Элизабет Хардвик - Она любит скорость
– Если это из-за меня, то не трудитесь, – спокойно произнесла Саманта, поворачиваясь к Лидии. – Я уже ухожу.
Она понимала, что должна сохранить хоть какие-то крохи собственного достоинства, по крайней мере, пока не выберется отсюда. А потом она сможет дать волю терзавшему ее отчаянию. Одарив Лидию сияющей улыбкой, Саманта направилась к двери.
– Спасибо за все, что ты сделал для моей сестры, Кевин, – вежливо сказала она, но даже не обернулась. – Прощай. – Ее голос ясно говорил о том, что между ними все кончено.
– Извините, ради Бога, Кевин, – взволнованно воскликнула Лилия, когда Саманта вышла за дверь. – Я понятия не имела, что вы здесь, причем не один. Мое появление было явно некстати…
– Хватит оправдываться, Лидия, – устало прервал ее Кевин и, подойдя к столу, тяжело сел в кресло и опустил голову на руки. – У меня голова трещит.
– Принести вам лекарство?
– Это головная боль другого рода, – вздохнул Кевин и, подняв голову, невесело усмехнулся. – Она зовется Саманта Максуэлл, и, похоже, от нее нет никакого лекарства.
– Но она же просто ушла, – возразила Лидия, бросив взгляд на дверь.
– Физически – да, – согласился Кевин. Надо было дать ей уйти вместе с отцом, а не задерживать под фальшивыми предлогами. Ведь на самом деле ему было не о чем с ней говорить, просто ему была невыносима мысль о том, что она уходит.
– Ах, вот как, – понимающим тоном произнесла Лидия.
– Что вы хотите этим сказать? – раздраженно прищурился Кевин.
– Я не вижу в этом проблемы, Кевин. – Лидия прошествовала через кабинет и положила на стол пачку писем. – Всего два дня назад вы держались друг с другом вполне приветливо.
– С чего вы взяли? – резко спросил Кевин.
– Она ведь позвонила вам, стало быть, была уверена в хорошем приеме, – пожала плечами Лидия. – А вам было явно приятно, что она позвонила.
– Это по-другому называется, Лидия. Я был как в тумане. И, похоже, так и блуждаю в нем с той минуты, как познакомился с Самантой Максуэлл.
– И давно вы с ней познакомились? – приподняла брови Лидия.
У него было такое чувство, словно он знал Саманту всю жизнь, словно всегда был частью ее жизни, несмотря на то, что у них не все складывалось гладко. А. теперь она ушла. Ее последние слова говорили ясно – она ушла навсегда.
В груди Кевина молоточком застучала боль.
Он, конечно, знал, будучи врачом, что эмоции идут вовсе не от сердца, однако сейчас болело именно там, где оно должно быть. Словно Саманта, уйдя, вынула его и забрала с собой.
– Ну вот что, Кевин, – решительно заявила Лидия, – если вы сделали какую-то глупость, а, будучи мужчиной, вы наверняка ее сделали, то…
– Ради всего святого, только не это! – нетерпеливо перебил ее Кевин. – Вы у меня просто мужененавистница.
– Не глупите, Кевин, – спокойно возразила Лидия. – Я вовсе не мужененавистница, и вы это прекрасно знаете. – Просто я считаю, что женщины немного более чувствительны, чем мужчины, но это не значит, что я ненавижу мужчин. И сомневаюсь, чтобы ваша Саманта их ненавидела, хотя при ее красоте ей наверняка попадались кретины, пытавшиеся доказать, какие они замечательные, – авторитетно заявила она. – И не смотрите на меня так, – засмеялась Лидия, увидев, каким кислым сделалось лицо ее босса, – я вовсе не вас имела в виду.
– От души надеюсь, что это так, – проворчал Кевин.
– Так вот, возвращаясь к тому, о чем я говорила, – продолжала Лидия с легкой улыбкой, ибо Кевин продолжал хмуриться, – если вы чем-то расстроили бедную девушку, вам надо просто извиниться, вот и все.
– Тут все далеко не так просто, – вздохнул Кевин. В том, что касалось Саманты Максуэлл, все было всегда очень сложно. Впрочем, Саманта тут ни при чем, это прошлое все осложняло.
Она сказала, что он не имел права судить ее. Он действительно вынес ей обвинительный приговор, не выслушав того, что она могла сказать в свою защиту. Но зато эти ее слова подтверждали, что она была той самой Сэм из прошлого Тима.
– Давно известно, что жизнь – вообще сложная штука, – между тем продолжала Лидия. – Хотя для вас она, может, и не была таковой. У вас было счастливое и беззаботное детство – об этом позаботилась ваша мать. У вас дружная и любящая семья. Карьера ваша складывается так, что лучше и пожелать нельзя. Вам ведь никогда не приходилось по-настоящему бороться за то, что вам нужно, Кевин. И вообще…
– До сих пор моя жизнь шла как по маслу, – подытожил Кевин.
– Я не собиралась именно так это формулировать, – отозвалась Лидия, – но если хотите, то – да!
– Надеюсь, вы не станете просить, чтобы я выплатил вам сверхурочные за эту маленькую проповедь, Лидия, – заявил Кевин, откидываясь на спинку кресла. Впервые после ухода Саманты ему немного полегчало. – Я не собираюсь платить за то, чтобы меня оскорбляли.
– Вот так-то лучше, – одобрительно заметила Лидия, увидев, что он уже почти улыбается. – И я вовсе не собиралась оскорблять вас, Кевин, – тепло прибавила она. – Я просто хочу вам помочь. Неужели вам никогда не говорили, что за самое лучшее в жизни надо бороться?
– Мама что-то такое говорила, когда я был совсем мальчишкой, – протянул Кевин.
– Но до сих пор вам никогда не доводилось применять это правило на практике, – подсказала Лидия. – А Саманта Максуэлл стоит того, чтобы за нее бороться?
– О да! – без колебаний ответил Кевин. Он уже знал, что никогда не встретит такую, как Сэм, ибо таких, как она, в мире просто не было. По крайней мере, для него. Он твердо знал, что она для него единственная.
Но ведь тут приходилось думать не только о них с Самантой. Надо было подумать и об Эмме, которая только начала новую жизнь. Может быть, потом, когда все немного уляжется…
Не будь дураком, – сразу же одернул себя Кевин. Женщина вроде Саманты не станет сидеть и ждать, пока он разберется в своих переживаниях, тем более, раз у нее нет уверенности, что он принадлежит ей.
А он принадлежал ей. Душой и телом.
Господи, как же все запутано!
– Я так и не поняла, в чем ваша проблема, Кевин, и, в общем-то, не горю желанием в это влезать, – заявила Лидия, наблюдавшая за сменой выражений на его липе. – Единственное, что я могу сказать: эта бедная девушка, которая только что вышла из вашего кабинета, выглядела так, словно у нее сердце разрывалось с каждым шагом. Учитывая то, как вы друг к другу относитесь, вся эта ситуация кажется совершенно бессмысленной.
– Ради любви можно свернуть горы, вы это хотите сказать? – мрачно усмехнулся Кевин. Он сомневался, что Лидия правильно истолковала чувства, обуревавшие Саманту, когда та уходила.
Ибо Саманта была так зла, что, не вмешайся Лидия, она вполне могла залепить ему пощечину.
