Ирен Беллоу - Душой и телом…
Он круто повернулся, прошел через кухню и вышел. Никто не проронил ни слова, пока дверь за ним не захлопнулась.
ЧЕЛСИ КОННОРС
ВЕЧЕРНИЙ КОНЦЕРТ. БЕЗ ФОНОГРАММЫ
Яркий плакат висел у входа в клуб. Запарковав джип на стоянке, Зик долго смотрел на него. Он не хотел верить в это. Ему хотелось убедиться самому, что рыжий карточный шулер сказал ему правду.
Значит, теперь ты знаешь, сколько на самом деле стоит твоя душа, Норт. Черта с два, чуть не рыча, сказал он про себя, пока сердце колотилось как бешеное. Она заплатила деньги за Билли, а не за тебя.
Но ты же этого хочешь, правда?
Он не ответил на заданный самому себе вопрос. Ведь сколько-нибудь удовлетворительных ответов у него все равно бы не нашлось.
Зик заставил себя переключить мысли на Билли и на объяснение допущенной тем ошибки, которое его совсем не устраивало. С какой дурной компанией тот связался, почему общение с ними стоило столько денег? И что он собирается делать, чтобы не допустить повторения случившегося?
Еще одна машина свернула на стоянку рядом с клубом и медленно поехала по проходам, ища свободное место. Клуб был заполнен до отказа — верный признак распространившихся слухов о том, что Челси собирается дать незапланированный концерт. Ведь Саратога — город маленький.
У него мелькнула мысль, что Билли мог случайно услышать об этом концерте так же, как услышал о нем он сам. По всей вероятности, младший брат уже знает, что его неприятности позади. Может, она на это и рассчитывала.
Либо на это, либо на то, чтобы показать Зику Норту, что ее нисколько не задело его поведение по отношению к ней.
Зик не спросил себя, почему при последней мысли он ощутил внезапный прилив гнева. Стиснув зубы, он повернул голову в сторону от стоянки. Интересно, придет ли Билли, удастся ли им уладить дело полюбовно сегодня вечером. Если он зайдет внутрь сейчас, то может еще успеть на последнюю часть программы. Пожалуй, это стоит сделать. Глядишь, кое-что и уладится. А потом, наверное, ты будешь вспоминать о последней ее композиции, которую довелось послушать.
Тогда Челси была горячей, возбужденной, чувственной. В последний раз, когда они занимались любовью, она сидела на нем, запустив руки в его волосы, обхватив коленями, а из музыкального центра слышалась одна из вещей в ее исполнении. Они и двигались в такт звучавшей тогда фортепьянной мелодии. Неторопливые плавные движения, все убыстряясь, завершились жаркой, страстной кульминацией.
Подавив стон, уже готовый сорваться с губ, Зик выбрался из джипа и с силой захлопнул дверцу. Он почти не почувствовал вечерней прохлады, но, не успев выйти из джипа, услышал музыку, которая слышалась из распахнутой двери клуба, со стороны фойе, — медленные, размеренные звуки разносились над улицей. Она играла на рояле под аккомпанемент оркестра. Барабаны, труба и контрабас.
Тебе не обязательно это слышать, сказал он себе.
Сегодня утром она была права насчет Эдди. Он позвонил ему, потому что знал, что у него не хватит духу взять и расстаться с ней. Он был уверен, что Челси заслуживает лучшей участи, чем та, которую он мог ей предложить. Но Зик и предположить не мог, что ее музыка так властно затронет его душу.
Когда он вошел, Челси играла соло. Музыка звучала с такой нежной, затаенной страстью, в ней так чувствовалась ее собственная импровизация, что он почти сразу же узнал мелодию. А узнав, почувствовал, как все тело медленно охватило волнение, а сердце забилось с удвоенной силой. Это была песня «Душой и телом» в ее интерпретации, наполнявшая зал таким сладострастием, что его обдало жаром, словно пламенем.
Челси не могла знать, что он здесь. Глаза ее были закрыты, голова запрокинута назад. Черные волосы блеснули в луче прожектора, она склонилась над роялем, полностью погрузившись в музыку, которую исполняла.
Не в силах бороться с нахлынувшими на него чувствами, от которых саднило сердце, Зик закрыл глаза. Челси не скрывала свою душу от любого человека, готового слушать ее, внезапно мелькнула у него мысль. Она вообще никогда не скрывала своих чувств. Она и поступала так, как подсказывали ей чувства, делая это свободно, великодушно, открыто протягивая руку помощи любому, кто в ней нуждался.
— Зик.
При звуке резкого, властного голоса, больше напоминавшего приказ, Зик нахмурился и открыл глаза.
Перед ним, засунув руки в карманы, стоял Билли. На его мальчишеском лице застыло настороженное выражение, словно он боялся, что ему будут не рады.
Рядом оказался свободный столик. Подойдя к нему, Зик отодвинул один из стульев, приглашая брата присесть. На мгновение ему показалось, что брат откажется, но, выдернув руку из кармана, Билли отодвинул стул для себя.
— Я слышал, ты заплатил мой долг, — сердито произнес он.
— То, что ты слышал…
— Давай говорить по существу дела, о’кей? Городок-то у нас маленький.
Застигнутый врасплох воинственным тоном Билли, Зик кивнул и нахмурился.
— О’кей, согласен.
— Я верну тебе деньги, — объявил Билли. — Как можно раньше.
— Я не это…
— И плату за обучение тоже. Я ушел из школы. Деньги, которые ты внес за обучение, я тоже верну.
Самоуверенный, вызывающий тон Билли выбил Зика из колеи, и он замолчал. До сих пор он не замечал, какой, оказывается, решительный у него брат, и теперь, глядя на него, чувствовал смутную тревогу. Он хочет во всем походить на вас, сказала ему Челси. Еще один Одинокий ковбой.
Зик потер лоб, пытаясь найти слова, которые позволили бы им понять друг друга и никогда больше не ссориться.
— Билли, — вскинув голову и поглядев на брата, сказал он, — думаю, тебе следует знать, что не я уплатил твой долг. Это сделала Челси.
— Челси?
Она все еще играла. Билли перевел вопросительный взгляд на сцену, затем снова посмотрел на Зика.
— Господи! — выдохнул он.
Понурившись, он закрыл лицо руками, его вызывающую манеру держаться как рукой сняло.
— Господи, — повторил он приглушенным голосом, не отрывая рук от лица.
— Билли…
Брат поднял голову, но тут же снова опустил ее и втянул в плечи, словно хотел спрятать лицо.
— Значит, я в самом деле проиграл, да? — пробормотал он, глядя на поверхность стола. — Все испортил.
— Что случилось, Билли?
У Билли вырвался прерывистый вздох.
— У меня было отложено немного денег, — с трудом, севшим от волнения голосом, выговорил он. — Я собирался вернуть тебе деньги за семестр, а мой друг сказал, что если я одолжу ему деньги, он их мне вернет и накинет сверху еще двадцать пять процентов. — У Зика вырвался нечленораздельный звук, Билли посмотрел на него и снова закрыл лицо руками. — Потом он попал в какую-то неприятную историю, и я обещал тем людям уплатить его долг. Я не представлял, как много он задолжал. Меня охватила паника. Я не знал, что делать. Но друг сказал, что, сыграв всего пару раз на деньги, я смогу их вернуть. Еще говорил, что поможет мне. — Снова вскинув голову, он поглядел на Челси, сидевшую за роялем на сцене, потом на Зика, и на лице его отразилось неподдельное страдание. — Я пытался вернуть деньги, но проигрался и потерял еще больше. — Стиснув зубы, Зик со свистом выдохнул. — Они дали мне неделю, чтобы найти деньги. Сказали, что это время еще будут мне доверять.
