Тони Блэйр - Очаровательная соседка
− Гм… до свидания, Эмили.
«Нет, с первого взгляда понятно, что здесь ничего не выйдет, − думал он. − Все что угодно − но ребенок… Боже мой, ребенок!..» Дерек старательно убеждал себя, что эта молодая мама совершенно не в его вкусе…
Заперев машину, Холли подхватила коляску и внесла ее в дом вместе с ребенком. Когда-то Билл задумал сделать деревянный пандус рядом с крыльцом, но не успел − обструганные доски так и остались лежать под навесом на заднем дворе. «С этим не сравнится ни один тренажерный зал», − подумала Холли, привыкшая во всем искать хорошую сторону.
В детской она переодела радостно лепетавшую Эмили, напевая для нее песенку из диснеевского сериала про Винни-Пуха. Движение за окном привлекло внимание Холли. Ее сердце забилось как сумасшедшее, когда она увидела, кто вышел во двор.
− Господи, это он!
− Ма-а-а?!
− Да, Эми, это наш сосед, с которым мы сегодня познакомились…
Дерек переоделся в джинсовые шорты и чистую футболку. Он направлялся через двор к почтовому ящику. Холли подняла девочку на руки и подошла к окну.
− Смотри, какой большой дядя. Интересный, правда?
− Агу? − недоверчиво переспросила Эми.
− Ты думаешь? А мне он нравится… − Холли проводила Дерека взглядом и мечтательно улыбнулась.
Эмили тем временем явно заскучала, потеряла к Дереку всякий интерес и потянула в рот краешек занавески.
− Нельзя, Эми, − строго сказала Холли, слегка покачивая девочку, чтобы та не вздумала разреветься от обиды, что у нее отобрали занавеску. Холли уложила ее в маленькую дубовую кроватку, укрыла легким летним одеялом и тихонько запела колыбельную. Меньше чем через две минуты Эми закрыла голубые глазки и сладко засопела. Холли на цыпочках, чтобы не разбудить ее, подошла к окну.
Сейчас сосед поливал газон, держа в правой руке шланг, а в левой − банку пива. Холли не под силу было бы держать шланг одной рукой, а для Дерека, судя по всему, это не составляло никакого труда. «Конечно, с такими-то мускулами», − подумала она, разглядывая его загорелые руки. Дерек был, несомненно, не просто красивым, а привлекательным мужчиной. Холли не очень-то понимала, в чем разница между этими двумя понятиями, а раздумывать на эту тему у нее просто не было сил.
− Странно, я никогда раньше так не… − пробормотала Холли, взглянув на дочь. Та уже давно крепко спала, улыбаясь во сне. Что бы Эми ни думала о Дереке, она все равно пока не могла сказать этого своей маме. Холли вздохнула. Незачем обманывать себя − она хотела этого мужчину. Ее никогда не привлекали «плохие мальчики», такие неотразимые и до нахальства уверенные в себе. Учась в школе, она предпочитала общаться с интеллигентными молодыми людьми, победителями школьных олимпиад… Холли искренне считала, что девушку в мужчине в первую очередь привлекает ум, и никак не ожидала, что эти мощные руки, рельефно обтянутые рукавами футболки, этот легкий запах пота − проявление грубой мужской силы − могут так ее очаровать.
«Может быть, в школе меня и пугали „плохие мальчики“, но сейчас я избавилась от этого комплекса… Но гормоны есть гормоны, они требуют своего… так что ничего страшного и не произошло… Все в общем-то неплохо».
В повседневных заботах у молодой мамы не оставалось времени для мужчины. Работа в школе, проверка домашних заданий ночью, возня с Эмили днем − ни одной свободной минуты. Разве что в течение пятнадцати минут вечером в душе, когда Холли подставляет лицо прохладным струям, чтобы смыть усталость до последней капли, она и принадлежит только себе самой… И все. Некогда. Так что Дерек Кэссиди останется просто соседом, помощником… мечтой.
«Секундочку. Мечтой? Неправда, все неправда, не хочу этого парня. Я не могу его хотеть − это было бы неправильно, это плохо по отношению к Биллу и Эмили, нереально, не…»
Но Холли хотела его. И чувствовала, что вряд ли что-нибудь сможет с собой поделать.
«Я должна попытаться…»
Глава 2
Холли без сна лежала в кровати, думая о разбушевавшихся гормонах… во всяком случае, стараясь думать хоть о чем-то. Сознание, что кровать такая огромная… и такая пустая… наполнило ее глаза слезами.
− Нечего, − сердито одернула она себя, − не смей раскисать.
Она обязана быть сильной. Никому нет дела, что она будет делать со своей жизнью, со своим временем, здоровьем, работой… Но есть маленькая Эмили. Она засыпает на руках у матери, уверенная, что мир вокруг спокоен и безопасен, что ее всегда есть кому защитить. Так же Холли чувствовала бы себя в объятиях Дерека.
Уже в полусне она представляла себя рядом с ним. Вот он заходит в гости, Холли варит кофе и печет печенье. Они сидят за столом и болтают…
…Нет, все не так просто, и вот Холли уже кажется, что Дерек медленно раздевает ее, а она − его. Они ласкают друг друга, их тела переплетаются − его кожа темна, она блестит, будто на солнце. Как наяву Холли чувствовала, что гладит Дерека, касаясь каждого дюйма его груди и рук, запускает пальцы в его густые волосы…
«Стой, сестричка, а где находится Эмили в это время?!» − Холли открыла глаза.
«Спит, Эмили сладко спит…» Девочка тихонько спала, только слышалось ее ровное дыхание. Холли успокоилась и задремала вновь.
Она представляла себе его горячие поцелуи. Вот они на ее губах, затем щекочут шею, опускаются к груди, вот Холли уже чувствует их на животе, потом поцелуи спускаются ниже…
На следующее утро она проснулась разбитой. «Целую ночь я мечтала о встрече с новым соседом, − думала Холли, надевая халат, − но это в первый и последний…»
− Доброе утро, Эм.
− Аа-гу!
«Вот уж кто точно выспался этой ночью. Это Дерек Кэссиди во всем виноват…»
− Сейчас мама погреет молоко, и Эми будет кушать. Эми хочет кушать?
− Гу-у!
− Совершенно с тобой согласна. Молока, и как можно скорее.
Холли понесла дочь на кухню, думая на ходу, как глупо было не спать из-за нового соседа, с которым она даже не успела толком познакомиться. Посадив Эми на детский стульчик, она протянула ей бутылочку с молоком. Малютка с радостью вцепилась в нее − ведь ей позволили держать ее самой, − и теперь внимание Холли было приковано к розовым щечкам дочери, к ее крошечным пальчикам и глазкам, закрывшимся от удовольствия, − все это составляло смысл жизни молодой мамы…
До вчерашнего дня.
И Холли не жаловалась. Во всяком случае, не роптала. Так было намного проще: ни страха, ни печали − только радости материнства. Когда погиб Билл, она сказала себе, что ребенок − это все, что ей нужно в жизни.
