Инга Берристер - Ты красива, поверь
Интересно, рассказала ли Мейми ее историю мужу? Вполне возможно, ведь они очень близки, да и Фред из тех людей, которым сразу хочется довериться. Как повезло Мейми в браке! До чего мудро она поступила, предпочтя немного подождать, а не бросаться в омут первого физического влечения, как это сделала она, Элинор…
Как это сделала она… Теперь это казалось невероятным. Ее навеки заледеневшее сердце уже никогда не оттает.
Когда-то все было по-другому. Когда-то и она знала, что значит, когда все тело поет от одного прикосновения мужчины и сердце замирает при звуке его голоса… Но это было очень давно.
Глубоко вздохнув, Элинор открыла глаза. Пытаться заснуть все равно бесполезно. И почему это именно сегодня прошлое навалилось на нее с такой силой?
Впрочем, Элинор прекрасно знала ответ. Этот взгляд Рея Парриша, когда он спросил своим невозмутимым тоном, известно ли ей вообще, что такое настоящие чувства. Элинор словно током ударило, однако ей удалось сохранить присутствие духа и непроницаемое выражение лица. Пусть себе думает, что хочет, только бы не докопался до правды.
Губы Элинор искривились в горькой усмешке. Сейчас та история кажется ей похожей на дешевую мелодраму, но в те времена это была для нее настоящая трагедия.
Элинор снова закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на своей книге, на Эжени, но это оказалось невозможным. Смуглое лицо Рея снова и снова вставало перед ее глазами, а за ним – другое лицо, такое же смуглое и красивое, только моложе, не такое выразительное… не такое волевое, внезапно подумала она.
Элинор было девятнадцать лет, когда она познакомилась с Бренданом. Какой она была тогда наивной девчонкой! Детские годы Элинор прошли в закрытой школе, она была единственным ребенком состоятельных родителей, проводивших большую часть года за пределами страны. До окончания школы дочь редко с ними виделась. В то жаркое долгое лето перед поступлением в Оксфорд Элинор чувствовала себя в обществе родителей как-то неловко. Ей казалось, что они совсем чужие друг другу, она страдала от одиночества и жалела, что не сдалась на уговоры Мейми, умолявшей подругу принять приглашение ее родителей и поехать с ними в Италию.
И вот теперь Элинор бесцельно бродила по дому, сознавая, что родители ее совсем не понимают. С местной молодежью она тоже почти не общалась – ей казалось, что у нее совсем другие интересы. Тогда-то она и встретила Брендана.
Он пришел к ним повидать ее отца, она уже не могла припомнить зачем. Родителей не было дома, и Элинор загорала в саду одна. Она была польщена восхищенным взглядом, которым молодой человек окинул ее едва прикрытое купальником тело. Брендан сделал ей комплимент, и девушка предложила ему что-нибудь выпить. Это закончилось тем, что они просидели в саду почти до вечера.
Уже тогда Элинор почувствовала в нем какое-то беспокойство, почти отчаяние, однако она отнесла это за счет той же болезни одиночества, от которой страдала сама. Она была слишком наивна, чтобы сразу заподозрить неладное.
Позже Брендан несколько раз приглашал Элинор в местный теннисный клуб потанцевать. Сначала родители девушки обрадовались тому, что у нее, наконец, появился приятель, но отец все же предостерег ее, чтобы не очень увлекалась.
К тому времени Элинор уже все знала о Брендане: о том, что отец у него был пьяницей, а мать трудилась как проклятая, чтобы поднять пятерых детей. Элинор знала и о том, как тяжело переживал Брендан из-за того, что, получив право учиться в университете, не мог воспользоваться им из-за нехватки денег. Отец девушки прямо сказал, что Брендан неспроста за ней ухаживает, но Элинор не желала ничего слушать. К тому времени она уже влюбилась. Во всяком случае, думала, что влюблена.
Элинор горько вздохнула. Надо было послушаться отца, но ей казалось, что он ничего не понимает. Она была уверена, что Брендан любит ее, но, как после выяснилось, его интересовали лишь деньги ее родителей.
Лето продолжалось, и чувство Элинор все расцветало. Брендан хорошо знал, как можно возбудить женщину, заставить ее сгорать от желания. Теперь, вспоминая об этом с холодным сердцем, Элинор не могла взять в толк, как она могла испытывать все эти чувства, но в ту пору она действительно потеряла голову.
Впервые они занимались любовью на уединенной полянке в густом лесу, принадлежавшем местному землевладельцу, который был в отъезде. Они отправились туда на пикник. Брендан откуда-то достал мягкое теплое одеяло, причем совершенно новое. Позже Элинор гадала, откуда он взял на него деньги. Он получал мизерное жалованье, работая стажером у местного бухгалтера. Но, видимо, Брендан надеялся, что этот расход окупится.
Он занимался любовью жадно и страстно – по крайней мере, так казалось Элинор. Впрочем, особого удовольствия от этого акта любви она не получила, а ощущение тяжести его тела, когда все было закончено, и вовсе было ей неприятно. Элинор вернулась домой разочарованной, но потом вспомнила, как девочки в школе рассказывали, что в первый раз не всегда получаешь удовольствие.
Брендан первым завел разговор о женитьбе. А вдруг она забеременеет, говорил он. Ведь это вполне возможно. И Элинор по глупости вышла за него замуж – тайком, ровно через месяц после того, как они впервые стали близки. Ее родители были в то время в отъезде.
Когда они вернулись, их уже поджидали молодожены.
Элинор резко села в постели, чувствуя, как сдавило горло и стало трудно дышать.
Ей никогда не забыть жуткую сцену, которую закатил Брендан, узнав, что ее отец не собирается положить на имя дочери кругленькую сумму в банк и вообще не намерен помогать молодой семье. Новоиспеченный зять просто лопался от ярости. Видеть, как любимый человек у нее на глазах превращается из нежного мужа в алчного корыстолюбца, женившегося только ради денег, – это было выше ее сил. Элинор пыталась успокоить Брендана, сказав, что они будут счастливы и без денег. И тут он повернулся к ней лицом, искаженным бешенством.
– Ради всего святого! – заорал он. – Неужели ты думаешь, что я женился бы на тебе, не будь ты дочерью своих родителей?
– Но… ты же говорил, что любишь меня, – пролепетала Элинор, не в силах смириться с этой непостижимой переменой.
– А ты и попалась на удочку, глупая маленькая стерва! – прошипел Брендан. – Соблазнить тебя было не трудней, чем отнять конфетку у ребенка. Твой папаша что-то уж больно несговорчив, ну так слушайте. Вам бы лучше подумать, как от меня откупиться, мистер Линн, не то вся деревня узнает о том, как легко мне удалось заманить в постель мисс Святую Невинность! – вызывающе бросил он ее отцу.
Элинор закричала от ужаса, и Брендан обернулся к ней. На его лице, искаженном злобой, не осталось и следа красоты.
