Сьюзан Элизабет - Когда позовет судьба
— По рукам! — сказал он. — А сейчас давай выбираться.
Выехав за город, они несколько часов скакали, не проронив ни слова. Кристин сидела в седле неестественно прямо, лицо ее ничего не выражало, а глаза неотрывно смотрели только вперед. Что бы ни вернуло Джека Пэриша в Волкано — чувство ли вины, верность ли слову, — он ее больше не интересовал. Она уже не раз доверялась ему — и сполна хлебнула горя от своей доверчивости.
Они скакали на запад, в сторону гор, пока солнце не повисло над самым горизонтом. Кристин почувствовала, что не продержится больше в седле ни минуты, но прежде чем успела сообщить об этом, Джек остановился:
— Здесь и заночуем.
— Я думала, мы успеем добраться до Фриско, — устало обронила Кристин. Она была так утомлена, что и говорила с трудом. Всю предыдущую ночь она глаз не сомкнула, готовясь к смерти: подводила итоги жизненного пути, ставшего безрадостным со времени встречи с Джеком, ибо и их любовь оказалась ложью.
— До Фриско, как ты его называешь, самое малое четыре дня пути. Да ты едва держишься в седле! — Он, спешившись, подошел. — Слезай. Вот-вот стемнеет, и нас никто не найдет здесь.
При всем отвращении к этому человеку Кристин вынуждена была воспользоваться протянутой рукой, а оказавшись на земле, буквально упала на траву и через несколько секунд уснула как убитая.
Когда Кристин проснулась, мирно потрескивал костер, а сама она оказалась укутанной в длинный плащ Джека. Он сидел рядом, палкой помешивая сухие ветки и угли. Не оглядываясь на нее, Джек спросил:
— Как насчет того, чтобы поесть?
Кристин приподнялась на локте:
— Смотря что мне предложат.
Уголок его рта чуть дрогнул.
— Бобы в этот раз получились просто отменные.
Снова откинувшись на спину, Кристин спросила:
— А где Хэнк и Бобби?
— Полагаю, в Аризоне. — Джек подал ей жестяную миску с бобами.
— Надеюсь, не в тюрьме?
— Насколько мне известно, нет.
— Ты, по крайней мере, мог бы предупредить, что собираешься исчезнуть без меня, — сказала она, перестав жевать. — Тогда я бы смогла обдумать, как спастись в одиночку.
— Согласен, — сказал Джек глухо.
— Они чуть было не повесили меня. — Кристин отвернулась, чтобы он не увидел вновь выступившие на глазах слезы.
— Знаю.
— Меня судили. Горожане обзывали меня последними словами. — Она попыталась улыбнуться. — Никогда в жизни не попадала в такую веселенькую ситуацию!
Джек повернулся к ней, взглянул серьезно и ласково:
— Мне очень жаль, что тебе пришлось все это перенести.
— Жаль? — усмехнулась Кристин. — Давай не будем произносить пустых слов: ты не нуждаешься в моем сочувствии, я — в твоем.
— Я не думал, что все так обернется, Кристин, — глухо промолвил Джек.
— Да, ты, видимо, надеялся, что меня уже повесили, когда прискакал в город.
Джек встал, двинулся к вороху приготовленного им хвороста. Вернувшись, он швырнул в огонь новую его порцию, и туча искр взметнулась в ночное небо.
— Почему ты молчишь? Я права? — прищурилась Кристин, питая слабую надежду на опровержение.
Джек взглянул на нее исподлобья:
— Я обещал, что не оставлю тебя в Волкано, и был уверен, что сдержал слово.
— Ах так?! Почему же я оказалась брошенной на растерзание местной Фемиде и весь город издевался надо мной как над последним отребьем?
Джек до боли в висках сжал голову:
— Я не мог взять тебя с собой, Кристин. Это было рискованно. Я бы погубил тебя!
— А оставив одну в городе, ты, значит, меня спасал?
— Я рассчитывал, что ты целой и невредимой доберешься до Сан-Франциско! Хэнк должен был посадить тебя на поезд в Коттонвудсе.
И Джек горячо и сбивчиво воспроизвел всю цепь событий, едва не закончившихся виселицей для Кристин. Она выслушала не проронив ни слова.
— Я и предположить не мог, что брат способен на такую подлость, — сокрушенно закончил Джек. — Он дал слово исполнить мой план в наилучшем виде и потом сообщил, что все в порядке.
— А ты решил: с глаз долой — из сердца вон? Можно навсегда забыть обо мне?
— Я надеялся, что ты не поедешь в Сан-Франциско, а настоишь на том, чтобы вместе с Хэнком догнать нас. К тому времени риск был бы куда меньшим.
— Ты столько врал и лицемерил, Джек, что теперь… Если даже ты станешь уверять, что небо синее, я скорее решу, что мои глаза лгут, чем поверю тебе.
Джек швырнул хворостину в костер и отряхнул руки:
— Я доставлю тебя в Сан-Франциско, а там поступай как знаешь. Пойду взгляну на лошадей. Спокойной ночи!
Кристин молча смотрела ему вслед. Как ни хотелось ей снова верить в Джека, память о последнем разочаровании была слишком сильна и рубцы на сердце никак не заживали.
24
Светало, когда Кристин открыла глаза, окончательно проснувшись. Джек сидел на траве, и вид у него был такой изможденный, словно он не спал всю ночь. Кристин молча приняла протянутый ей ломоть вяленого мяса и тоже уселась.
— Сегодня будет трудный день, — сказал Джек. — Проверь оружие и держи его наизготове.
— Зачем?
— Отряды полиции наверняка разосланы по всем дорогам. Держись ближе ко мне. Но если прикажу скакать прочь — гони во весь опор.
— Я опять должна выполнять твои приказы?
— Да, мисс Форд. И не надо иронии. Будешь делать все, что я скажу. Иначе — никаких гарантий нашего спасения.
— Извини, но я и сама буду соображать, что мне делать. Однажды я уже влипла, слепо выполняя твои распоряжения.
Она принялась отряхивать одежду от пыли и сора, украдкой наблюдая, как Джек идет к своему коню. Ей захотелось броситься вслед, поцеловать его, объяснить, сколько ей пришлось без него пережить. Но неутихшая боль душевных ран не позволяла расслабиться.
Сев на лошадей, они поскакали бок о бок на запад, так что утреннее солнышко светило им вслед. Часа через два они увидели с вершины холма всадников, едущих в их сторону. Кристин обуял ужас при мысли, что ее могут снова схватить и потащить в Волкано.
— Чего мы ждем? — отрывисто спросила она. — Скорее разворачиваемся и скачем прочь!
Она хотела повернуть в сторону, но Джек схватил ее лошадь за поводья:
— Сперва посмотрим, куда они направляются. — Он соскочил с коня.
Кристин взглянула на него как на умалишенного:
— Ты что, ослеп?! Не видишь, куда они едут?! Нас же сейчас схватят!
Джек, обхватив ее за талию, снял с седла:
— Я знаю, что делаю.
Он силой пригнул ее к земле и для надежности прижал башмаком край юбки.
Топот десятков копыт неумолимо приближался, и Кристин похолодела, ожидая, что кто-нибудь из всадников торжествующе крикнет: «Вот они!». Но ничего не произошло. Стук копыт становился все тише, а потом и вовсе заглох. Она покосилась на Джека. Тот стоял полусогнувшись, не выпуская из рук револьвера. Никогда еще она не видела его таким холодно-решительным. Не оборачиваясь, он убрал ногу, и Кристин увидела на подоле своей серой юбки дыру, оставленную его каблуком.
