Бывший. Путь обратно (СИ) - Макова Марта

Немного не дотянул до окончания контракта. Списали по ранению. Калекой не остался, но и для службы в разведке стал непригоден. Растерялся немного, не знал, чем теперь заниматься, куда податься. Планировал же посвятить жизнь службе в армии. Но не судьба.

Спасибо бывшему командиру полка — позвал к себе на родину, работать в охранном агентстве, которое он организовал год назад, после выхода на пенсию. Согласился, и вот ехал через всю страну. В машине минимум вещей, всё самое необходимое на первое время. Остальное барахло багажом отправил. Да и не так уж и много я приобрёл за годы службы. Что мне одному нужно было?

Самое ценное — машина. Остальное на подружек спускал. После командировок, ох, как женской ласки хотелось. А без подарков к нынешним девкам не подходи. Да и не жадный я, и почему не порадовать свою очередную подружку безделушкой? Телефончик подарить или колечко, в ресторан сводить — без проблем. И ей приятно, и мне потом награда в виде горячего, благодарного секса.

Так что женским вниманием я никогда не был обделён, а вот любви… Не случилось. Сидела заноза в сердце. Дёргала. Не давала открыть его другим.

Глава 4

— Я Саша. Белов. Помните? С Васькой вашим служили вместе, тёть Зин. Я гостил у вас после армии.

Хмурое лицо женщины разгладилось, расплылось в улыбке узнавания.

— Ох, Саша! Я и не признала тебя! — Васькина мать суетливо задёргала задвижку на калитке и распахнула её передо мной. — Так повзрослел. Возмужал. И не узнать! Входи, входи, касатик.

— Вот ехал мимо, думаю, дай заскочу, друга армейского повидаю.

Лицо женщины вдруг снова сморщилось, задрожало.

— Нет Васеньки моего. Уж два года, как нет. — уголком платка промокнула мутные от подступивших слёз глаза. — Да ты проходи, Саша. В хату проходи.

— А где он? — я не хотел верить в закрывшиеся после женских слёз подозрения. Может, работать уехал в город? Или куда-нибудь на север махнул за длинным рублём?

— Маша! Бельчонок! — женский голос за забором дома напротив заставил сбиться с шага, обернуться. Бельчонок? Так мама ласково называла меня когда маленьким был. Фамилия у нас Беловы, вот детское прозвище оттуда.

— Поедем к деду на конюшню. — Катина мать вела за руку маленькую девочку, наверное, внучку. Уж не Катина ли дочь? Я пытался рассмотреть малышку, но как назло, тётя Наташа всё время прикрывала её собой, а Васькина мать уцепила меня за руку и потянула в дом.

— Заходи, соколик. Голову пригни только, забыл поди, как низко. Всё хотел Васенька дверь поправить, всё собирался, да не успел. — запричитала тётя Зина. — Ничего не успел сыночек мой. В самом расцвете ушёл, кровиночка моя…

Теперь я уже не сомневался — нет моего армейского дружка в живых.

Васькина мать суетилась, усаживая меня за стол, что-то доставала из старенького буфета, из холодильника, накрывала обед а я, ошарашенный новостью, сидел и тупо смотрел на ее метания по кухне.

— Помянуть надо. — со стуком поставила на стол бутылку. — Сыночка маво, царствие ему небесное.

— Я за рулём, тёть Зин. — рассеянно отодвинул от себя стопку.

— Так оставайся ночевать, Саш. А завтра поутру поедешь. — ловко выдернула пробку из горлышка бутылки с мутным нечто внутри. — Самогон у меня хороший. Пшеничный. Сама делала. Завтра как огурчик будешь, даже голова не заболит.

— Спасибо, тёть Зин. Но я не могу. Мне до вечера в городе нужно быть. — покачал головой. — Вы лучше расскажите, что случилось.

Женщина разом обмякла, тяжело опустилась на большую самодельную табуретку. Та жалобно заскрипела под ней, заплакала.

— Выпимши он был. На машине разбился.

То, что друг мой армейский любил выпить, я понял ещё тогда. пять лет назад. Пока жил у них, Васька ни дня не просыхал. Праздновал дембель весь месяц. С утра опохмелялся, а к вечеру уже лыка не вязал. И всё надо мной посмеивался, мол, не мужик я, ни пью, ни курю.

А я к спиртному вообще старался не прикасаться, никогда не уважал это дело. С детства знал и видел до чего пьянка доводит. как быстро люди спиваются и теряют всё. Себя, облик свой человеческий, семью, близких. И гибнут, как правило, глупо, по пьяни.

И у меня была Катя! Чувствовал, что если приду к ней на свидание с запахом — турнёт, и близко потом не подпустит. И если приходилось выбирать бухать с Васькой или бежать на свидание с его медовой соседкой — я выбирал Катю.

— А всё она виновата! — выдернула меня из раздумий тётя Зина. Зло опрокинула в себя полную стопку самогона и поморщилась. Видишь ли, рылом не вышел мой сын, для помещичьей доченьки. А Васенька любил её, змеищу, ещё со школы. Жениться хотел. Так и запил с горя.

— Кого? — не понял я. Васька ни разу не говорил мне, что у него девушка дома есть.

— Да Катьку же! Ширяевых дочку. Ух змеюка! — погрозила кулаком в сторону двери. — Я же сватать её ходила. За Васеньку. Так Ширяй меня даже на порог не пустил. На смех поднял. Рылом, говорит, Васька твой не вышел, дочь мою в жены брать.

Тётя Зина обиженно поджала губы и налила себе ещё одну стопку.

Васька сватался к моей Кате? Знал, что люблю её, что забрать её хочу, и что Катя согласилась за меня замуж выйти, что взаимно у нас с ней всё было и пошёл сватать? Так может, наврал мне дружок, что Катя замуж вышла? Специально так сказал, чтобы самому…

О покойниках либо хорошо, либо ничего, но в душе поднималось что-то тёмное, злое.

— А Катя-то замуж за кого вышла? — не заметил, как согнул в пальцах алюминиевую вилку. — Васька говорил, что за городского. И дочку родила.

— Да кто её знает? — зло выплюнула тётя Зина. — Родители говорят замужем, только мужика её никто не видел, она одна с девчонкой приезжает всегда. В станице судачат, что нагуляла, в подоле принесла. А Ширяй с Натальей прикрывают её, шалаву, говорят, что замужем.

Жаль, что окно кухни выходило во двор, мне нестерпимо захотелось выйти, ещё раз внимательно посмотреть на маленькую Машу. Почему тётя Наташа звала её Бельчонком? Это же моё детское прозвище. А вдруг…

— Мне пора, тёть Зин. — резко поднялся из-за стола. — Я заеду как-нибудь ещё. В другой раз.

— Да как же, Саш. Не выпил, не поел. — засуетилась Васькина мать. — Давай, я тебе с собой бутылочку дам? Дома Ваську моего помянешь.

Обнял осиротевшую женщину. Один у неё Васька был, и она у него одна. Отец его от пьянки сгорел, ещё когда дружок мой армейский в школе учился. Вот такая вот наследственность, гены пальцем не раздавишь. Жаль друга, но нет здесь Катиной вины, зря тётя Зина грешит на неё. Я же не спился, хотя и мне их медовая соседка не досталась.

— Ты заезжай, Саша. А то одна я совсем. А мы с тобой про Васю моего поговорим, на могилку его сходим. Да и помянем как положено.

— Я приеду ещё, тёть Зин. Обязательно вернусь.

Да вон хоть калитку покосившуюся поправить, да и забор почти завалился. В хозяйстве без мужских рук всё быстро в упадок приходит, а помочь Васькиной матери больше некому.

За порог почти бегом выскочил, заозирался, но у соседского дома никого не было, ни людей, ни машины.

Тепло попрощался с тётей Зиной, она, стоя у калитки, перекрестила меня в дорогу.

— С богом, соколик. Заезжай к старухе, если ещё мимо ехать будешь.

— Обязательно заеду. — клятвенно пообещал, но мысли уже были о другом.

Пока гнал в город всю дорогу думал о Кате. Вышла ли она замуж сразу после того, как я уехал? Как рассказал мне Васька. Только правду ли? Получается, что и соврать мог, раз сам свататься к ней ходил. Тогда почему она не ответила ни на одно моё письмо?

А девочка? Может, моя девчонка? Дочь? Мой Бельчонок?

Глава 5

— Катюш, ну ты чего? — жадные руки тискали грудь, шарили по телу, задирали подол платья. — Нет же дочки, никто не помешает.

— Пусти, Марк. — отпихнула настойчивые лапы. — Не хочу я. Устала.

— Я же специально сменами в клинике поменялся. — Марк чуть отступил, но руки не убрал, требовательно сжимал мои плечи. — Думал, встречу тебя, время вместе проведём. Чего ломаешься, Кать? Если не сегодня, то неизвестно, когда ещё совпадём по времени.