Сара Орвиг - Птица счастья
— Ты как? — прошептал он.
Кортни помолчала, потом искренне ответила:
— Чудесно.
Как прекрасно находиться в сильных руках, прижиматься к его стройному телу! Она гладила Джерета по плечу, затем рука скользнула вниз по широкой мускулистой спине, снова вверх — и пальцы запутались в мягких вьющихся волосах. Кортни закрыла глаза и вздохнула. Часы слились в одну чувственную ночь любви у тлеющего в камине огня, в волшебную ночь, в которой не было ничего реального, кроме ласк Джерета, его поцелуев, его жаждущего тела…
Яркое солнце разбудило Кортни, снег за окном ослепительно сверкал. Она приняла ванну, причесалась и, натянув свитер и джинсы, вышла на кухню. Джерет стоял у плиты и поджаривал два бифштекса. На столе уже дымился кофейник. Взгляд Кортни пробежал по его фигуре — синий свитер, плотно сидящие на бедрах джинсы подчеркивали стройность и силу рельефных мышц. Воспоминания о бронзовой гладкой коже под ее рукой нахлынули с такой силой, что Кортни встряхнула головой, чтобы сбросить оцепенение.
— Давай я пожарю мясо, — предложила она, но голос сорвался.
— Почему ты шепчешь? Тебе не нравится мясо? В чем дело?
— Да нет, это ты взволновал меня.
Мгновенно родившаяся нежность изменила лицо Джерета. Положив нож и вытерев полотенцем руки, он подошел к ней вплотную и бережно взял в руки ее лицо, слегка поглаживая пальцами.
— Как замечательно ты сказала!
— Нетрудно произнести слова, которые переполняют тебя. Наверное, это ты так изменил меня.
— Нет. Ты — все та же женщина, которая перепрыгнула забор, чтобы спасти сокола. Добавилось немножко раскованности, только и всего. — Его губы были очень близкими и куда более соблазнительными, чем завтрак.
Кортни с трудом сдержалась, чтобы не подставить ему свои полураскрытые губы для поцелуя. Словно услышав ее призыв, Джерет наклонился и прижался к ее рту, целовал до тех пор, пока запах подгоревшего мяса не заставил Кортни отскочить:
— Что-то дымится!
— Ах, Малыш, это — мои нервы. — И Джерет поцеловал ее снова. Когда же он разомкнул объятия и вернулся к плите, из-под крышки валил дым, подгоревшие бифштексы шипели.
— Почему ты сегодня без костыля? — спросила Кортни.
— Моей ноге стало намного лучше. Кажется, мясо готово.
— А вообще бывает, что ты ешь что-нибудь другое, например, яйца или кашу?
— Да, но сейчас я буду есть мясо. После завтрака нужно будет покормить лошадей.
— Снег перестал. Скоро я смогу пойти домой.
— Когда растает, я достану запасную деталь для твоего джипа и отремонтирую его.
— Спасибо, Кэлхоун, ты становишься необыкновенно хорошим.
Джерет не улыбнулся. Взгляд его заставил Кортни затрепетать.
— Надеюсь, ты говоришь это от чистого сердца.
— Да. — Голос ее прозвучал еле слышно.
Они съели подгоревшее мясо и выпили кофе, потом Кортни загрузила тарелки в посудомоечную машину и убрала на кухне, вместе они сходили покормить лошадей. Вернувшись в дом к ланчу, они слушали по радио новости и сводку погоды. Репортер рассказал, что из-за снегопада дети вынуждены были остаться в школе, но речь шла не о начальной школе Джефферсона Дэвиса. В конце передачи сообщили о том, что ожидается потепление.
— Пошли-ка построим снеговика до приезда мальчишек, — предложил Джерет.
— Нет, давай лучше соорудим короткохвостого дракона, а они смогут вылепить ему хвост подлиннее.
Кортни охватила беззаботность. Как здорово прозвучали его слова: «когда возвратятся мальчишки», словно они уже были единой семьей. Она накинула куртку и с сожалением посмотрела на свои руки и ноги:
— У меня нет соответствующего обмундирования.
— Одну минуту, пожалуйста, подождите. Кэлхоун идет на помощь!
Джерет вернулся, неся в руках пару ботинок Гая, перчатки, отороченные мехом, и шерстяной шарф. И они вышли во двор, в сверкающий мир снега, чтобы построить огромного дракона.
Изумленная Кортни наблюдала, как ловко Джерет лепит голову, сооружая из сосулек длинные острые зубы.
— Совсем как живой, — восхищенно сказала она, — здорово у тебя получается.
Джерет улыбнулся.
— Кэлхоун — Снежный Дракон и К°. Налепим еще и снежных баб?
Кортни рассмеялась и бросила в него снежок. Она ахнула, увидев, что попала дракону прямо в пасть и выбила ледяной зуб.
— Извиняюсь.
Джерет бросился к ней. Кортни отскочила.
— Ну посмотри, всего лишь один только зуб, — крикнула она, рассмеялась и бросилась бежать. Джерет догнал ее и толкнул в сугроб.
— Ой, ты намочишь меня!
— Ты боишься растаять? — он подхватил ее и прижал к себе.
Кортни вскрикнула, думая, что он снова повалит ее в снег. Джерет улыбнулся и заглянул ей в глаза, мир вокруг закружился.
— Как я люблю слушать твой смех, Малыш! — голос его был тихим и ласковым. — Можешь выбить все его зубы, а вдобавок и мои, если это поможет тебе оставаться такой, как сейчас.
Джерет наклонился, и Кортни подставила ему губы. Поцелуй заполнил их восторгом и положил конец скульптурным работам. Джерет схватил ее в охапку и понес в дом. Оба чувствовали, как содрогаются от желания их тела.
Они снова любили друг друга, теперь уже на широкой кровати Джерета, при ярком солнечном свете, в котором отражался сверкающий снежный мир там, за окном.
Было далеко за полдень, когда они снова вышли из дома. На улице потеплело, и сосульки, свисающие с крыши, таяли. Джерет вновь с увлечением принялся работать над головой дракона, оставив Кортни доделывать короткий хвост.
— Никогда не видела белого дракона, — сказала Кортни, отступив на шаг назад, чтобы полюбоваться своим произведением.
Джерет, нахмурившись, долго изучал скульптуру, потом сказал:
— Сейчас вернусь, — и направился в дом. Когда он показался из дверей, Кортни увидела у него в руках всякую всячину: два шоколадных печенья для глаз, длинный бордовый шарф, чтобы повязать на шею, и клочки зеленой бумаги для пятен на туловище.
— Улыбающийся снежный дракон в горошек Джерета Кэлхоуна! — представил он снеговика. — Даже не верилось, что у нас получится.
Кортни рассмеялась, Джерет подмигнул ей и осторожно повязал шарф вокруг шеи чудовища, расправил концы и отступил, чтобы полюбоваться.
— Ну, и как мы смотримся вместе?
— Ледяной и свирепый.
— Кто свирепый? Я? Ты только поцелуй нас, и мы растаем.
Кортни назвала его лгунишкой, поцелуем доказав, что никто не растает, затем сказала:
— А теперь, добрый человек, мне лучше все-таки вернуться домой. Я должна проверить, хватает ли птицам корма.
— Пошли в дом, погреемся, выпьем по чашке кофе, а затем я тебя провожу.
