Элизабет Уолкер - Странный каприз
— Хотел бы я быть разбойником! — проворчал Крейг, потирая ушибленную ногу.
— Вы могли бы «проголосовать» нам с обочины.
— В нынешнем расположении духа, — ответил Крейг, — ее милость, боюсь, приказала бы кучеру править прямо на меня.
— Полиция такого не допустит, — не слишком уверенно ответил Дэвид — относительно настроения Присциллы он, видимо, был с Крейгом согласен.
— Хотелось бы надеяться, — ответил Крейг.
От непривычной тряски его подташнивало, а в ботинки заползал холод. Крейг чувствовал, что обувь его пострадала, и очень хотел бы выяснить, насколько сильно.
— Как вы думаете, она не выцарапает мне глаза, если перед следующим светофором я переберусь к ней в карету?
— Вы, хозяин, знаете ее лучше, чем я, — уклончиво ответил Дэвид.
— М-м… едва ли.
За два квартала от Симфони-холла карета остановилась перед светофором. Не теряя времени, Крейг спрыгнул с запяток и побежал к дверям. Наверно, следовало спросить разрешения войти, но Крейгу было не до церемоний — он просто рванул дверь и прыгнул внутрь. Экипаж тронулся неожиданно, и Крейг, к большому изумлению Присциллы, плюхнулся прямо на нее.
— Вы что, хотите порвать мне платье? — поинтересовалась она, освобождая ему место рядом с собой.
— Боже сохрани! — проворчал Крейг.
Пышные юбки Присциллы занимали почти все пространство кареты; чтобы не измять их, Крейгу пришлось забиться в угол.
— Как они здесь умещались тогда, в восемнадцатом веке?
— Наверно, люди тогда были меньше. А может быть, этот экипаж относится к той эпохе, когда уже вышли из моды пышные юбки. Знаете, ведь было время, когда женщины ездили на балы почти голышом… Почему вы передумали? — спросила она почти враждебно.
— Я не передумал, — угрюмо ответил Крейг. Ему было очень не по себе. — Я с самого начала говорил, что поеду с вами. Господи, Присцилла, зачем вы все так усложняете?
Глаза Присциллы уже привыкли к полумраку экипажа — она ясно видела его сжатые губы и упрямо выставленный вперед подбородок.
— Мне нравится быть не такой, как все. Вы все считаете, что я тяжелый человек, что со мной трудно иметь дело, потому что вам рядом со мной неуютно. А мне нормально. Я прекрасно себя чувствую. Взгляните на этих людей, — продолжала она, указывая рукой на окно, — они же в восторге оттого, что мимо них едет настоящая карета с лакеем и кучером! Именно этим запомнится для них сегодняшний день, непохожий ни на вчерашний, ни на какой другой. Люди радуются, когда видят что-то необычное и удивительное: это поднимает дух.
— И вы считаете своей задачей поднимать дух разочарованного человечества? — желчно спросил Крейг.
Присцилла нахмурилась.
— Вот именно. И прежде всего — себе. Мне плевать, что подумают обо мне другие, и я не стремлюсь всегда и во всем поступать правильно. Я просто радуюсь жизни. Можете ли вы, мистер Пинкни, то же самое сказать о себе?
— Нет, и не хочу. Я не гедонист, Присцилла. У меня есть обязанности, и я отношусь к ним серьезно.
— Слишком серьезно! — возразила она, нервно теребя кружевную оборку. — Я не такая вздорная сумасбродка, как вам кажется, и в моем безумии, если хотите, есть своя логика. Я устроила этот спектакль отчасти — даже главным образом — для того, чтобы прорекламировать «Антикварий» и гостиницу. Я собираюсь рассказывать о том и другом каждому, кто со мной заговорит.
Крейг со стоном прикрыл глаза рукой. Какого черта он пытается что-то ей втолковать? Все, чего он добился, — ушиб ногу, испортил свои лучшие туфли и выставил себя на посмешище.
Из-за поворота показалось величественное здание Симфони-холла: бежать поздно, да Крейг и не имел желания выпрыгивать из кареты и кидаться наутек.
— А вы случайно в «Глоб» не звонили? — спросил он голосом, исполненным мрачных предчувствий.
— Разумеется, звонила. Что толку от моей рекламной акции, если о ней узнают какие-то триста человек на благотворительном концерте?
— И ждете, конечно, что они поместят вашу — и мою! — фотографию в воскресном выпуске?
— Надеюсь, — озорно улыбнулась Присцилла. — Обидно будет зря потерять столько денег!
Экипаж остановился, и Крейг глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Мало того, что она приехала на концерт в экипаже и в маскарадном костюме, она еще надеется, что об этом узнает весь Бостон.
— Присцилла, я вам не нравлюсь? — спросил он вдруг.
Присцилла удивленно моргнула и отвернулась, избегая его настойчивого взгляда. Дэвид отворил дверцу, и Крейгу показалось, что он услышал торопливый шепот Присциллы:
— Слишком нравитесь!
Или, может быть, ему это почудилось? Присцилла уже сходила на землю, поддерживаемая услужливым Дэвидом. Крейга охватило желание остаться в экипаже, подальше от любопытной толпы, но, подавив малодушие, он изобразил широкую приветливую улыбку и спрыгнул на землю вслед за Присциллой.
Следующие полчаса обернулись для Крейга кошмаром. Репортер из «Глоба», к которому Крейг с первого взгляда почувствовал неприязнь, подбежал к Присцилле вместе с фотографом и забросал ее вопросами, которые повергли бы настоящую аристократку в глубокий обморок. Присцилла отвечала с видимым удовольствием, нисколько не смущаясь фривольными темами и развязным тоном, и при каждом удобном и не совсем удобном случае упоминала свой магазин и гостиницу.
Крейг, шедший рядом, уже начал надеяться, что его журналисты не заметили, когда репортеришка обернулся к нему.
— Ну, и как вам все это нравится, мистер Пинкни? — обратился он к Крейгу с широкой улыбкой на лягушачьей физиономии.
— Как мне это нравится? — подняв брови, повторил Крейг. — Я спонсирую этот концерт уже много лет и надеюсь, что в этом году он будет так же успешен, как и в прошлом.
— Я имею в виду костюм мисс Ларсон и ее эффектное появление в экипаже, — настаивал репортер.
— Мисс Ларсон очаровательна, и я поистине наслаждался поездкой в экипаже, — твердо, хотя и не вполне искренне ответил Крейг. — А теперь, надеюсь, вы нас извините, нам нужно еще кое с кем переговорить до начала концерта.
С этими словами Крейг взял Присциллу под руку и увлек прочь. Однако он понимал, что худшее еще впереди. В толпе он увидел своих родителей и прочел на их лицах глубокое потрясение. Не меньше изумлена была и Моника, стоявшая поодаль, рядом с приятным на вид мужчиной несколькими годами старше ее. Разглядел Крейг в толпе и многих хороших знакомых — в том числе и нескольких женщин, с которыми встречался после развода. На концерт собрались сливки бостонского высшего света: женщины блистали вечерними туалетами и драгоценностями, а от мужчин исходил дух богатства и уверенности в себе.
