Дороти Иден - Вино желаний
– И эта идея заставила меня солгать в третий раз. Мое бесплодие…
Лорино сердце застучало глухими тяжелыми ударами, она не осмеливалась поверить в то, что он сейчас скажет. О, если только это окажется правдой! Безумной, невероятной правдой.
– Я как-то смотрел по телевизору передачу, – продолжал он, – где говорилось о бесплодии супружеских пар. Часть ее посвящалась женщинам, которые не могут забеременеть из-за чисто психологических причин.
При этих словах Дирк остановился и бросил на Лору умоляющий взгляд.
– Я думаю, ты не понимала, с каким предубеждением относилась к мужчинам твоя мать, и как глубоко ее искаженные идеи укоренились в твоем подсознании. Конечно, тебе искренне казалось, что ты веришь в мою любовь, но в глубине души, Лора, таился страх, что моя любовь не что иное, как жажда обладания. Единственным способом избавиться от этого страха могло стать рождение ребенка. Ведь в глазах твоей матери, да и в твоих глазах, рождение ребенка являлось единственным доказательством любви мужчины. К несчастью, твоя мать внушила тебе неверие в существование такой любви. Твое тайное неверие в мою любовь препятствовало зачатию, Лора. По крайней мере, к такому выводу я пришел.
Лора открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его снова. А если он прав? Кто может с уверенностью разобраться в сокровенных тайниках души, пролить свет на тайны человеческого подсознания?
Дирк прерывисто вздохнул.
– Я все больше размышлял о своей догадке, и вот начал искать способ, как мне подарить тебе ребенка, которого ты так отчаянно желала. Я готов был добиваться этого любыми средствами. Мне пришло в голову, что если суметь как-то разделить в твоем сознании любовь и секс, то удачный исход мог быть вполне вероятен.
В мой план входило создать такую ситуацию, где ты позволишь мне добиться физической близости, но о ребенке будешь думать меньше всего. Поэтому я решился объявить тебе о моем бесплодии. Я заставил тебя видеть во мне бессердечного донжуана, которому женщины нужны только для одной цели.
Лора нервно провела языком по пересохшим губам.
– Ты хочешь сказать, что на самом деле вовсе не был близок со всеми этими женщинами, не говорил им тех слов, какие говорил мне?
Со стоном Дирк шагнул вперед, опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.
– Я и пальцем к ним не притронулся. Все они были моими бывшими клиентками, или подругами клиенток, которые любезно согласились погулять со мной раз или два. Этих женщин сплетни не особенно пугали, они уже давно к ним привыкли. Поверь мне, я просадил порядочную сумму на фешенебельные рестораны и ночные бары, заслуживая репутацию дамского угодника, черт побери!
– И ты не спал ни с одной из них? – изумленно повторила Лора. – Даже с Виргинией?
– Разумеется, нет! – Дирк поднялся и робко сел рядом с Лорой, не отрывая от нее глаз. – Как я мог, когда ты была всем для меня. Почему, ты думаешь, я так испугался тогда у Морри? Уже почти год как мы не были вместе, и вдруг ты, единственная женщина, которую я любил, сама начинаешь любовную игру. Я почувствовал, что могу не совладать с собой и должен уйти как можно скорее, сказать тебе первую чушь, которая пришла мне на ум. Я знаю, что причинил тебе страшную боль этими словами, и готов был откусить собственный язык. Тогда я чувствовал отвращение к самому себе, но предпочел спастись бегством, только не оказаться перед тобой полным дураком.
– Но я сама слышала, как Виргиния сказала, что вы знакомы очень давно. Значит, она была твоей любовницей прежде?
– Нет! Мы вместе учились в университете, посещали студенческую театральную студию. Если желаешь знать, она была любовницей Морри.
– Морри! – ахнула Лора.
– Мой примерный братец не всегда был на высоте и оставался образцовым отцом семейства. Он не прочь попользоваться иногда своим положением режиссера, – сухо произнес Дирк. – И в этом смысле Виргиния не многим отличалась от него. Она хотела стать актрисой и быстро поняла, как этого добиться. Но она оказалась хорошим товарищем. У нас с ней сходное чувство юмора, которое скорее можно назвать сарказмом. Но что касается чувственно го влечения, нас никогда не тянуло друг к другу. На мой вкус она слишком поверхностна, а я для нее не так легко управляем, как бы ей того хотелось.
Мне доводилось часто давать ей советы по заключению контрактов, а недавно она обратилась ко мне в связи с возникшими проблемам и я понял, что как раз такой тип женщины и нужен, чтобы разжечь в тебе ревность. Виргиния считала меня бессердечным эгоистом, к тому же просто помешанным. Особенно когда я настоял, чтобы она купила себе то платье для театра, прямо скажем, очень смелое. Сначала она воспротивилась, но я нажал на нее и припугнул, что брошу ее дела. Как видишь, я окончательно потерял совесть и был занят только тем, как заставить тебя одновременно ненавидеть и желать меня.
– И в этом ты преуспел, – проговорила Лора внезапно севшим голосом, – по крайней мере, на какое-то время.
– Но я так не считал, – возразил он, удивив ее этим ответом. – Я видел, что ты любишь меня, хотя стараешься это скрыть. Твоя любовь проявлялась в каждом слове и взгляде, и вскоре я желал лишь одного: снова быть с тобой и раствориться в этой любви. Я возненавидел ложь, в которой погряз с головы до ног. Я хотел, чтобы ты вернулась ко мне – не в качестве любовницы и содержанки, а как моя жена!
Как только это случилось, я отказался от первоначального плана, надеясь, что достаточно будет твоей уверенности в моем мнимом бесплодии.
– О Дирк!
– Да, да, я знаю, что ты сейчас думаешь. Это похоже на бред. Жестокий бред. Виргиния и Морри оказались совершенно правы. Но тогда мне искренне казалось, что моя жестокость послужит ко благу. Я вспоминал, как ты сказала, что если я не могу дать тебе ребенка, то не нужен совсем. Я, правда, поверил в это, Лора. Поэтому и ушел тогда, поэтому и решился на свой дикий план. Я думал, что единственная возможность воскресить и сохранить твою любовь, это как можно скорее подарить тебе ребенка.
Но когда мы начали снова жить вместе, и проходил день за днем, я стал понимать, что нужен тебе ради меня самого, что все у нас может быть хорошо, даже без детей. Ты очень изменилась, Лора, изменился и я. Мы сумеем сохранить нашу любовь, дорогая моя, будут у нас дети или нет. Ты должна верить в это.
– Я верю, – сказала она просто.
Его лицо просветлело. Он достиг того, что представлялось недостижимым. Его Лора снова поверила в него. Она опять с ним, она любит, и значит, все будет хорошо.
– О, Лора, родная моя…
Она взяла руками его лицо и поцеловала его.
– Ты знаешь, что ты у меня сумасшедший? А что, если бы я возненавидела тебя в конце концов?
