Глория Беннетт - Виражи любви
– Где это хранилось?
– Я не знаю. Брук знает.
– Где она?
– Потом, потом. В общем, он и меня к этому как-то пристроил. Я ему писал сценарии. Собственно, если быть честным, это-то его и привязывало ко мне. Я писал совершенно классные сюжетные сценарии на такие темы. Он нанимал актеров, и мы это ставили, но втайне. Никто, кроме него, не видел этих фильмов. Актеров привозили с завязанными глазами, на всех нас были маски. И в тот день он решил сделать кино. Он хотел, чтобы мы с Брук тоже участвовали. Но пригласил не актеров, а каких-то двоих своих знакомых… по магии, не знаю. Я написал сценарий, взяв за основу один языческий ритуал обмена душами, но он захотел, чтобы мы с Брук там интимно соединились на его глазах. Мы не хотели, а Ричард сказал, что даст тогда согласие на развод. Меня вымазали какой-то мазью, и я что-то выпил, но, кажется, Брук не стала этого делать, потому что боялась повредить ребенку. А я вдруг почувствовал, что мне все равно и даже хочется все это побыстрее сделать. Вначале Ричард должен выпустить кровь из вены и этой кровью нас должны были напоить и облить…
– Карл, это же безумие, до чего ты докатился!
– Я сейчас понимаю, что это бред. Но Брук очень хотела с ним расстаться, она мне жаловалась, что он стал странный и она не хочет сниматься в фильме про убийство Шарон. Она решила принять участие в оргии ради согласия на развод и его денег. И уговорила меня тоже. Но после этой мази и питья я плохо соображал.
И вот, когда у Ричарда должны были брать кровь, Брук вдруг закричала так страшно и бросилась бежать голая, а я не понял, что случилось. Потом мне стало плохо, а когда я очнулся, никого не было, море крови и Ричард. Боже, я опять потерял сознание, но потом еле дотащился до телефона и вызвал полицию…
– Поразительно! Чего только не услышишь! – воскликнул Картер. – Если бы знать, где малышка Брук! Вы рассказывали это следователям? Мы должны помочь им найти настоящих убийц.
– А Брук ничего не будет? – опасливо спросил Карл. – Если вы гарантируете ее безопасность, то я, кажется, знаю, где она. У нее есть одно тайное место.
В это время на телефон Рейчел пришло сообщение:«Встречаемся у Тиффани, жду звонка. Люблю, целую. М.».
—Господа, я могу вас ненадолго оставить? Обсудите все между собой. Одно ясно: нужно найти Брук, кассеты и участников оргии. И поставить в известность следствие. Увидимся завтра утром. Если что – звоните.
Рейчел с облегчением вышла из номера и побежала по коридору. У Карла тоже с головой что-то не в порядке было. Он думал, если я его всю жизнь содержала, то и остальные будут. Я-то его любила. А этот Берт точно был тайный маньяк. Вполне возможно, что он хотел убить неверную жену и Карла, но что-то не рассчитал и убили его. Такие же маньяки, как и он.
Выскочив из гостиницы, Рейчел позвонила Мишелю, и они договорились о встрече возле магазина Тиффани. Рейчел выбрала кольцо из белого золота с довольно крупным бриллиантом. По дороге в гостиницу она поведала Мишелю о подробностях убийства известного режиссера.
– Вот это да! – воскликнул Мишель. – Думаю, что твой бывший муж сделает из этого великолепный бестселлер. И станет миллионером. Если, конечно, поймают настоящих убийц. А ты думаешь, их поймают?
– Надеюсь. И все-таки я никогда не думала, что Карл может вляпаться в такую историю. И хотя я люблю триллеры, я бы хотела стать героиней любовного романа, а не триллера.
– Вот ты и стала ею, – улыбнулся Мишель и сжал Рейчел в своих объятиях. – А Карл пускай трахается со своими триллерами…
Уезжая из Вашингтона, Рейчел ничего не стала говорить дочери, чтобы не расстраивать ее. Она планировала сделать это по возвращении. И пока Рейчел вела собственное расследование убийства голливудской знаменитости, Дженнифер и Лайл пришли в Ферфакс-госпиталь работать добровольцами медицинской службы. И первый врач, которого они увидели, был не кто иной, как Алберт Родригес, отец Розы.
– Ребята, что мне с вами делать? – устало поинтересовался он. – Пойдемте к подросткам-правонарушителям, их заставляют смотреть на всякие ужасы, чтобы они не пили и не обкуривались за рулем. Будете ими руководить. А заодно поможете сходить в туалет какой-нибудь старушке.
– Я думала, будет что-нибудь стоящее, – обиженно заметила Дженнифер
– Конечно, сейчас я попрошу тебя помочьмнена операции. Будешь делать кесарево сечение.
Ладно, шутки в сторону. Я сегодня дежурю. Надеюсь, последний день недели пройдет тихо. И вы тоже меня не подводите и не пачкайте стерильные инструменты. Давайте я подпишу вам пропуска, можете уйти через пару часов.
Дженнифер и Лайл поднялись в комнату для малолетних правонарушителей.
– По-моему, вся эта добровольческая служба просто какой-то куль с дерьмом, – сказала Дженнифер. – Зачем нас призвали, если мы никому не нужны? Для галочки?
– Не переживай, наверняка мы на что-нибудь сгодимся. Мы можем оказывать моральную поддержку больным – почитать им вслух, например.
В комнате нарушителей сидели четверо черных подростков в широченных штанах и нескольких майках, надетых одна на другую. У каждого в ушах были серьги, а на груди болтались золотые и серебряные цепи.
– Во, этих тоже замели… Ты чо, ему минет делала в машине на повышенной скорости? – спросил один из малолетних хулиганов у онемевшей Дженнифер.
– Ошибаешься, приятель, мы добровольцы. Пришли вас воспитывать…
– Тогда у меня отсоси, киска, и я сразу стану хорошим мальчиком.
– Ребята, к вам очень тепло здесь отнеслись. А вы хотите более жесткого подхода? Колонии для малолеток, например? – строго заметил Лайл.
– Ладно, пошутить нельзя. Извините, мисс, не надо мне этого делать, я еще маленький.
В комнату вошла медсестра.
– Так вот ты, толстый, пошли, я тебе покажу, что бывает, когда тебя сбивает пьяный шофер.
А ты, маленький, пойдешь со мной смотреть, что с людьми бывает, когда травятся всякой гадостью. Остальные идут смотреть трепанацию черепа одного из участников драки с применением бейсбольной биты. Я четко изложила программу? Строимся и идем.
– А нам что делать? – спросили хором Дженнифер и Лайл.
– Как фамилии? За что вас сюда прислали?
– Они добровольцы.
– Ладно, идите за нами. Что-нибудь придумаем по дороге.
Возле женщины, которую сбила машина, толстого парня стошнило, а Дженнифер заплакала. Молодой человек, решивший отравиться от несчастной любви, довел всех до молчаливого ступора. А на трепанацию черепа согласился посмотреть только Лайл и маленький нарушитель. Но малыш пошел на это только потому, что у него тоже была зашита голова и он решил наконец-то понять, что ему тогда делали. Но неожиданно в коридоре раздался резкий звук громкоговорителя. Голос доктора Родригеса прозвучал на весь коридор:
