Пегги Морленд - Техасская история
Лето закончилось, и Стеф вернулась в колледж. И вот тогда-то Уэйд понял, что не может жить без нее. В тот же уик-энд он достал материнское кольцо из сейфа и поехал делать предложение.
Ему никогда не забыть выражение лица Стеф, когда он отдал ей кольцо. Подняв на него глаза, в которых блестели слезы счастья, она дала свой ответ. Это воспоминание будет жить с ним до самой смерти.
Но никакие воспоминания не помогут ему справиться с дочерью. Уэйд заставил себя подняться и направился в дом, заранее страшась отвратительной сцены, которая ожидала его.
Стефани научилась бороться с неприятностями, отсекая их прочь, поэтому не стала раздумывать над своей встречей с Уэйдом Паркером, а сосредоточилась на своей основной задаче — разборке родительских вещей. Она разделила их на три категории: «сохранить», «выбросить», «пожертвовать». К сожалению, после двух дней хладнокровной, как ей казалось, сортировки, кучка под заглавием «сохранить» оказалась в два раза больше остальных двух.
Для упаковки ей понадобились еще коробки, за которыми она отправилась на чердак. Войдя в полутемное, заросшее паутиной помещение, Стефани подошла к какому-то предмету, накрытому простыней, надеясь отыскать пустую тару, но, сдернув простыню, обнаружила под ней старый дорожный сундук. Она не могла припомнить, чтобы видела его раньше. Заинтригованная, Стефани подняла крышку. Еще одна простыня защищала содержимое сундука. Под ней она нашла несколько коробок, перевязанных бечевками.
В одной из них, к своему безграничному изумлению, девушка обнаружила аккуратно сложенную военную форму, именная бирка на нагрудном, кармане которой гласила: сержант Лоренс Е. Блэр.
— О боже, — с благоговением прошептала она.
Понятия не имевшая, что мама хранила что-то, принадлежащее ее биологическому отцу, Стефани отложила коробку и взяла другую. В ней были связки писем, все адресованные Жанин Блэр и датированные 1971 годом. Потрясенная своим открытием, она стала доставать коробки одну за другой и обнаружила в них еще письма.
Почему мама никогда не рассказывала ей об их существовании? Потому что воспоминания были слишком болезненными? Или просто мама предпочла похоронить воспоминания о своем первом муже вместе с его телом?
Брак родителей был скоропалительным. Мама, помнится, рассказывала ей, что отец уехал через две недели после того, как они поженились. Но, в сущности, Стефани ничего не знала о нем, за исключением имени и того, что он погиб на войне. Она как-то спросила маму, есть ли у нее отцовская фотография, и получила отрицательный ответ.
Порывшись в сундуке, девушка обнаружила нечто, похожее на фотоальбом. Первая же фотография заставила ее затаить дыхание. Это был профессиональный снимок солдата. На нем была форма и шляпа, низко надвинутая на лоб. На бирке с именем значилось: Лоренс Е. Блэр.
Какой он молодой, подумала Стефани. И такой красивый. Ее отец. Она ожидала каких-то чувств, эмоций, но не было ничего. Этот человек был для нее чужим. Родной отец — и тем не менее чужой.
Мама должна была показать ей этот сундук, сердито подумала Стефани. Должна была сделать так, чтобы воспоминания о нем жили в ее, Стефани, душе. Он храбро и честно служил своей стране и был достоин того, чтобы о нем помнили.
Сжав губы, Стефани встала и начала собирать коробки. Она прочтет все его письма. И не позволит памяти о нем умереть. Он же ее отец, мужчина, который дал ей жизнь.
Глава вторая
Позже тем вечером, когда Стефани проходила через кухню, волоча большой мешок с мусором, который наполнила за день, зазвонил телефон. Она даже не приостановилась. Это же телефон родителей; тот, кто захочет поговорить с ней, позвонит ей на мобильный.
Не обращая внимания на настойчивые звонки, она перетащила тяжелый мешок через заднюю дверь и бросила на растущую кучу возле крыльца. Запыхавшись, она опустилась на верхнюю ступеньку, чтобы перевести дух.
Хотя Стефани выросла на ранчо, всю взрослую жизнь она провела среди шума большого города и уже успела позабыть, насколько полной может быть тишина в деревне. Закрыв глаза, она прислушалась, различая ночные звуки: далекое уханье филина, стрекотание кузнечиков и перекрывающий этот хор крик куропатки.
Стефани откинулась на деревянные планки крыльца и посмотрела на небо, усеянное звездами.
До того, как мама вышла замуж за Бада, они жили в городе с мамиными родителями. Стефани мало что помнила с того времени, но мама часто рассказывала ей истории из ее раннего детства.
Но никогда ничего не рассказывала ей об отце.
Горечь обиды и негодования сковала ей сердце. Почему, мама? — молча восклицала она. Почему ты ничего не рассказывала мне о нем? Каким он был? Забавным? Серьезным? Что любил? Чего боялся?
Сотовый телефон завибрировал, заставив ее подпрыгнуть, и она быстро вытащила его из зажима на ремне шорт. На дисплее высветился номер Кики, ее ассистентки.
— Кики, зачем ты мне звонишь? — добродушно пожурила ее Стефани. — Ты же должна быть в отпуске.
— В отпуске? Ха! Сидеть дома с трехлетними близнецами — это не отпуск, а тюремное заключение!
Засмеявшись, Стефани оперлась локтем о колено. Она была рада, что Кики позвонила. Разговор с ней отвлечет от грустных мыслей.
— Не смей так говорить о моих крестниках. Морган и Мария — ангелы.
— Гм. Легко тебе говорить. Ты же не сидишь с ними целыми днями.
— Хочешь поменяться местами? — усмехнулась Стефани. — По мне — так лучше посидеть с близнецами, чем делать то, что я делаю.
Кики сочувственно поцокала языком.
— Ну, как там у тебя дела? Прогресс есть?
Стефани устало вздохнула.
— Не слишком заметный. Я понятия не имела, что у родителей так много вещей. Только в одной столовой я провозилась три дня и еще не закончила.
— Нашла какие-нибудь спрятанные сокровища?
Стефани подумала о сундуке на чердаке.
— Может быть, — туманно ответила она, не уверенная, что готова говорить об этом.
— Может быть? — немедленно ухватилась за намек Кики. — Давай, колись, подруга. Я умираю от любопытства.
— Я нашла письма и фотографии, принадлежащие моему настоящему отцу.
Последовало мгновение потрясенного молчания.
— О, — пробормотала Кики, — я и забыла, что Бад удочерил тебя.
— Я и сама редко вспоминала об этом. Думаю, мама намеренно прятала его письма на чердаке.
— В чем дело? Ты, похоже, злишься.
— Нет, — оборонительно ответила Стефани, потом ворчливо призналась: — Ну, может, немножко. Просто я не могу поверить, что мама никогда не рассказывала, что хранила какие-то его вещи.
