Рэчел Маккензи - А я права
Этот каньон казался многообещающим. Вода, как слышала Дасти от знающих людей, смывала золото с холмов и откладывала его в местах медленного течения и в наносах. Заросшая травой луговина на дне каньона – подходящее место для накапливания золота.
Выжав сцепление и включив первую передачу, она начала спуск с холма. За каждым новым поворотом ей встречалась какая-либо написанная от руки вывеска:
«Убирайтесь, вы здесь нежеланны»,
«Возвращайтесь»,
«Мы ничего не покупаем»,
«Поворачивайте назад».
Увидев последнюю, она улыбнулась. При всем своем желании повернуть она не могла. Ее джип едва умещался на дороге, и, преодолевая любой бугорок, она молилась, чтобы за ним не оказалось здорового валуна или поваленного дерева. Ее отнюдь не привлекала перспектива возвращаться по серпантину задним ходом.
По мере спуска красноватые сосны и белесые стволы осин уступили место можжевельнику, дубам и кактусам. Ивы и смоковницы выстроились вдоль ручья на дне каньона. Алые астры и желчью маргаритки расцвечивали зеленую лужайку.
Через неторопливый мелкий поток был перекинут разболтанный деревянный мост. На цепи висел щит с объявлением, запрещающим проезд. Как и на других вывесках, краска на щите вылиняла. Автора всех этих предупреждений давно уже здесь не было.
Следы шин, ведущие вправо от моста, свидетельствовали, что не она одна пренебрегла объявлениями. Дасти поехала по наезженной колес, пересекла ручей и луговину за ним и уперлась в противоположную стену каньона. Среди высоких деревьев приютилась крошечная рубленая хижина с цинковой крышей. Из трубы вился дымок, но Дасти не обнаружила знакомого старого пикапа. Может, спрятан за хижиной. Сердце ее забилось в предвосхищении.
Остановившись, она вылезла из «виллиса» и приблизилась к домику. Неплохо он тут устроился, размышляла она, оглядываясь. Ручной насос свидетельствовал о близости колодца и свежей питьевой воды. Рядом на четырех ножках-лапах стояла ванная, около нее – несколько ведер. Обрубки деревьев служили табуретами, которые располагались вокруг ямы с решеткой и вертелом для поджаривания мяса. Куры клевали землю у поленницы, сложенной вдоль дома. На небольшом крыльце стояло кресло-качалка.
Но где же Коди? Дасти поднялась по ступенькам. Дверь была открыта, и пес уже должен был учуять ее. Она заглянула в хижину. Свет из маленького оконца обрисовывал фигуру, склоненную над печкой спиной к ней. Слишком маленького роста – Дасти почувствовала разочарование. Отступив назад, она наткнулась на кресло-качалку.
Мужчина резко обернулся, держа в руке лопаточку.
– Кто вы, черт побери! Вы, что, не умеете читать? Здесь частная собственность.
Размахивая лопаточкой, он надвигался на нее, и Дасти спустилась по ступенькам.
– Извините, – поспешно сказала она, – я просто ищу тут кое-кого. Я знаю, что он где-то здесь. – Из нагрудного кармашка рубашки она извлекла фотографию. – Посмотрите, не видели ли вы его?
Старик не обратил внимания на фотографию, а вытаращился на нее. У него были вылинявшие голубые глаза под темными кустистыми бровями, щеки покрывала седая щетина того же цвета, что и взлохмаченные волосы. Его серая нижняя рубашка была хоть и заштопана, но чистая, как и мешковатые черные брюки, болтавшиеся на костлявых бедрах.
– Это мой отец, – добавила Дасти. – Джек Роуз.
Старик медленно опустил лопатку.
– Заходи, пока я сниму с огня бекон с бобами – не хочу сжечь свой ужин.
Она последовала за ним в однокомнатную хижину. Вдоль одной стены располагалась койка, аккуратно застеленная солдатским одеялом, Потертая пластиковая скатерть покрывала столик, стоявший рядом с плитой. Под подвесными шкафчиками из грубо отесанной сосны помещались разделочный стол и мойка. Мужчина загремел кастрюлями и сковородами на чугунной плите, ворча себе под нос нечто вроде того, что его хижина стала походить на Центральный вокзал в Нью-Йорке.
– Мои глаза уже плохо видят, – бормотал он, выходя вместе с ней на крыльцо, чтобы рассмотреть фотографию при солнечном свете.
У него оказались толстые пальцы, искривленные от старости и тяжелой работы.
– Ага, я его видел. – Он вернул фотографию, сунул руку в карман, достал банку с жевательным табаком и предложил Дасти, но она лишь покачала головой.
– Когда? Где? – забросала она его вопросами, убирая фотокарточку в карман, но старик не торопился. Он заложил щепотку табака в рот и уселся в кресле-качалке.
– Чертова собака гоняла моих кур, и они не неслись целую неделю. – Он раскачивался в кресле в ритме жевания.
– Похоже на Коди, – прошептала Дасти, садясь на верхнюю ступеньку крыльца и глядя на залитую солнцем луговину. Она почувствовала облегчение – отец жив!
– Ага, так его и зовут. Похож на паршивого старого койота, если не считать бороды на его морде, а уши торчат у него на макушке, особенно когда Счастливчик Джек наигрывает на своей гитаре.
– Так вы их знаете! – Дасти улыбнулась старику.
– А ты думала, я лгу? – Он выпустил струю табачного сока в старый кофейник, стоящий на крыльце, и наклонился в кресле, свирепо глядя на нее.
– Нет, нет, – успокоила она его. – Я вам верю. Притом Джек и Кода не поют для кого угодно. Вы им действительно понравились. И только лучшие друзья отца называют его Счастливчик Джек.
– Разумеется, я им нравился, – смягчившись, он снова закачался в кресле. – Этот Коди вытягивал нос к луне и начинал подвывать под музыку. – Он покачал головой. – Но их уже давненько не видать, а пора бы им и появиться.
Дасти перестала улыбаться.
– А как давно они отсутствуют?
Старик почесал затылок:
– Точно и не скажу. Недавно я приболел и потерял счет дням. Недели две-три. – Он пожал плечами. – Нечего волноваться, девочка. Счастливчик Джек может постоять за себя. Отличный мужик. Построил курятник для моих кур, так что Коди не очень-то их доставал. Но я ему доверился не сразу.
– Когда это было?
Старик задумался на минутку.
– Ну, когда впервые потеплело. Он захотел научиться искать золото. Знал уже достаточно, чтобы понять, что у меня здесь подходящее местечко, но не имел и малейшего понятия о промывании золота. Я подумал было, что он собирается ограбить меня, но Джек предложил оплачивать свою учебу работой и виски. – Старик выпустил еще одну струю табачного сока в кофейник. – Чертовски хорошее было виски. – Его бледные глаза заблестели. – Не то что у тех мужиков…
– Вы знаете, где он? – прервала его Дасти, озабоченно глядя на заходящее солнце, – не было у нее времени выслушивать истории про виски.
– Он точно не говорил, а я посоветовал ему попробовать на восточной стороне гор, у Медвежьего ручья.
