Хлоя Флеминг - Любовная паутина
В это время входная дверь домика открылась и на пороге возник мужчина гигантских размеров. Сквозь открытую дверь женщины могли видеть шикарный «лендровер», на котором он приехал. Заметив Лили и Кристину, он расплылся в улыбке и дружелюбно поклонился им.
— Ну как дела, дамы?
В растерянности Кристина взглянула на Лили. Она не была полностью уверена, но по рассказам Джона могла догадаться, что это Большой Папаша Сильверсмит.
— Прекрасно, спасибо, — весело ответила девушка.
— Кажется, денек обещает быть жарким! — прокричал Большой Папаша и, сняв шляпу, стал вытирать лицо носовым платком размером с небольшую скатерть. — Таким нежным созданиям, как вы, ни к чему сидеть в такой духоте. — Он подошел к Лили и протянул ей руку. — Я — Большой Папаша Сильверсмит, а вы, должно быть, бабушка Кристины.
— Да, — подтвердила Лили.
— Рад вас приветствовать. — Большой Папаша пожал ей руку и обернулся к Кристине: — Привет, дорогая, добро пожаловать домой!
— Здравствуйте, Большой Папаша! Я тоже рада вас видеть. — Слава Богу! Джон успел посвятить своего дядю в детали происходящего. Взглянув на доброе лицо этого человека, мисс Эрменталь немедленно почувствовала к нему расположение. Было ясно, что это — настоящий глава семьи. — Мы только что показывали бабушке ваше ранчо, — пояснила она.
— Оно великолепно, правда? — снова прокричал Большой Папаша.
Лили фыркнула.
— Я тоже так думаю, — согласился Большой Папаша, ошибочно приняв ответ Лили за выражение восхищения, — но почему же две леди сидят здесь в одиночестве?
— Мы ждем Джона. Как только он освободится, так сразу повезет нас обедать в Грин Филдс.
— А я предлагаю вам поехать ко мне домой. Я угощу вас лимонадом.
Кристина колебалась. Джон должен был приехать за ними именно сюда. Однако можно оставить ему записку. К тому же Большой Папаша был очарователен. По всему было видно, что он отлично справляется с порученной ему ролью.
— Хорошо, — согласилась девушка и вопросительно посмотрела на Лили, та тоже не думала отказываться, — лимонад — как раз то, что нам сейчас нужно.
Поднимаясь по ступенькам своего летнего домика, Джон испытывал смутное беспокойство. Было тихо. Слишком тихо. Он открыл входную дверь, и к его ногам упала записка.
«Привет, дорогой!
Большой Папаша заехал к нам и пригласил к себе выпить лимонаду. Мы ждем тебя там.
Целую. Кристина».
Сердце Джона чуть не выскочило из груди.
Они уехали в Большой дом.
Папаша Сильверсмит был единственным, кого он не успел предупредить об отрицательном отношении Кристины к деньгам. Джон сбежал по ступенькам вниз и через секунду уже заводил мотор своего старенького грузовичка. Джон выжал сцепление так, что завизжали шины и из-под них во все стороны полетели комья земли. Грузовик на всей скорости понесся к Большому дому.
— Все мои сыновья и племянники некоторое время работают на ранчо, прежде чем они займут свои должности в «Сильверсмит Интернейшнл». В следующем году, Джон, конечно, уже говорил вам об этом, он займет свое место в совете директоров. Он также получит свою долю в двух предприятиях его отца, — неторопливо и с гордостью рассказывал Большой Папаша.
Совершенно сбитая с толку Кристина рассматривала комнату, в которой они с бабушкой пили лимонад со льдом из хрустальных бокалов. Эта библиотека с рядами книжных шкафов и бархатными драпировками на окнах была украшена с таким же, если не с большим, вкусом и элегантностью, как кабинет Лили. Да и весь дом — довольно внушительных размеров — был великолепен.
Когда Большой Папаша свернул на очень красивую аллею, ведущую к прекрасному зданию, Кристина подумала, что он выражается фигурально, называя все это «своим домом». Может, он так любит свою работу, что она стала для него родным домом? Естественно, такой шикарный дом не мог принадлежать Большому Папаше.
Перед входом в двухэтажное строение располагалась веранда, обрамленная красивыми колоннами. Вокруг были разбросаны еще около полудюжины довольно симпатичных строений, включая домик для прислуги, огромный гараж, бассейн, парник и пару конюшен. Через огромное фойе Большой Папаша провел их в библиотеку, крикнув прислуге, чтобы принесли лимонад.
Как такое могло быть?
Слушая, как Большой Папаша рассказывает Лили историю семьи Сильверсмит, Кристина начала кое-что понимать. Она вся покрылась гусиной кожей, в то время как уши ее пылали. Девушка пыталась держать себя в руках.
История повторялась. Все, к чему она прикасалась, становилось золотым.
Кристина заметила, что и Лили обескуражена подобным поворотом событий.
Кристина взглянула на Большого Папашу, удобно расположившегося в одном из кресел, обтянутых кожей винного цвета. Было очевидно, что он никуда не торопится. Этот человек был очень рад их обществу, он с удовольствием показывал фотографии на стене, где Большого Папашу запечатлели с его братом Максом для первой страницы «Ньюсвик».
— В этой статье довольно толково рассказана история нашей семьи в нефтяном бизнесе.
Кристина машинально разглядывала фотографии. Голова шла кругом. По девять нефтяных скважин в каждой семье Сильверсмит. Большой Папаша продолжал рассказывать.
— Я уже вам обеим говорил, все, что мы имеем сейчас, мы унаследовали от нашей мамы. Она всегда учила своих детей, что только тяжелым трудом можно добиться чего-либо в жизни, — добродушный смех Большого Папаши разнесся по всей комнате, — поэтому я заставляю всех парней в этой семье хорошенько поработать, прежде чем они получат свою долю наследства. Делаю из них мужчин.
Шестым чувством Кристина ощутила появление Джона. Она обернулась. Их взгляды встретились.
Виноватое выражение его лица объясняло все.
Разве только сегодня утром он не говорил, что любит ее? Как же могло такое случиться? Голос Большого Папаши и стук собственного сердца сливались в ее ушах в монотонный гул. Кровь отлила от лица девушки.
— А вот и Джон! — Большой Папаша, заметив племянника в фойе, жестом пригласил его войти. — Присоединяйся к нам, дружок. Я как раз рассказываю бабушке Кристины о нашей семье.
— Я вижу. — Джон откашлялся и вошел в комнату, направляясь к Кристине.
— Это правда? — произнесла она почти шепотом. В глазах девушки читалась слабая надежда, что все это еще может оказаться не так. — Ранчо принадлежит твоей семье?
— Да, — кивнул Джон.
— Ты, — Кристина с трудом удерживалась, чтобы не заплакать, — совсем не тот, за кого я тебя принимала.
