Элизабет Уолкер - Странный каприз
Когда Крейг и Присцилла вошли в фойе, направившись прямо к его родителям, жужжание разговоров затихло и через несколько секунд возобновилось вновь, хотя и на более высокой ноте. Крейг мог бы поклясться, что все глаза в холле устремлены на его спутницу, а все речи ведутся только о ее наряде. Многие из присутствующих уже видели экипаж; а кто не видел, тот, конечно, успел услышать. Ноги Крейга подгибались, ему хотелось провалиться сквозь землю. Последний раз так худо ему было на вступительных экзаменах в колледже.
Родители Крейга приветствовали Присциллу сдержанными улыбками и выдавили из себя несколько вежливых слов. Присцилла любезно ответила, упомянув гостиницу и магазин. Так скоро, как только позволяли приличия, Крейг увлек Присциллу прочь, бросив родителям: «Скоро увидимся!» Они закивали с надеждой, словно надеялись, что, вернувшись, он даст объяснение, которое сразу все поставит на место. И не первый раз в жизни Крейг почувствовал легкое раздражение на отца и мать.
Моника не отличалась таким присутствием духа. С Присциллой она едва поздоровалась — та, кажется, вовсе не обратила на это внимания, — а на Крейга смотрела, как на сумасшедшего. Ее спутник, седоволосый мужчина с приятной улыбкой, представился как Джим Монро.
— Дорогая моя, — обратился он к Присцилле, пожимая ей руку, — вы внесли в этот вечер ноту очарования и дали нашим кумушкам неисчерпаемую тему для разговора! Скажите честно, этого вы и добивались?
Присцилла высвободила руку и окинула его оценивающим взглядом.
— Нет, не совсем. Я хотела, во-первых, сделать вечер чуть-чуть веселей, а во-вторых, прорекламировать мой антикварный магазин и гостиницу. А вообще я люблю одеваться ярко и необычно. Настолько люблю, что сделала бы это своей профессией, если бы на этом можно было заработать.
Моника была потрясена такой откровенностью, а вот ее спутник лучился улыбкой.
— Очень оригинально, — заметил он, прикоснувшись рукой к гладко выбритому подбородку. — Многие берутся за дело, едва ли представляя, можно ли извлечь из него хоть какой-нибудь доход. Дайте мне, пожалуйста, рекламный проспект вашей гостиницы — я прочту и покажу друзьям. Где это?
— Неподалеку от Эссекса.
Джим нахмурился.
— Эссекс? Но, дорогая моя, жители Эссекса мало думают о развлечениях.
— Значит, придется подумать побольше, — отозвалась Присцилла. — Гостиница достаточно близко от Бостона — вам не придется полдня тратить на дорогу. С одной стороны — морской берег, с другой — излюбленное место скачек и выставок лошадей. Глостер и Рокпорт в летнее время привлекают множество туристов, а ведь эти места не менее интересны и зимой! Но прежде всего привлекать людей будет сама гостиница. Она обставлена в старинном стиле: в ней есть и бильярд, и многие другие подобные развлечения — все, что я только смогла придумать.
— Хм… Что ж, может быть, — с сомнением протянул он.
— Я предупреждал Присциллу, что это не лучшее место для гостиницы, — не удержавшись, добавил Крейг, — но она уверена в успехе. — Он встретился с ней взглядом и не отвел мрачных серых глаз.
— Я справлюсь, — заверила Джима Монро Присцилла. — У меня есть кое-какие козыри в рукаве.
Моника пробормотала себе под нос что-то вроде «Я бы не удивилась», хотя Крейг понимал, что на самом деле она произнесла что-то гораздо менее вежливое. Теперь и Присцилла обратила внимание на бывшую жену Крейга, окинув взглядом ее миниатюрную фигурку, классически правильное лицо и изящный вечерний туалет. — Большинство здешних жителей, как мне кажется, ездят отдыхать в Нантакет, в Мартас-Вайнъярд, в Кейп-Код, а ведь это гораздо дальше Эссекса, — заметила она, подозрительно серьезно взглядывая на Крейга.
— Да, обычно это так, — вяло ответила Моника, не давая себе труда даже взглянуть на собеседницу. — Это летом. А зимой ездят кататься на лыжах в Вермонт или Нью-Хемпшир. Мне не случалось встречаться с людьми, предпочитающими проводить отпуск в эссекских болотах.
— Но болота так красивы! — возразила Присцилла. — В лучах вечернего солнца они сверкают, как расплавленное золото! Кроме того, всего в нескольких милях от гостиницы находятся деревня, речка, где можно удить рыбу, колония художников. Совсем рядом — лес для охоты и пруд для любителей купания. А те, кому нравится наблюдать за птицами, смогут целые дни проводить за любимым делом.
— Наблюдать за птицами?!
Крейг начал подозревать, что Присцилла неспроста завела с его бывшей женой этот разговор.
— Или любоваться друмлинами, — твердо продолжила Присцилла. — Люди порой приезжают за много миль, чтобы только на них посмотреть.
Моника совсем потерялась.
— Друмлинами? Что за друмлины? Я помню, Майкл однажды ездил на друмлиновую ферму…
— Вот видите! — торжествующе подхватила Присцилла. — Друмлинами интересуются даже школьники!
Теперь Крейг окончательно убедился, что Присцилла просто смеется над Моникой. Он сам не раз замечал в болотах небольшие овальные холмики, но, как и остальные окрестные жители, не испытывал к ним никакого интереса и само название — «друмлины» — услышал случайно. Крепко взяв Присциллу под руку, он твердо сказал:
— Извините, но нам до начала концерта нужно еще поговорить с Пирсами.
Моника проводила их растерянным взглядом, а Джим — приветливой улыбкой, но Крейг заметил, что глаза его остаются серьезными и задумчивыми. Сам Крейг чувствовал настоящее отчаяние и вместе с тем — какой-то сумасшедший восторг. Действительно, игра без правил действует на редкость возбуждающе!
Несмотря ни на что, Крейг не мог не восхититься юмором Присциллы и ее полным равнодушием к реакции окружающих. Однако благодаря ей и сам Крейг оказался в центре внимания, а это его совсем не устраивало. В глазах Присциллы Крейг ясно прочел разочарование на свой счет. Это огорчило и разозлило его. В конце концов, раз он привел ее на концерт, значит, он в некотором роде за нее в ответе. Что, если Моника и все остальные подумают, что он одобряет ее штучки?
Впрочем, он сам виноват. Можно было догадаться заранее. И что такого страшного в том, чтобы приехать на концерт в карете, нарядившись в платье эпохи короля Георга? Присцилла ведь не отнимает хлеб у голодных сирот и даже не посягает на священный институт Американской Семьи. Мы просто теряемся и пугаемся, думал Крейг, когда встречаем чудака, играющего не по общепринятым правилам. Занятый такими мыслями, он представлял Присциллу своим знакомым, а она рассказывала всем без исключения о своем магазине и гостинице.
Ну и что, думал Крейг. Кто сказал, что благотворительный концерт нельзя использовать для рекламы? Присцилла не ходит с плакатом на груди и не раздает брошюр — она просто разговаривает. На всех общественных мероприятиях, какие случалось посещать Крейгу, находились люди, говорившие не о семье или последних городских новостях, а о своем деле, но до сих пор ему не приходило в голову, что они таким способом рекламируют свой бизнес.
