Кэрри Александер - Черный бархат
Каясь в своем мысленном грехопадении, Эмилия поспешила спрятаться за стопкой книг. Но любопытство взяло верх, и вскоре она выглянула из-за книжной груды. Где же этот «просто Джерико»? Эмилия увидела, как он пробирается сквозь толпу. Его вьющиеся густые волосы песочного цвета и широкие плечи привораживали.
Девушка притронулась ладонями к лицу и почувствовала, что оно горит. Не заметил ли это кто-нибудь? — испугалась Эмилия. Удалось ли мне сохранить внешнюю благопристойность, скрыть ту животную страсть, которую пробудил глубоко внутри этот «просто Джерико»?
Она осмотрелась по сторонам. Кажется, удалось. Лейси по-прежнему подписывала книги, все взгляды были прикованы к ней, на серенькую ассистентку никто не обращал внимания.
Испытав некоторое облегчение, Эмилия вытерла влажные ладони о юбку. Поправила очки. Выровняла стопку книг. И только потом позволила себе тихонько повздыхать по поводу всего случившегося.
— Я была великолепна в роли Мадам Икс! — заявила Лейси со своей обычной самоуверенностью. Она встряхнула волосами, отбрасывая их назад. — Ну, скажи, Эм. Похвали меня. Мне это просто необходимо!
— Тише, — предостерегла подругу Эмилия, торопливо нажимая на кнопку лифта. Двери сомкнулись. Эмилия глубоко вздохнула и обессиленно привалилась к пластиковой стене кабинки лифта.
Лейси сбросила туфли, потянулась всем телом и тоже прислонилась к стенке.
— Скажи, что я была великолепна, Эм. Потешь мое самолюбие, ты же знаешь, как мы, актеры, нуждаемся в этом.
— Разумеется, ты была бесподобна. Идеальная Мадам Икс. Мне бы ни за что так не справиться.
Лейси изогнула бровь.
— А я придерживаюсь другого мнения и по-прежнему считаю, что у тебя все бы получилось. Навела бы красоту, надела бы лифчик, приподнимающий грудь, сделала бы новую прическу — и пожинай лавры.
— Да я умерла бы от смущения!
Эмилия заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
Они с Лейси полные противоположности. Лейси — статная блондинка с роскошными формами и бьющей через край энергией. Эмилия же — хрупкая, тонкокостная, невысокая и довольно сдержанная по натуре. Единственное, что у них общего, — это голубые глаза, хотя у Эмилии они потемнее, скорее фиалковые, и мягкий южный акцент.
— Не лучше ли тебе выйти из тени? — предложила Лейси.
— И постоянно находиться под неусыпным оком поклонников и журналистов? — Эмилия покачала головой. — Нет, я, скорее, откажусь от авторского гонорара.
— Надеюсь, ты шутишь?
— Мне страшно подумать, как отреагируют островитяне, если вдруг узнают, что я являюсь автором двух эротических книг, — продолжала Эмилия. — Ты же была у нас, Лейси, и знаешь, какой наш остров Белл тихий, консервативный.
— Не говоря уже о… — подруга понизила голос до шепота, — сенаторе.
— Пожалуйста, не надо! — Эмилия поискала глазами камеру наблюдения. К счастью, таковой в лифте не оказалось.
До сих пор даже те немногие сотрудники издательства Норриса Янта, которым было известно, что настоящее имя Мадам Икс — Эмилия Дав, никак не связывали ее фамилию с сенатором от Южной Каролины. В душе Эмилия надеялась, что никогда и не свяжут.
Наконец лифт остановился. Офис Норриса Янта располагался в пентхаусе. Эмилия задержалась в дверях, пока Лейси надевала туфли.
— Интересно, зачем мистер Янт пригласил тебя сюда? — произнесла Лейси, выходя из лифта и поправляя на бедрах узкое платье. — Наверное, хочет поздравить тебя с успешным стартом «Черного бархата».
— Ты хочешь сказать — тебя, — уточнила Эмилия.
Они шли по пустому коридору, устланному толстым мягким ковролином.
— Вообще-то моей заслуги тут нет, но… — Лейси пожала плечами, — как скажешь, дорогая.
— Ш-ш. Нас могут услышать.
— Да брось ты! Норрис не различит наши голоса, даже если и услышит. Помнишь, как твоя мама звонила к нам в общежитие и иногда принимала меня за тебя? Твой редактор тоже не заметил разницы.
Пока, с беспокойством подумала Эмилия, понимая, как ей повезло: редактор, с которым она в основном имела дело, недавно ушла с работы и ее заменила Роузи Басе.
Лейси направилась к кабинету Янта походкой супермодели.
— Норрис, дорогой! — воскликнула она, увидев издателя, появившегося в дверях.
— Эмилия, дорогая! — ответил он ей в тон, протягивая костлявые руки ладонями кверху.
Эмилия подалась было вперед, услышав свое имя, но, вовремя опомнившись, уступила дорогу Лейси, которую Норрис Янт знал как Эмилию Дав. Порой она даже сама путалась, хотя идея поменяться именами принадлежала ей. И теперь единственное, что им оставалось, — это продолжать игру и молить Бога, чтобы все шло гладко и чтобы никому в голову не пришло усомниться, действительно ли они те, за кого себя выдают.
Лейси вложила ладошки в руки Норриса и чмокнула его в щеку.
— Вечеринка удалась на славу, не правда ли?
— Вы были просто великолепны!
Лейси смущенно произнесла:
— О, ничего особенного! Все, что от меня требовалось, — это быть самой собой.
— Я бы сказал: прелестной собой, — подхватил Норрис и широким жестом пригласил гостью зайти.
Эмилия прошла в кабинет вслед за ними, в очередной раз порадовавшись тому, что ей не надо принимать участие в этом обмене банальными любезностями. Роль робкой и молчаливой ассистентки устраивала ее куда больше.
— Надеюсь, книжный тур пройдет так же успешно. — Норрис усадил Лейси на элегантную софу, обтянутую кремовой кожей. Она кивнула в знак согласия.
Эмилия села в одно из парных светло-зеленых кресел. Из окна кабинета открывался вид на вечерний город. Яркие огни Манхэттена сияли внизу. Они затмевали собою звезды. Все здесь вверх тормашками и шиворот-навыворот, подумала Эмилия. В сравнении с тем, что она привыкла считать нормальным: звуки, виды, еда, люди. Даже Лейси стала такой вылощенной и искушенной — по сравнению с той провинциалкой, какой была до того, как закончила колледж и попробовала себя в качестве модели и актрисы в Нью-Йорке. Вначале Эмилия находила городскую жизнь очень интересной и волнующей, но постепенно разочаровалась в ней и теперь предпочитала жить на маленьком, тихом острове Белл в Южной Каролине, где ночное небо сверкало над головой, как ему и положено, а не под ногами.
Норрис Янт вынул бутылку шампанского из серебряного ведерка со льдом, стоявшего на журнальном столике.
— Мы должны как следует отпраздновать это знаменательное событие, — сказал он, снимая фольгу.
С сияющими от удовольствия глазами Лейси протянула два хрустальных бокала, как только пробка с характерным хлопком выскочила из горлышка.
