Арета Хэртнелл - Святой инстинкт
— Благодарю вас.
Бен, еще раз крепко пожав руки Джейн, отпустил их и повернулся к Тому.
— Смотрю, вы уже познакомились с моим сыном.
— Да, — ответила девушка, и в ее глазах блеснули озорные искорки. — У меня такое чувство, что я уже очень хорошо его знаю.
— Я так рада, — восторженно вмешалась Дорис. — Бену и мне хотелось, чтобы вы стали близкими друзьями.
— Ты даже не догадываешься, как близко я его узнала, — многозначительно заявила Джейн. Мать бросила на нее встревоженный взгляд, и девушка тут же почувствовала раскаяние. Она поняла, что ее лукавая улыбка и шутливый тон насторожили Дорис, догадавшуюся, что дочь что-то затеяла. Джейн не хотелось портить ей настроение и поэтому смиренно пояснила: — Когда вы подъехали, мы с Томом как раз беседовали, чтобы лучше узнать друг друга.
— Да, — подтвердил Том и после многозначительной паузы добавил: — Мы обсуждали, как совесть должна руководить поступками человека.
— О! — Джейн смерила его возмущенным взглядом. — Моя совесть ничуть не пострадала.
— Тогда, возможно, тебе стоит пересмотреть свои моральные принципы.
— Том… — с беспокойством начал Бен.
— О Боже! — воскликнула Дорис. — А я так надеялась…
— С моей моралью все в порядке, — глядя прямо в глаза Тому, заявила Джейн.
— Тебе не удалось доказать мне этого.
— Мне нет нужды что-либо доказывать, — рявкнула она, не обращая внимания на призывы матери успокоиться. — Я никогда не считала положительными качествами ограниченность взглядов и ханжескую благочестивость самодовольных зануд вроде тебя. Прошу прощения. — Она быстрым шагом направилась к двери. — Мне нужно принять душ и переодеться к обеду.
Джейн взбежала вверх по лестнице. Встав в ванной под душ, она включила холодную воду. Но вода, вместо того чтобы остудить ее гнев, лишь усилила его.
— Ну и невежа! — бормотала она, надевая широкую юбку и деревенского покроя блузку из пестрого муслина. Материя приятно ласкала кожу, когда Джейн подняла руки, чтобы собрать в пучок волосы. Несколько кудрявых прядей она намеренно, как бы по небрежности, оставила выбившимися на шее и висках.
Том Уорбер показался ей средоточием всех тех черт, которые Джейн презирала в людях. Он придерживался средневековых суждений о правилах приличия, считая их единственно верными и не приемля ничего иного. К тем, кто не разделял его допотопных взглядов, он, похоже, испытывал стойкую неприязнь.
Прожив на свете почти тридцать лет, Джейн не собиралась менять что-то в себе. Единственным человеком, понимавшим ее, был отец. Только он одобрял ее независимый характер и широту взглядов, прощал дочери все выходки. Когда он умер, Джейн лишилась не только любящего родителя, но близкого друга и надежного союзника.
Ей до сих пор не хватало его. Он был врачом, его пациенты и коллеги относились к нему с огромным уважением, а жена и дочь просто обожали. Между Джейн и отцом сложились открытые и доверительные отношения, редко существующие между детьми и родителями. Мать никогда не проявляла особого желания обсуждать с Джейн некоторые стороны жизни, отец же, наоборот, всегда был готов подробно ответить на любой щекотливый вопрос дочери. Ему весьма импонировала ее любознательность, которую он находил занимательной, и отец всегда защищал Джейн перед теми, кто выражал несогласие с ее подчас не вписывающимися в общепринятые рамки суждениями.
Больше всего Джейн презирала ограниченность взглядов, ненавидела людей, навязывающих другим собственную ханжескую мораль и притворную стыдливость. По ее мнению, именно таким человеком и оказался Том Уорбер. Она только испытывала сожаление по поводу того, что его внешность совершенно не соответствовала ее представлениям о подобных людях: постоянно задранный от самомнения нос, подозрительные глаза, то и дело выискивающие любую мелочь, кажущуюся непристойной, и заостренный подбородок. А Том… Право, трудно с неприязнью относиться к человеку с лицом греческого бога и телом, являющимся эталоном мужской красоты.
Джейн вдруг пришло в голову, что она вела себя крайне дерзко и судит о человеке на основании поспешных заключений, едва узнав его, но раздраженно отмахнулась от этой мысли.
— Пошел он к черту, — зло пробормотала она, щедро поливая себя духами с весьма вызывающим запахом. — Я не просила его высказывать свое мнение. Плевать, что он обо мне думает. Пройдут выходные, и я его больше не увижу.
С такими мыслями она спустилась вниз. Мужчины сидели в гостиной и пили белое вино из изящных бокалов.
— Джейн, — поднявшись с места, обратился к ней Бен, — не составите ли нам компанию?
Девушка приветливо улыбнулась ему, даже не взглянув на Тома.
— Нет, спасибо, Бен. Думаю, надо помочь маме на кухне. — Намеренно резко повернувшись, чтобы ее широкая юбка взлетела от порыва воздуха, она толкнула дверь в кухню.
— Что мне нужно делать? — бодро спросила Джейн у матери, вытаскивавшей из духовки тяжелую кастрюлю.
Дорис, чьи щеки от долгой возни у раскаленной плиты стали пунцовыми, обернулась и грустно вздохнула.
— Отправиться к себе и надеть бюстгальтер — вот что тебе нужно делать.
— Зачем? — дерзко спросила Джейн, подошла к сервировочному столику и бросила в рот маслину.
Дорис задохнулась от возмущения:
— Затем… затем, что видны твои «штучки».
Джейн от смеха чуть не подавилась маслиной.
— «Штучки»? — Девушка перестала смеяться, но озорные искорки по-прежнему плясали в ее глазах. — Они называются сосками, мама. Сосками. Со времен прародительницы Евы каждая женщина их имеет. Это часть женского тела. Такими нас создал Бог. С какой стати их стесняться?
— Но и незачем выставлять это напоказ, — снова грустно вздохнула Дорис и прекратила спор, как всегда уступая доводам дочери. — Что Бен и Том подумают о тебе?
Девушка помрачнела. Она подошла к окну и окинула взором великолепный пейзаж, окрашенный лучами заходящего солнца. Замечание матери напомнило о расхождениях во взглядах и невозможности угодить каждому. Удалось ли мне хоть раз в жизни заставить кого-нибудь гордиться мною? — с тоской подумала Джейн.
— Тебе стыдно за меня, мама? — тихо спросила она.
— О, дорогая, — с раскаянием в голосе произнесла мать, — конечно нет. — Она подошла к дочери и тонкой рукой обняла ее за талию. — Видишь ли, мне просто хотелось, чтобы мы весело провели выходные без всякого напряжения. А у тебя уже произошла стычка с Томом. Кстати, что случилось?
— Ничего особенного. Абсолютная неприязнь друг к другу с первого взгляда, и с этим ничего не поделаешь. — Джейн не хотелось вдаваться в подробности.
