Ги де Кар - Дерзкая красота
— Надеемся увидеть вас до того, как вы уедете в свадебное путешествие! В противном случае нам придется долго ждать, ведь вам предстоит объехать вокруг света! — сказал Нат Венфель.
— Ну если так случится, это даже лучше, патрон! Мы сможем проверить надежность нашего счастья… Клянусь, однажды вы увидите меня с моим супругом, Патрисом…
— Ну раз так, — согласился Нат Венфель, — не будем больше откладывать самый торжественный момент нашего вечера. Флоранс, подойдите, пожалуйста…
Флоранс, самая младшая из учениц ателье, приблизилась к Сильви, заливаясь ярким румянцем (даже сама Сильви никогда бы не смогла так покраснеть), в руках она бережно держала довольно объемистый пакет. Другая ученица стояла рядом с Флоранс с букетом белых роз. Кристина, старшая продавщица, произнесла небольшую речь, без которой любая церемония, в том числе и веселая, перестает быть достаточно торжественной, как требуется:
— Дорогая Сильви, дирекция и персонал «Мари-Каролин» с радостью вручают тебе этот первый свадебный подарок и желают, чтобы ты получила еще много-много других.
Она первая поцеловала Сильви, затем все продавщицы и ученицы ателье, мадам Бернье и сам патрон. Целуя ее, Нат Венфель сунул ей в руку конверт и прошептал: «Это мой личный маленький подарок в знак благодарности за ваше многолетнее благотворное присутствие и милую улыбку в моем Доме моды».
Едва сдерживая слезы, тяжело дыша от переполнявшего ее волнения, Сильви, которая покидала магазин, отвечала на каждое объятие и поцелуи: «Спасибо… Спасибо… Спасибо…» Затем она развернула пакет. В нем была кинокамера. Она с удивлением смотрела на подарок. Нат Венфель поспешил объяснить:
— Камера позволит вам запечатлеть на пленке лучшие моменты свадебного путешествия вокруг света.
— Великолепная идея! — Сильви сделала над собой усилие и продолжала: — Патрис будет так же признателен, как и я. Когда мы вернемся, мы всех вас пригласим на большой киносеанс, и вы совершите вместе с нами кругосветное путешествие.
Присутствовавшие в последний раз подняли бокалы за здоровье Сильви и ее отсутствующего жениха. После этого все стали расходиться. Директриса вызвала такси, Сильви села в машину, сияющая, с кинокамерой и букетом роз, посылая всем самые теплые прощальные поцелуи, на которые она была способна. Но, как только такси отъехало от магазина, улыбка исчезла. Десять минут спустя из такси перед входом в дом вышла отчаявшаяся, опустошенная девушка…
Выходя из лифта с подарком, который сослуживцы снова упаковали в пакет, и букетом цветов, Сильви чуть не столкнулась с Дэдэ, поджидавшим ее у двери квартиры.
— Спасибо, что подождал. Я еле вырвалась с этого так называемого прощального вечера. Спасибо также за телефонный звонок, ты позвонил точно, когда я тебя просила. Ты мне оказал огромную услугу. Без твоего звонка я просто не представляю, как вышла бы из положения, что бы сказала всем этим людям.
Дэдэ молча смотрел, как Сильви открывает дверь. Уже в квартире он показал на пакет:
— Что там?
— Кинокамера. Мой первый свадебный подарок! — с горечью произнесла Сильви.
— Какой роскошный букет, — сказал он.
— Наверное, белые розы означают потерю моей невинности, что должно произойти в ближайшее время! В «Мари-Каролин» не очень высокого мнения о моей интимной жизни… Еще одна причина не жалеть о том, что я ушла.
— Но послушай, Сильви, ты уверена, что поступила разумно? И почему ты попросила меня разыграть по телефону эту комедию, представиться твоим женихом, не называть своего имени?
— Дэдэ, я могла обратиться только к тебе, ты — мой единственный друг. Конечно, мы оба хорошо знаем, что ты мне не жених и никогда им не будешь. Не обижайся на меня за эти слова. — Сильви погладила Дэдэ по плечу. — Я хочу, чтобы между нами не возникло никаких недоразумений, я тебя слишком уважаю.
— И на том спасибо. А жених, которого я изображал по телефону, существует? — не глядя в глаза Сильви, спросил он.
— Нет. Понимаешь, мне надо было как можно скорее уволиться, поэтому я объявила патрону, что выхожу замуж за очень богатого человека, который не хочет, чтобы я работала. Это был единственный для меня способ…
— Ты не считаешь, что могла придумать что-либо другое? Например, сослаться на слабое здоровье?
— Ну что ты! Разве по любой другой причине мой уход был бы таким красивым! — усмехнулась девушка.
— И куда ты хочешь пойти работать? — поинтересовался Дэдэ.
— Никуда… я ложусь в клинику, — ответила она.
— Что? Ты заболела? — встревожился он.
— Морально, возможно. Физически все в порядке…
— Ты думаешь, в клинике смогут поднять твой моральный дух? Уж не хочешь ли ты сказать, что ложишься в психиатрическую больницу? — взволнованно спросил Дэдэ.
— Почти что… — Сильви помолчала, затем продолжила: — Послезавтра у меня назначена консультация с очень известным врачом, который полностью изменит мою внешность. Я поняла: только так я смогу избавиться от душевной боли. Она стала невыносимой! Пойми меня, ты не только мой друг, ты мое доверенное лицо. Я больше не могу оставаться уродиной, Дэдэ! Я хочу быть красивой. Самой красивой! Только так я наконец обрету смысл жизни… Это мой последний шанс! Если ничего не получится, я покончу с собой! Клянусь!
— А если врач — шарлатан? — Дэдэ даже привстал.
— Это один из самых известных специалистов пластической хирургии. — Девушка говорила с убежденностью в голосе. — Я тщательно навела справки: он творит чудеса! Он — настоящий добрый гений некрасивой части человечества. Только бы он согласился! Он выбирает клиенток… Говорят, он многим отказал: мужчинам и женщинам, потому что, как он говорил, его вмешательство ничего не могло изменить. Ужасно, если он сочтет меня слишком уродливой, правда?
— Тебе сказали, что подобные операции стоят целое состояние? — спросил Дэдэ.
— Это нормально: красота — самое дорогое, что можно приобрести. Не беспокойся, деньги у меня есть. Я воспользуюсь теми деньгами, которые копила в надежде когда-нибудь приобрести собственный магазин прет-а-портэ… Тем хуже для торговли! На свете вряд ли найдется женщина, которая предпочтет быть страшной и богатой, чем красивой и бедной. Когда ты красива, все у твоих ног. Когда ты уродлива, надо за все платить! Я имею опыт, поверь!
— Не знаю, что и сказать. У меня нет слов, — только и вымолвил Дэдэ.
— Тогда молчи и уходи. Сейчас мне надо остаться наедине со своими мыслями.
— Думаю, они у тебя не очень здравые… Не хочешь поехать со мной поужинать? — предложил он.
— Ни за что! Ты начнешь меня отчитывать, как делаешь это всегда, убеждать не ходить к хирургу. А поскольку решение принято…
