Салли Блейк - Только по любви
Глава вторая
Эми была приятно удивлена комфортабельностью отеля. Впрочем, она предполагала, что Маркус постарается устроить тетушку получше, хотя бы для того, чтобы пустить пыль в глаза. Номер состоял из двух спален и общей гостиной. Маркус не отменил своего прежнего распоряжения, и Эми заняла весь номер. Она разделась и с наслаждением опустилась в сидячую ванну, чтобы смыть дорожную грязь. Если бы так же легко было смыть из памяти мистера Беллингема!..
Но вряд ли ей это удастся. Однако и ссориться с ним тоже ни к чему. Наоборот, она должна быть с ним вежлива, если хочет, чтобы он помог ей выбраться отсюда.
Эта мысль невольно подтолкнула ее к действию. Облачившись в махровый халат, она принялась распаковывать свои вещи. В Ирландии было гораздо теплее, чем на ее родном острове, и она была рада, что догадалась захватить с собой летнюю одежду. Надо только решить, что надеть к обеду, чтобы не ударить в грязь лицом перед Маркусом.
Эми остановила свой выбор на шелковом платье золотистого цвета, которое многие посчитали бы слишком нарядным для компаньонки. Это платье ей подарила к Рождеству леди Беллингем, не преминув добавить, что именно такие подобают барышням. Эми была тронута подарком. Она надевала это платье несколько раз на пароходе и решила надеть его сейчас, усматривая в этом некий вызов Маркусу Беллингему. Более приличным был бы траур, но у нее не было черного платья, да и у него вряд ли есть что-либо соответствующее случаю.
Задолго до семи часов Эми достала из сундуков туалетные принадлежности и украшения покойной и разложила их на кровати. Это было грустное занятие, но Эми выполняла просьбу Маркуса. Потом она решила хоть немного привести себя в порядок. Зеркало отразило ее расстроенное лицо — тени под глазами, опущенные уголки губ.
«Так не годится!» — говаривала леди Беллингему, когда ей что-либо было не по нутру. У нее был твердый характер, и ей не понравилось бы, что Эми проявляет слабость.
Эми побила себя по щекам, а потом припудрила тени под глазами, чтобы скрыть усталость и печаль. Но должен же хоть кто-то скорбеть о кончине достойной леди, раз уж ее родной племянник решительно не желает горевать.
Немного нервничая, она спустилась в вестибюль отеля, выискивая взглядом Маркуса. Было бы неприлично для леди стучаться в номер к джентльмену, к тому же ей не хотелось, чтобы он заподозрил ее в излишней фамильярности. К счастью, Маркус уже ждал ее внизу.
На мгновение Эми показалось, что ее сердце остановилось. Маркус, по всей видимости уже давно вернувшийся от адвоката, успел переодеться и привести себя в порядок. Элегантный сюртук выглядел великолепно на его статной фигуре…
— Ну-ну, — сказал он, завидев Эми. Он окинул ее оценивающим взглядом — от блестящих темных волос, зачесанных наверх и скрепленных черепаховыми гребнями, до шелкового платья, облегавшего фигуру, и длинных, до локтя, митенок. — Похоже, мы оба решили поднапрячься и сыграть сегодня вечером роль хороших знакомых.
— Думаю, ваша тетушка желала бы, чтобы мы вели себя именно подобным образом, — быстро отреагировала Эми, дабы он не подумал, будто она напрягается в его честь.
Маркус кивнул и предложил ей руку.
— Уверен, что это так, — без всякого выражения ответил он.
Им отвели столик в уединенном углу зала, где почти не было посетителей. Официант обращался с ними как с влюбленной парочкой, и Эми занервничала. Маркусу это тоже вряд ли нравилось. Девушка, не привыкшая к ресторанам, сидела неподвижно, позволив Маркусу заказать аперитив.
— Я просмотрела вещи вашей тетушки, — наконец произнесла Эми, чтобы хоть как-то начать беседу. — Вы, верно, захотите оставить себе кое-какие украшения…
— На что мне украшения?
— Ну… Вы можете сохранить их для своей жены или близкой подруги, — сказала она, надеясь, что он не сочтет это вмешательством в его личные дела. Но ведь она не виновата, что попала в столь необычные обстоятельства, ее даже начало раздражать, что он так бесцеремонно втягивает ее в свои заботы.
— Вы прекрасно знаете, что у меня нет жены. А что касается близкой подруги, то позвольте вам заметить, что мы с моим партнером слишком заняты, чтобы даже помышлять о таких вещах. Я ответил вам, мисс Финч?
Эми покраснела до самых корней волос.
— Уверяю вас, я не имела в виду ничего такого…
— Я это понял. Но поскольку вы так много обо мне знаете, я решил, что надо вас просветить и на этот счет.
Он все больше и больше ее раздражал. Он настолько самонадеян, что будет разумнее не касаться личных тем. Однако Маркус, кажется, был другого мнения.
— А вот я о вас знаю очень немного, и это нечестно, как вы считаете? Меня заинтриговали письма тетушки. Я был совершенно уверен, что они написаны не совсем так, как продиктованы. Так что рассказывайте.
— Рассказывать особенно нечего. Я служила у вашей тетушки два года, и мы, в общем-то, с ней неплохо ладили, хотя вас это может удивить.
— Вовсе нет. Мне кажется, с вами вообще легко ладить.
Он, возможно, просто хотел как-то к ней подольститься, но ей это замечание не понравилось. Она положила вилку и сказала со спокойным достоинством:
— Надеюсь, вы со мной не заигрываете, сэр. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, это было бы весьма дурным тоном.
— Боже правый, почему вы так сердитесь? — извиняющимся тоном воскликнул он. — Я не собираюсь соблазнять вас. Я просто сделал вам комплимент, а вы, очевидно, превратно его истолковали.
— В таком случае я его принимаю и благодарю, мистер Беллингем.
— Маркус.
— Что?
— Ради всего святого, оставим эти формальности. В письмах вы достаточно часто называли меня Маркусом, так что нет необходимости соблюдать этикет. Вы же прекрасно знаете, что меня зовут Маркус, а я предпочитаю называть вас Эми, а не мисс Финч.
Напряжение вдруг спало. Как это у него легко получается — пренебрегать светскими условностями! И как это пьянит! Словечко выскочило прежде, чем она успела его осмыслить. Да, пьянит… Разве она втайне не завидовала увлекательной кочевой жизни Маркуса Беллингема и не находила удовольствие в том, чтобы хоть в мыслях разделять с ним его увлечения?
— Так-то лучше, — заметил Маркус, увидев, что Эми улыбнулась. — Слава Богу. А то я уж было подумал, что мы проведем скучнейший вечер.
— Извините. Я ожидала, что вы будете более расстроены постигшим вас несчастьем…
Ее прервал официант, принесший цыпленка под соусом. Эми почувствовала, что страшно голодна.
— Простите, если моя реакция оказалась не такой, как вы ожидали. Но я не видел тетушку более десяти лет, и мои воспоминания о ней довольно смутны. Впрочем, она меня тоже подзабыла и все еще считала безрассудным юнцом. Я сожалею о том, что случилось, а для вас это было и вовсе ужасным. Но вы вряд ли можете винить меня в том, что мои чувства отличаются от ваших.
