Энн Мэтер - Опасные чары
Джули поехала прямо в Сан-Франциско, в больницу. Оставив «кадиллак» на прежнем месте, она быстро исчезла, прежде чем кто-нибудь мог ее заметить. На такси она добралась до дома Бена и с облегчением вздохнула, расплачиваясь с водителем.
Глава 10
Через два дня Джули вновь отправилась в больницу. Сперва, вернувшись домой после столкновения с Мануэлем, она поклялась никогда больше не появляться в «Миссионерской больнице для моряков». Однако спустя два дня, когда Бен отвез Саманту с ребенком к своему коллеге, где они предполагали гостить до вечера, Джули осталась одна без определенных планов.
Поэтому она и решила поехать в больницу, готовая, если возникнет необходимость, рассказать Фелипе о случившемся. Она питала отвращение ко всяким интригам и не в ее характере было обманывать. Но когда она прибыла в больницу, Фелипе делал операцию, и она могла работать все утро без помех. Ей, правда, хотелось знать, сообщил ли Мануэль брату об инциденте на пляже и как объяснил свое знакомство с Джули.
Фелипе появился, когда Джули обедала с сестрой Моран в ее кабинете. Он выглядел немного уставшим, как после долгого и тяжелого труда, и Джули сделалось его по-настоящему жаль.
— Присядьте, — сказала она, поднимаясь, закончив обедать. — Мне уже пора приниматься за дело.
— Пожалуйста, не уходите, — попросил Фелипе, взглянув на Джули.
Сестра Моран посмотрела поочередно на обоих.
— Ну, я пойду, — заметила она, улыбнувшись. — Вы покушаете, доктор?
— Не сейчас, — ответил Фелипе также с улыбкой, и сестра Моран, кивнув, удалилась.
Фелипе еще раз взглянул на Джули, вздохнул и сел.
— Ну и как? — проговорил он.
— Что «ну и как»? — вспыхнула Джули.
— Приятно провели время с Мануэлем?
— А вы не знаете?
— Нет. Мануэль не рассказывает мне о своих похождениях. Но все-таки было бы интересно узнать, как «кадиллак» очутился на стоянке. Он все еще там.
— Неужели?
Джули попыталась прикинуться безразличной.
— Да. Я вижу: у вас нет особого желания просветить меня, поэтому не буду настаивать, — вздохнул доктор. — Но где вы познакомились с Мануэлем?
Джули сообщила некоторые подробности.
— Понимаю. А Мануэль, конечно же, любит видеть вокруг себя красивых женщин, — заметил Фелипе с легкой иронией.
— Я не отношусь к тем красивым женщинам, — запротестовала Джули с пылающим лицом. — Между нами не было ничего особенного. Всего лишь пара встреч.
— Вот как? И тем не менее он пришел в ярость, когда увидел вас здесь, в больнице. Интересно знать — почему? Обычно ему совершенно наплевать, что происходит после… — Доктор на секунду прервал свою речь. — Мне следовало знать. Вы совсем не такая девушка. Забудьте мои слова. Давайте попробуем заново, идет?
— Идет, — ответила Джули, успокоившись.
— Однако Мануэль все-таки сообщил мне кое-какие сведения, — продолжал Фелипе. — В частности, вчера он сказал, что вы живете вместе с Бенедиктом Барлоу и его женой. Это правда?
— Откуда ему известно? — вытаращила от изумления глаза Джули.
— Мануэлю становится известно все, что он хочет знать, — пояснил сухо Фелипе. — Думаю, он расспросил Бена, который — насколько я успел оценить — вовсе не способен как-то уклониться от обсуждения нежелательных вопросов. А Мануэль умеет потрошить людей. Конечно, в переносном смысле! — рассмеялся он.
— Понимаю. Извините, что сама не рассказала вам об этом. Не хотелось, чтобы Мануэль проведал о моем пребывании здесь. Мне было бы неприятно, если бы он подумал, что я приехала только ради него.
Фелипе как будто согласился с ее рассуждениями. Во всяком случае, он перестал задавать вопросы, и Джули почувствовала облегчение. Домой она приехала далеко за полдень и обнаружила, что Саманта и Бен еще не вернулись.
Был прекрасный вечер. В океане отражались лучи заходящего солнца, ярко-оранжевый свет которого незаметно переходил в розовые и голубые тона раскинувшегося над головой небосвода.
Миссис Спаркс ушла уже после завтрака, и Джули предстояло самой приготовить себе ужин. Она сперва приняла ванну и надела тесно облегавшее фигуру платье из желтого кримплена с глубоким вырезом и рукавами в три четверти.
Не испытывая большого голода, она ограничилась легкой закуской. Сидя с чашкой кофе на веранде, Джули услышала, как к дому подъехала автомашина. Намереваясь встретить Саманту и Бена, она вышла в переднюю. Сквозь стеклянную панель входной двери она увидела светлый «кадиллак», явно не принадлежавший Бену.
У Джули замерло сердце. Не Мануэль ли это? Не потому ли он наводил справки о ее местопребывании? Наверное, намеревался ее отыскать и поговорить с ней. И конечно же, лучшее время для подобного разговора — когда она одна. По-видимому, он знал, что сегодня Бен с семьей в гостях у Мередитов. Накануне Бен был в «Сипрус-Лейк» и, вероятно, как обычно, говорил о своих планах на следующий день.
Джули лихорадочно размышляла: не притвориться ли ей, сделав вид, что ее нет дома, но потом отбросила эту мысль. Лучше объясниться с ним здесь, чем рисковать скандалом где-нибудь в общественном месте.
Но когда она открыла дверь, то увидела перед собой не Мануэля, а Фелипе, который выглядел очень утомленным и поникшим, что было совсем на него непохоже. Фелипе любил свою работу и, казалось, мог без устали трудиться, заботясь о здоровье своих пациентов.
Пригласив его в дом, Джули сказала:
— Господи, Фелипе, что случилось?
Доктор последовал за ней в просторную гостиную, сел в мягкое кресло, расстегнул ворот рубашки, медленно провел рукой по волосам и взглянул на Джули.
— Вам известно, что сегодня Терезе намечалась операция?
— Нет! — воскликнула, почувствовав как тревога кольнула ее в сердце. — Вы никогда об этом не говорили. А поскольку последние два дня меня в больнице не было, я несколько отошла от текущих дел. Сегодня утром я виделась с Терезой, и она ничего мне не сказала.
— Не удивительно, — медленно проговорил Фелипе. — Хотя она была мужественной девочкой, операция почему-то страшила ее, как мне кажется.
— Вы говорите в прошедшем времени, — прижала Джули ладонь к горлу, встревоженно глядя на доктора. — Что произошло?
— Дело в том, что Терезы в больнице больше нет. Сегодня в полдень ее забрал отец.
— Забрал отец? — повторила Джули, будто не веря своим ушам. — Но почему?
— Одному Богу известно! Ее уже подготовили к операции, и ей совсем нельзя было вставать с кровати. Я хотел обратиться в полицию, но побоялся, что слишком большая шумиха, которая непременно поднялась бы, сильно отразится на здоровье ребенка.
