Диана Рейдо - Между гордостью и счастьем
Марибелл еще раз всхлипнула.
— Так что ты там должен сказать?
Холден улыбнулся. Так светло и искренне, как, наверное, еще ни разу не улыбался ей:
— Марибелл, я люблю тебя.
Она как-то сразу потеряла дар речи и обмякла в его руках, продолжая слегка всхлипывать.
— Все понятно, — вздохнул Холден, подхватил ее на руки и отнес на кухню. Там усадил на подоконник, включил чайник и захлопал дверцами шкафчиков в поисках кружки и чая.
— Слева, на верхней полке, — слабым голосом сказала Марибелл.
— Спасибо.
— Только я ничего не буду.
— Почему?
— Сначала расскажи.
— Все, что угодно. Что ты хочешь знать?
— Как ты здесь очутился.
— Не о том спрашиваешь… Когда я подписывал тебе книгу, ты сказала, что этот экземпляр для Джулс. Сам не зная, зачем это делаю, вместе со словами «Дорогой Джулс, на память, от автора» и с подписью я чиркнул свой номер мобильного.
— Надо же. Зачем?
— Говорю же: я и сам тогда не понимал, зачем. Видимо, у Джулс не скоро дошли руки как следует ознакомиться с книгой. Она позвонила мне только сегодня утром. В общем, мы с ней премило поболтали, и тут вдруг выяснилось, что ты выходишь замуж. Причем не за кого-нибудь, а за моего родного брата. Я думал, что я сойду с ума.
— Мне казалось, что, если ты и узнаешь об этом, то, скорее, прочтя объявление в газете, — призналась Марибелл.
— Но вышло так, как вышло. Почему ты избегала встреч со мной? Не приехала в «Магнолию», не захотела говорить в книжном магазине.
— Я была жутко зла на тебя.
— Я тоже был зол на себя. Пойми, Марибелл, я боялся. И только недавно понял, что боялся. Теперь, конечно, никакой свадьбы не будет.
— Ты в этом так уверен? — прищурилась Марибелл.
— Вернее, будет. Но не с Уорреном.
— С кем же?
— Со мной. Я хочу знать, что ты принадлежишь мне, и не волноваться, что Уоррен может попытаться увести тебя.
— Тебе не кажется, что твой брат достоин лучшего отношения? — опустив глаза, тихо проговорила Марибелл.
— Безусловно, достоин, — серьезно ответил Холден. — Но не нужно выходить замуж из-за жалости.
Марибелл промолчала.
— Он молодец, кстати, — заметил Холден. — Я все ждал, когда же он по-настоящему разозлится и начнет действовать по-мужски. Оказывается, для этого было нужно, чтобы его вдохновила очаровательная женщина.
— Вот как? Теперь я уже очаровательная? Раньше ты был обо мне иного мнения.
— Напомни, какого именно?
— Вздорная, легкомысленная, безалаберная, — перечислила Марибелл.
— Ну, я и сейчас так считаю.
— Издеваешься? Да ты просто негодяй.
— Но ты нужна мне именно такой, Марибелл. Ты понравилась мне во время нашей первой встречи. Но я сопротивлялся своим эмоциям. У меня был печальный опыт… Потом я не мог удержаться от того, чтобы не увезти тебя с собой. При этом я говорил сам себе: я просто буду общаться с ней по-дружески и держаться подальше, только и всего. Даже пытался слегка ухаживать за Лиссой. Уж она-то точно была мне безразличнее, чем ты.
— Это я еще могу понять, — кивнула Марибелл, — но ведь ты не удержался. Ты сам затащил меня в постель, а потом холодно делал вид, будто ничего особенного не произошло!
— Прости меня, Марибелл… Я искренне сожалею. И раскаиваюсь. Если хочешь, я буду извиняться хоть каждый день.
— Мне кажется, это недостаточная расплата.
— Что ж, тогда выходи за меня замуж, и у тебя будет возможность мучить меня каждый день.
— А как же Уоррен? Тебя совсем не волнует, что будет с ним?
— Он не пропадет. Кстати, мне донесли весть об его успехах. Он действительно молодец. Марибелл, ты помогла ему обрести себя, и это замечательно. Но ведь ты его не любишь.
— Да, — со вздохом призналась Марибелл, — не люблю. Но вот тебя я просто ненавижу!
— Марибелл, когда ты ушла из моего кабинета, я сидел и не мог дальше работать. Сожалел, что обидел тебя. Но в тот момент я полагал, что так будет лучше… А на следующий день ты исчезла. Исчез и Уоррен. Я понял, что он помог тебе уехать. День за днем я сидел в этом загородном доме и думал о тебе.
— Ты ни разу не позвонил!
— Я был уверен, что ты не пожелаешь разговаривать.
— Но ты даже не попробовал!
— А ты ответила бы на звонок?
— Нет, — засмеялась Марибелл.
— Когда я столкнулся в кафе с твоими коллегами, Джулс и Мэгги, моим первым желанием было попросить их отвести меня к тебе. Я ведь не знал, где ты живешь… Но потом подумал, что будет неудобным выяснять отношения и просить прощения в офисе. Передал с ними приглашение на ужин для тебя. Ты не пришла… Потом ты сбежала от меня… Но когда я узнал, что вы с Уорреном валяете здесь дурака, я сразу же собрался, сел за руль и приехал.
— Какая душещипательная история!
— Марибелл, пожалей хотя бы моих читателей! — взмолился Холден. — Я ведь начну писать слезливые мелодрамы вместо интригующих детективов!
— И они перестанут тебя читать…
— И покупать.
— И ты разоришься?
— Наверняка. Тогда тебе придется выйти за меня из-за одной только жалости. Может быть, стоит стать моей женой сейчас, Марибелл? Сейчас, когда я красив, умен, полон сил и богат.
Марибелл засмеялась:
— И ты больше не будешь говорить мне о том, что я — типичная представительница племени заурядных девушек с плебейскими вкусами?
— Ну, конечно же, нет, — серьезно ответил Холден. — Марибелл, ты наполняешь мою жизнь радостью, будучи такой, какая ты есть. И именно твоя улыбка согревает меня. Особенно когда она обращена ко мне. Как меня могут волновать какие-то там типажи?
По губам Марибелл скользнула лукавая улыбка.
— А почему ты посадил меня на подоконник? Ты знал, что это мое любимое место для чаепития?
— Разумеется. Я ведь хорошо изучил девушек твоего типа. В том числе и то, что им нравится. Видишь, Марибелл, и в моей типологии есть свои плюсы. Я уже знаю, как можно сделать тебя счастливой.
— Жаль, что мое любимое место в квартире — это не диван! С удовольствием бы закидала тебя подушками, и за дело! — возмутилась Марибелл.
— Все, что угодно. Подоконники, диваны, подушки, надувные матрасы. Можешь топить меня в бассейне столько, сколько тебе будет угодно. Если, конечно, ты все-таки решишь выйти за меня замуж. Тебе предстоит сделать выбор, Марибелл, между своей гордостью и будущим счастьем.
— Ну, конечно, — прошептала она, — я выбираю счастье.
— А это значит, что гордость уступила место любви, и я прощен?
— Окончательно и бесповоротно, — засмеялась радостным смехом Марибелл.
