душе оказаться на поводу у мужчины, да еще такого! Он ей очень понравился, но сейчас в ее жизни не было места мужчине. А уж тому, кто был женат и имеет восьмилетнюю дочь, и подавно!
Ева уже была готова сбежать, когда дверь открылась. Перед ней стоял Грей. Он, должно быть, выглядывал Еву в окно, иначе не оказался бы здесь так быстро.
— Привет, — сказал он. — Я… надеюсь, вам не доставило слишком много хлопот приехать сюда.
Еве показалось, что Грей ощущает некоторую неловкость. Вчера он чувствовал себя гораздо увереннее.
