Барбара Ханней - Парижское счастье
— Нам надо поговорить.
Ее губы пересохли, так что ей пришлось провести по ним языком.
— Да. Пожалуй, надо.
— Ты, наверное, хотела как лучше, приехав сюда. Но поверь, это неразумно.
Девушка нервно выдохнула. Какая ирония судьбы. Она-то была уверена, что приезд в «Райскую долину» — самое разумное и смелое решение за все двадцать семь лет ее жизни. А теперь Джонно говорит ей, что ее поступок глуп и неуместен.
В глазах защипало, но позволить себе расплакаться перед ним было нельзя. Поэтому Камиль вскинула подбородок и отважно посмотрела прямо ему в глаза.
— Что ты говоришь? Значит, тебе позволено заявиться на мой порог без предупреждения, когда тебе заблагорассудится. Но когда так поступает другой человек, ты бесишься?
Джонно бросил на нее испепеляющий взгляд.
— Обстоятельства изменились.
— Да, это так. — Она откинула плечи назад и сделала очень глубокий вдох. — И я изменилась.
Он недоуменно смотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я уже не такая, какой была раньше. — Девушка попыталась улыбнуться. — Мне кажется, я… я повзрослела.
Его лицо побагровело, а потом стремительно побледнело. Джонно не сводил с нее глаз.
— Повзрослела? Ты о чем?
— Я о твоем сыне. И о том, что хочу тебе помогать растить его.
Джонно показалось, что его ударило разрядом электричества. Он схватился за спинку ближайшего стула, нахмурился, сдвинув темные брови, и покачал головой.
— Ничего не получится.
— Да почему же? — воскликнула она. — Я очень хочу этого. И, кажется, нравлюсь Питеру.
— На долю Питера выпало уже достаточно испытаний за его пока маленькую жизнь. Ему совсем не нужно, чтобы ты ворвалась в его жизнь, завоевала его любовь и потом исчезла в никуда.
Камиль отшатнулась от него, поэтому он не увидел, как его предположение обидело ее.
— Это, в некотором роде, несправедливо, — сказала она ряду красно-белых чашечек, висящих на крючках соснового буфета. — Ты без колебаний ворвался в мою жизнь в Сиднее, потом в Париже, лепеча какие-то глупости, вроде того, что я твоя. Мне казалось, что я приеду, войду в твой дом, посмотрю тебе в глаза и… и ты сам все поймешь.
— Я, наверное, не слишком понятлив, — начал Джонно хрипловатым голосом. — Может быть, ты объяснишь мне, в чем дело. Что я должен понять?
Она сделала еще один глубокий вдох и посмотрела на него через плечо.
— Я пытаюсь сказать тебе, что… что мне не нужны отношения без свадьбы и детей. Я не хочу быть вдали от тебя.
Джонно молчал. И по-прежнему стоял в позе изготовившейся пантеры, наблюдая за ней яростным взглядом. Ее сердце испуганно дернулось и замерло. Если она не сумеет убедить его, все пропало.
Собрав остатки храбрости и сил, Камиль повернулась. Они стояла лицом к лицу.
— Я как бы прошла через дверь в другую жизнь. Как Алиса через зеркало в сказке Льюиса Кэрролла. Я приехала сюда. И пути назад нет. Я сразу полюбила тебя. Я очень люблю тебя. Это настоящее чувство. Не просто сексуальное притяжение. Я хочу помогать тебе растить Питера. Я хочу быть с вами обоими до конца своих дней. И я…
Внезапно у нее из глаз покатились слезы. Она всхлипывала и не могла дальше говорить и не видела Джонно за пеленой тумана.
Но это было уже не важно. Потому что он обнял ее. Его руки обвили ее, и он прижимал ее к себе. И бормотал ее имя, касаясь губами ее лба, носа, мокрых щек и век.
— Камиль, — шептал он. — Камиль, не плачь, родная моя, не плачь.
— Но я больше не нужна тебе, — лепетала она.
— Нужна. Очень нужна. — Его рука притянула ее голову себе на плечо. Он зарылся лицом в ее локоны. — Конечно же, ты нужна мне. Ты всегда была нужна мне, Камиль. А сейчас ты нужна мне еще больше.
Как чудесно было снова оказаться в кольце его объятий. Девушка обвила его шею руками и прильнула к нему.
— Проблема была в том, что я не знал, каковы твои чувства, — добавил он. — Ты ведь всегда подчеркивала, что хочешь сохранить свою независимость.
— Я пыталась обмануть саму себя.
Он прижался теплыми губами к ее шее.
— Просто ты боялась.
— Да, наверное, — прошептала она в родное сильное плечо. — Я такая трусиха.
Джонно погладил ее по волосам.
— Милая, никакая ты не трусиха. У тебя были все основания не верить в семью. Ведь у тебя перед глазами был несчастливый брак родителей.
Камиль подняла заплаканное лицо, чтобы посмотреть на него.
— Но родительские проблемы кое-чему меня научили. Меня беспокоило наше с тобой различие. И то, что у нас так мало общего. А потом я поняла, что у мамы и папы было много общего. Любовь к танцу, их удивительная слаженность на сцене, совместные гастроли. Но ничто из этого не помогло им спасти брак. — Она вздохнула. — Они до сих пор несчастны. Потому что им не хватило смелости признать собственные ошибки. А я готова это сделать. Я признаю, что была не права. Очень, очень не права. Теперь я хочу серьезных отношений и… я… я уверена, что смогу научиться управляться с детьми.
Джонно улыбался ей по обыкновению нежно и тепло.
— Ты отлично ладишь с Питером.
— Его так легко любить. Он похож на тебя. Поверь, я уже обожаю его.
— Он прелестный малыш, правда?
— Да, очаровательный. — Помолчав, она добавила: — А еще я хочу заниматься с тобой скотоводством.
Молодой человек отпрянул в изумлении.
— Ты серьезно?
Камиль подняла на него глаза и неуверенно улыбнулась.
— Я хочу купить еще бычков. И на этот раз останусь здесь и буду наблюдать, как они растут и крепнут каждый день.
Тряхнув головой, все еще не веря в ее слова, он спросил:
— А как же твоя работа в журнале «Между нами, девочками»?
— Я уже уволилась.
— Что?!
— Нет, то есть я не совсем уволилась. Я теперь что-то вроде свободного художника. Буду работать здесь. На ноутбуке. И отправлять статьи в редакцию.
— Ты все это организовала у меня за спиной? — По его голосу было ясно, что он совсем не против такого поворота. — И ничего мне не сказала.
— Да. Я позвонила Эдит из Парижа.
— И она согласилась?
Камиль пожала плечами.
— А что ей еще оставалось? У нее не было выбора. — Разняв объятья, она взяла его за руки, прижала их к себе и посмотрела прямо в его зелено-карие глаза. — Но у тебя выбор есть. На этот раз я делаю необычное предложение. Пусть все будет так, как ты захочешь.
Его глаза заблестели.
— Как я захочу?
— Только при условии, что я останусь рядом с тобой и Питером. И так будет всегда.
Он нервно, с шумом вдохнул. Ее сердце сбилось с ритма. Ее любимый, сильный мужчина, казалось, вот-вот заплачет.
