Кэрри Томас - Ангел ночи
Рол обращался со мной, как и подобает нежному любящему мужу. Он постоянно приезжал в клинику, засыпал меня цветами и подарками, подолгу беседовал с врачом и страшно переживал, что я не выздоравливаю. Врач успокаивал его, говоря, что я чувствую себя в общем-то нормально, просто у меня сильный сексуальный невроз и нам нужно некоторое время пожить раздельно. Когда меня выписали, и я по совету доктора вернулась домой к маме, Роуленд был готов это терпеть и ждать сколько угодно, лишь бы я, то есть его жена, поправилась. Он был очень добр и мил со мной, и я страшно боялась, что в один прекрасный момент не выдержу этой роли и во всем ему признаюсь. Я уже действительно сходила с ума. Однажды Рол пришел к нам и сказал, что врач рекомендовал мне вернуться домой. Я сначала отказывалась, но доктор позвонил мне и сказал то же самое. Доли была в истерике, я — тоже, но Рол и врач мягко настаивали. Мне пришлось согласиться. Тогда сестра сказала, что, если я пересплю с ее мужем, она точно покончит с собой. Я заверила ее, что в любом случае не смогу этого сделать, потому что я девственница и он сразу все поймет. Я обещала ей, что сделаю все возможное, чтобы его к себе не подпускать.
Несколько дней все было нормально. Рол и до этого вел себя как любящий супруг, но тут просто превзошел самого себя в галантности и предупредительности. Однако на четвертую ночь он явился ко мне в комнату, лег рядом и сказал, что больше так не может. Я не нашла в себе сил его оттолкнуть. В конце концов, я бы плюнула на все и переспала с ним, если бы не ужасный страх, что он все узнает, а моя несчастная беременная сестра отравится. В результате в процессе великолепной любовной прелюдии со мной случилась такая истерика, что на следующее утро я снова отправилась в клинику. Испуганный Рол поклялся больше никогда против моей воли ко мне не прикасаться. Я ему поверила и через несколько дней опять вернулась к нему, и мы просто стали жить в соседних комнатах. До родов оставалось еще месяца три, а мы с сестрой уже обе были на грани сумасшествия.
Джози сделала нам одолжение и родилась в апреле, почти на два месяца раньше срока. Теперь вроде бы все было в порядке, оставалось только дождаться, пока сестра выйдет из больницы, И опять поменяться ролями. Наконец ее выписали, и мы уже приготовились к замене, нужно было лишь выбрать подходящий день. С ребенком в этом плане проблем не было. Джо была недоношенной, и ее на какое-то время оставили в больнице, а молоко у Дотти исчезло сразу. Мы ждали только, когда ни Рола, ни мамы не будет дома. И вот такой момент представился суббота, 24 апреля. Мама тогда отправилась с ночевкой в гости к родственникам, а Рол уехал на два дня навестить своих родителей, я же осталась, сославшись на недомогание. Мы с Дотти снова перекрасили волосы и поменялись одеждой. Мы с ней в тот момент выглядели одинаково плохо: обе были страшно измучены переживаниями. Она почти не поправилась во время беременности, зато я немного растолстела от успокоительных, которыми меня пичкали в клинике.
Короче, мы сделали все, как и договаривались, и я ушла домой, но утром обнаружила, что забыла вернуть сестре ключи. Я позвонила, но она не подошла к телефону. Тогда я просто поехала к ней и обнаружила Дотти мертвой в кровати Роуленда. На одеяле лежала записка, в которой она признавалась ему во всем, а меня обвиняла в том, что я украла у нее мужа. Видимо, у нее случился приступ помешательства от чувства вины перед ним и болезненной ревности ко мне.
Я не могу описать свой шок. Я долго в отчаянии сидела на полу около кровати, не зная, что мне делать. Спасать сестру было уже поздно. У меня появилось, конечно, искушение как-нибудь представить дело так, что это Лора умерла, Дороти осталась жива, и продолжить как ни в чем не бывало жить с Роулендом, но мне удаюсь с ним справиться. Записку я, разумеется, уничтожила, а маме и Ролу сказала, что Дотти позвонила мне и попросила заехать, но, приехав, я нашла дверь в квартиру незапертой, а сестру мертвой.
Вскоре после похорон потрясенный Роуленд уехал, по словам мамы, добровольцем в армию, и потом мы получили извещение, что он погиб. Гам еще было сказано, что перед смертью он просил официально сообщить нам о его гибели. Я была так убита сначала смертью сестры, а потом — его, что в любом случае не пошла бы на похороны. И с мамой мы больше на эту тему не разговаривали. Так или иначе, последние семь лет я была абсолютно уверена, что его нет в живых, хотя даже не знала, где его похоронили… В общем, после всего этого я осталась жить в нашем старом доме в роли матери-одиночки. Это все.
Помолчав немного, Лора подняла голову от плеча Реймонда и поняла, что машина так никуда и не двигалась с обочины дороги. Рей сидел и задумчиво смотрел вперед.
— Спасибо, — сказал он, наконец, тихо, — Только, знаешь, я больше никогда не хотел бы об этом слышать. Ты можешь перестать думать на эту тему?
— А я и не думаю, просто ты попросил рассказать, — отозвалась она, нисколько не обидевшись. — Я еще в ту нашу с тобой ночь поняла, что хочу навсегда об этом забыть. А когда я проснулась сегодня и заставила себя признать, что тебя больше не будет, я все равно решила, что возврат к прошлому невозможен. Я и так потратила на все это слишком много лет.
Рей повернулся к ней, взял ее лицо в ладони и долго глядел ей в глаза. Потом поцеловал в лоб и проговорил:
— Так, неразгаданной у нас осталась только одна загадка: каким образом получилось, что вы считали его мертвым, а он оказался жив? Он сказал тебе что-то на эту тему?
— Да он сам страшно удивился! Я его и повела к себе в комнату, чтобы показать это извещение, а тут явился Тед.
— А откуда пришло извещение?
— Не знаю точно, но штемпель на конверте официальный.
— Интересно. Может, совпадение?
— Да нет, там все точно сказано. «Ваш зять…» и т. д.
Реймонд наморщил лоб, потом спросил:
— А Энн могла знать о твоих чувствах к мужу сестры?
— Думаю, догадывалась, хотя мы на эту тему не разговаривали.
— Это ее рук дело, — произнес Рей с уверенностью.
— Но как, по-твоему, ей удалось это сделать? И зачем?
— Не имею представления как, но мотив-то вроде был только у нее, — отозвался Реймонд голосом детектива, — И понятно какой: она хотела, чтобы ты поскорее выкинула его из головы. А у нее нет знакомого военного, который мог бы достать такую бумагу?
Лора некоторое время раздумывала, а потом ей вдруг пришла в голову одна мысль. Она не поделилась ею с Реем, но решила, что обязательно это выяснит. Вслух она сказала только:
— Знаешь, а ведь это возможно…
— Уверен в этом. Кстати, а кто придумал повесить на стенку эту знаменитую фотографию?
