Дана Хадсон - Лед и роза
Донья Аделина попыталась вмешаться.
– Диего, ты этого не сделаешь!
Он повернулся к матери.
– Сделаю, донья Аделина, еще как сделаю! А вам, мне кажется, пора перебираться во вдовий дом, чтобы не создавать здесь столь нездоровую атмосферу. Кстати, вы там в прошлом месяце побывали? Или вы побывали не там, а в Лондоне, к примеру?
Риккардо вмиг все понял.
– В Лондоне? Бабушка, вы были в Лондоне?
Ее минутная заминка перед словами «с чего ты это взял» сказала ему все. Он сердито приказал Марите:
– А ну, быстро выметывайся из моей кровати! И чтоб духу твоего здесь не было!
Сеньора Долорес попросила:
– Тогда выйдите из спальни! Это же неприлично! Она не будет одеваться при вас!
Мужчины вышли в гостиную. Дон Диего открыл бар и предложил сыну:
– Портвейн?
– Я выпью виски с содовой, – Риккардо счел, что в такой ситуации вполне может составить компанию отцу.
– Ты превратился в настоящего англичанина. Видимо, слишком много находишься в Англии. – Дон Диего констатировал сей факт без всякого сарказма.
Риккардо молча повел плечами. Сил спорить не было. Через пару минут вышли женщины. Марита была полностью одета, лишь волосы оставила распущенными по плечам. Она кидала на него сердитые взгляды, но Риккардо молча пил виски, не удостаивая ее своим вниманием.
Донья Аделина, не поверившая в строгость сына, попыталась высказаться в своем привычном безапелляционном стиле:
– Я считаю…
Но дон Диего непочтительно перебил мать:
– А я считаю, что непрошенные гости шустро соберут свои манатки и покинут этот дом! И больше без моего приглашения здесь не появятся, потому что их все равно не пустят!
– Ты хочешь сказать, что я не смогу приглашать гостей?
– Почему же не сможете, донья Аделина? Но только не сюда, а туда, где вы будете жить.
– Ты хочешь сказать, что прогоняешь меня из моего собственного дома? – голос доньи Аделины достиг трагических высот.
– Ну, почему же прогоняю? Вы тоже сможете здесь появляться, – и ехидно уточнил: – после моего официального приглашения, естественно. – Донья Аделина хотела сказать еще что-то такое же нелепо-трагическое, но дон Диего прервал ее приземленным: – И избавьте меня от ваших фальшивых древнегреческих трагедий! Они мне еще в университете надоели! – И безапелляционно объявил сестре с племянницей: – Ночь на дворе, так что давайте поскорей!
Риккардо позвонил в сонетку и попросил мажордома, ошарашенного столь поздним семейным сборищем:
– Пришлите кого-нибудь поменять мне постельное белье!
Марита возмущенно фыркнула.
– Ты что, боишься заразиться?
– Я не выношу запаха твоих вульгарных духов!
Донья Долорес будто проснулась от длительного сна.
– Вот, я всегда говорила тебе, что эти духи не подходят молодым девушкам!
– А я всегда тебе говорила, что буду душиться тем, что мне нравится! – Марита не скрывала своего пренебрежительного отношения к матери. – И ты мне не указ!
– А я всегда знал, что ты на редкость глупая и вульгарная дурында! – рявкнул Риккардо. – Убирайся отсюда живо!
– Поддерживаю предыдущего оратора целиком и полностью! – дон Диего откровенно смеялся. – Я всегда знал, что мое семейство никогда к разряду вежливых и культурных не относилось. Спесь сплошная и ничего больше.
Тут уж не выдержала и донья Аделина.
– Зато твоя Роуз была образцом вежливости! Никому не отказывала!
Риккардо сухо заметил бабушке:
– Не забывайте, донья Аделина, вы говорите о моей матери!
– Но Диего неоднократно видел ее с одним и тем же мужчиной! – донья Аделина считала этот аргумент уничтожительным.
– Которого ей подсылал наш замечательный родственничек Пабло Медина! С единственной целью – опорочить ее! Поскольку она многократно давала ему понять, что он полное ничтожество!
Донья Долорес внезапно ударилась в слезы.
– Я так и знала!
Посуровевший дон Диего осторожно осведомился:
– Откуда ты это знала?
– Потому что он не раз говорил, что она свое получит!
Все переглянулись.
– Почему ты никогда не говорила мне об этом? – голос Диего походил на холодную сталь.
– Потому что это никому не было нужно. К тому же предавать собственного мужа неблагородно.
– А предавать родного брата благородно?
– Тебе дела не было до бывшей жены! Ты даже имени ее никогда не произносил!
– А тебе не приходило в твою пустую голову, что мне слишком больно даже думать о ней?
Долорес сердито тряхнула этой самой пустой головой.
– В ее комнату Пабло подбросить записку никак не мог! Поэтому я считала, да и сейчас считаю, что развод был правильным! Она здесь пришлась не ко двору!
– Да, она слишком мягкая и отзывчивая, чтобы понравится таким бессовестным гордячкам, как вы. – Риккардо с горечью обвел взглядом своих родственников. – Вы как закостеневшие памятники, ничего теплого и живого. Эгоистичные и жадные. А теперь прошу покинуть мои апартаменты. Завтра я уезжаю.
Марита внезапно заинтересовалась.
– Что ты собираешься делать?
– Я собираюсь жениться. Не на тебе, как ты, наверное, уже догадалась.
Донья Аделина вскричала:
– Ты не можешь жениться на этой подлой Дженни!
– Еще как могу! Несмотря на все ваши козни, я на ней женюсь! Если вам это не по нраву, это исключительно ваши проблемы.
Донья Аделина повернулась к сыну.
– Запрети ему это! Ты же глава семьи!
– И не подумаю! К тому же он вряд ли меня послушает. Если он настоящий мужчина, ему не указ наставления надоевших родственников. Возможно, потом он об этом пожалеет, а, возможно, и нет. Во всяком случае, от меня он никак не зависит. Это вы все зависите от его милостей.
Последние слова дона Диего несколько привели в чувство дам семейства Сантос, и в первую очередь донью Долорес, которая впервые за многие годы жизни с Пабло Медина поняла, как приятно ни в чем себе не отказывать. Почувствовав, что они вступили на зыбкую почву, она принялась изворачиваться, сердито косясь на дочь.
– Извини, дорогой Риккардо, но мы надеялись сделать как лучше. И для семьи, и для тебя.
– Лучше для меня? Может, для себя? Кстати, а где тетушка Бенита? Она что, не участвует в этом маскараде? Или вы ее не позвали?
По вздернутому подбородку доньи Аделины мужчины поняли, что сеньора Бенита была категорически против этой авантюры.
– Я всегда считал Бениту самым разумным членом нашей семейки. Приятно, что не ошибся. – Дон Диего мрачно кривил губы, глядя на племянницу, которую мать дергала за руку, понуждая выйти. – Ну, говори, что хочешь, раз уж невтерпеж! – насмешливо разрешил он Марите.
Та, вызывающе сверкнув глазами, выпалила:
– Если Риккардо или дядя не назначит мне достойное содержание, то я продам наши семейные тайны какой-нибудь желтой газетке! Всем интересно, почему Диего Сантос выгнал из дому жену. Или каких любовниц заводит себе Риккардо Сантос. Уверена, мне за это хорошо заплатят.
