Джиллиан Хантер - Потерянная честь
– О Господи!
– Ничего страшного, – усмехнувшись, сказал Де Уайльд.
Сидни наклонилась собрать осколки, чувствуя, что краснеет.
– Надеюсь, наше вторжение не побеспокоило леди Де Уайльд, – вырвалось у нее.
Разговор прекратился. Лорд Де Уайльд поднял голову. Одри раздраженно посмотрела на Сидни. Она все-таки им неровня, профессорская дочка. Такого наговорит!
– Увы, леди Де Уайльд не существует, – сказал Райлен, хотя вид у него был скорее веселый, чем грустный.
Сидни стало неловко, но она почувствовала облегчение.
– Я просто…
Фредди перебил ее, вероятно, пытаясь не дать сказать еще более непростительную глупость:
– Я спросил, Питер приедет за нами?
Неожиданно Сидни посмотрела на пол и заметила, что собака улеглась у ее ног.
– Привет, – ласково сказала она. – Ты не такой уж и страшный, правда?
Де Уайльд улыбнулся:
– Вы подружились, мисс Уиндзор. Считайте, это честь для вас. Собака кусается и не умеет себя вести.
– Я люблю животных, – ответила Сидни.
То, что и животные отвечали ей тем же, не удивило Рай-лена. Ему она тоже нравилась. Он готов был бегать для нее за палкой, если бы она попросила.
– Эта собака – демон, – прошептал Фредди. – А ты так и не ответила на мой вопрос.
С трудом оторвавшись от лица Де Уайльда, Сидни спросила:
– Питер? – Она попыталась примостить пустое блюдце на здоровом колене.
– Да, Питер, герцог Эстерфилд, – резко сказала Одри. – Питер, твой возлюбленный жених, твой единственный и неповторимый. Ты его еще помнишь?
– Черт, – сказал Фредди. – Может быть, она здорово ударилась головой?
Сидни заметила в глазах Де Уайльда недобрый огонек. Было это сожаление или презрение, она не знала, но ясно, что он не обрадовался известию о ее помолвке.
– Конечно, я не забыла Питера, – резко ответила она. – И конечно, он за нами приедет. – Закусив губу, она добавила: – Если вспомнит. Он не очень любит благотворительность. Скорее, за нами приедет мой отец. Он все сделает, чтобы спасти меня.
В комнате повисло молчание. Де Уайльд принялся шевелить угли в камине. Сидни знала: он делал это, чтобы не смотреть на нее. Она сосредоточенно вглядывалась в его лицо и снова вспоминала глаза и замечательные романы, которые одновременно пугали и привлекали ее.
Вошла миссис Чайнуэт, чтобы забрать посуду. Она внесла плащ и трость лорда Де Уайльда и с беспокойством спросила:
– Вам снова придется сегодня выходить? Сэмхайн уже почти здесь, а злые духи…
Дальнейшие слова Сидни не расслышала. Она подслушивала и поэтому не могла спросить женщину, с какими злыми духами может встретиться лорд Де Уайльд. И куда он собирается идти?
Казалось, такое происходило каждый вечер. Собака уже ждала у дверей, скуля и просясь наружу.
– Куда это он собрался в такой час? – прошептал Фредди ей в ухо.
– Наверное, занимается каким-нибудь колдовством.
Де Уайльд обернулся, натягивая на руки черные кожаные перчатки. Его лицо скрывала тень. Но Сидни знала, что смотрит он на нее.
– У меня дела на болотах, и я вернусь не раньше рассвета. Миссис Чайнуэт покажет ваши комнаты. Мисс Уиндзор, не пугайтесь, если врач появится среди ночи. Ему очень долго сюда добираться. Не думаю, что ваша рана очень серьезна, но нужно быть осторожной. Я хотел бы, чтобы вы написали письмо отцу, я отправлю его утром.
Он ушел, а Сидни осталась, сдерживая необъяснимое желание броситься ему вслед. Она чувствовала, что скоро ее жизнь может измениться навеки. Но как?
***Райлен скакал по болотам, освещенным лунным светом, к одинокой скале у Лизард-Пойнт. Он пустил лошадь легким галопом, черная собака бежала рядом.
Герцог Эстерфилд.
Де Уайльд громко выругался.
Жених этой очаровательной женщины слыл самой большой свиньей во всей Англии.
Привлекательный внешне, Питер был самым аморальным и беспринципным человеком, которого когда-либо встречал Райлен. Тем не менее большинство людей не замечали темных сторон его натуры. Их ослепляли его богатство и красота.
Райлен понимал, почему Питер влюбился в Сидни, пренебрегая женщинами своего круга. Такое бывает, черное тянется к белому, извращенность к чистоте.
О, Райлен многое знал о суженом Сидни, не будучи знаком с ним лично, если не считать того, что чуть не убил кузена Питера на дуэли.
Это, естественно, не содействовало их сближению.
Об Эстерфилде он узнал в частном аристократическом клубе, недавно появившемся в Лондоне. Ходили слухи, что это подобие «Костров ада», существовавших в прошлом веке. Там, конечно, не собирались чернокнижники или убийцы, но процветали пьянство и разврат.
Райлену становилось плохо при мысли, что Сидни попадет в руки человека, который осквернит ее невинность.
Он остановил лошадь, его гнев сменился желанием действовать. Все решено. Она не покинет его дом. Он еще не знал, как сможет ее удержать, но недаром же он пишет всякие истории, способные заставить читателей дрожать от ужаса.
Он подъехал к подножию горы, где горел костер и танцевали и пели люди в балдахинах.
Де Уайльд спешился и спрятался в темноте у горы, откуда мог спокойно наблюдать за языческими танцами.
Райлен полагал, что настоящих чудес не бывает. Лишь фантазии и воображение, стремление обманутых людей выдавать желаемое за действительное. Он объездил мир в поисках доказательств, но вдруг нашел настоящее чудо в лице Сидни Уиндзор, которую море принесло в его бухту.
Он прислонился к валуну и стал смотреть на высокие языки пламени, а потом открыл мешок, привязанный к седлу. В нем лежали пирог с мясом, ручка, бумага и оружие. Он не мог сдержать улыбки. Оружие положила в мешок экономка, которая боялась, что дух Сэмхайна завладеет душой ее хозяина или деревенские жители побьют его, если заметят, что он следит за их тайными сборищами.
Но Райлен совсем не боялся за свою жизнь. В первую неделю после приезда он победил в драке с тремя самыми сильными парнями деревни и с тех пор завоевал всеобщее уважение.
Миссис Чайнуэт предупреждала хозяина, что странные сборища на болотах отличаются от деревенских забав, в них могут принимать участие даже самые знатные аристократы. И действительно, как узнать, кто танцует под шелковым балдахином – может, леди Трегаррон или эсквайр Пендарвис?
Райлен не боялся мистики. Она интересовала его, да, но только в смысле его творчества.
Больше тревожила мысль, как сообщить Сидни, что она все-таки не станет герцогиней Эстерфилд. Он надеялся, что она не мечтает о большом замке и королевских балах.
Если бы он действительно мог ее околдовать, он сделал бы это не задумываясь. Но пока приходилось положиться на старое, как сама жизнь, правило – женщину необходимо обольстить.
