Лайза Максвелл - Любовь и закон
— Дедушка! — Лизбет влетела в кухню. — Привет!
— Моя малышка! — Он схватил ее в охапку и крепко расцеловал. — Как ты?
— Хорошо!
— Это еще вопрос, — рассмеялась Холли. — Иди, Лиззи, дай дедушке сесть и выпить чашку кофе.
Лизбет одарила деда поцелуем и снова убежала. Тот вытащил стул и уселся возле стола; оттуда был отлично виден коридор, ведущий на веранду.
— Ты сегодня хорошо выглядишь, Холли. У тебя все о'кей, не так ли?
— Все в порядке, пап. — Удивившись, что он не прочитал все по ее лицу, она улыбнулась. — Ты просто приехал очень рано.
— Ну. — Нахмурившись, он принял чашку кофе, пробормотав слова благодарности себе под нос. — С тех пор как ты вчера позвонила и спрашивала о деле Донована, я не мог выкинуть это из головы. Я помню, как Рик говорил о нем. Я, конечно, многое забыл, но чувствовал, что должен кое-что вспомнить. И сегодня утром вспомнил. Две важные вещи.
Сердце Холли екнуло. Пытаясь казаться безразличной, она разбила яйцо в вафельницу и стала взбивать смесь миксером.
— Что же это за вещи?
— Во-первых, я помню, что он нашел что-то интересное о контракте, заключенном с корпорацией. Похоже, она собиралась отступиться и отказаться от своего проекта, если Стив Донован не продаст землю. Без его земли, этих тридцати акров между холмами, весь план повисал в воздухе.
Холли уставилась на него, подняв миксер.
— Ты хочешь сказать, что они вообще могли бы отказаться?
— Все или ничего!
— Боже мой! — Холли почувствовала, как по спине пробежал холодок. — И Стив Донован мог разрушить все планы?
— Правильно. — Он смотрел на нее. — Как сказал Рик, очень удобно для корпорации, что его убили. Вдова только рада была продать землю и уехать.
— Но… — Мысли вихрем кружились в голове Холли.
— Но это должно было всплыть на суде над Колом, я имею в виду старшего брата Донована. Даже судья Хайгейт не мог игнорировать эту подозрительную информацию. Но, насколько я помню, о корпорации даже не упоминалось. Брата застали, стоящим над телом с ружьем в руках. И жена убитого показала, что они ссорились по поводу продажи земли. — Он пожал плечами. — Легко и понятно.
— Ты говорил о двух вещах.
— Свидетель.
Холли чуть не выронила миску.
— Свидетель? Убийства?
— Предположительно. — Он сделал глоток кофе, глядя на нее. — Почему ты так вдруг заинтересовалась, Холли? Это все случилось до того, как вы с Риком приехали сюда.
— Я… я просматривала его записи, вот и все. Мне стало интересно. Безо всякой причины. — Она глубоко вздохнула. — А свидетель? Ты знаешь, кто это?
Он сухо рассмеялся.
— Мэр Веймаут.
— Веймаут? — Холли моргнула. — Рик сказал, что Фрэнк Веймаут видел, как Кол Донован убил своего брата?
— Ничего подобного. Рик узнал, что Фрэнк Веймаут находился в доме Донована в ночь убийства. Был ли он там до убийства, во время его или после, я не знаю. Похоже, Рик тоже не знал. По крайней мере мне он не сказал.
— Но об этом не упоминалось на суде?
— Нет. По-видимому, Рик связался с Веймаутом, и Фрэнк обещал, что расскажет ему об этом. Они договорились встретиться на неделе, и… Рик был убит.
Сердце Холли громко стучало.
— И ты никогда никому об этом не говорил? Рика сбила какая-то машина, и ты никому не сказал, что он расследует дело о свидетеле убийства?
Отец смутился.
— Смерть Рика не вызвала никаких вопросов. Я даже не припоминаю о каком-то официальном расследовании.
Она положила полотенце, вдруг ощутив тошноту.
— Его не было, потому что этим занимался Мосс. Как он занимается всем, что происходит в Уайт Попларсе!
— Ты же не думаешь… — Он встревоженно взглянул на нее. — Холли, что происходит? Почему ты все это раскапываешь?
— Ничего, — прошептала она. — Но что, если… Что, если?..
— Эй, Холли. — Сзади раздался голос Кола. — У тебя нет еще крема для… — он застыл в дверях, увидев ее отца, — бритья?
Отец Холли медленно поднялся, глаза его сузились, и Холли мысленно застонала. Кол оказался в джинсах, слава Богу, но они все еще не были застегнуты, и без рубашки, взлохмаченный и мокрый после душа. В одной руке он держал бритву, в другой — тюбик с кремом и, конечно, не был тем человеком, которого отец хотел бы видеть, выходящим из спальни дочери в девять утра.
И кроме всего прочего, эта повязка на его ребрах, даже намокшая и старая, была очень заметна, и Холли отметила, что отец уставился на нее.
— Я должна была предупредить тебя, что я не одна, — быстро опомнилась Холли. — Это старый приятель. Мой друг. И Рика, — добавила она. — Его зовут… Дон, Дон Стивенс.
— Дон? — Отец уставился на него. — Стивенс. Никогда не слышал о вас от дочери, мистер Стивенс.
— Дон из Чикаго. Он и Рик учились вместе в колледже. — Холли с удивлением слушала себя, несущую весь этот вздор.
— На самом деле? — Отец кивнул, окидывая тяжелым взглядом обнаженный торс Кола и его босые ноги. — И как долго вы собираетесь оставаться в Уайт Попларсе, мистер Стивенс? — Выражение его лица ясно говорило, что и так уж слишком долго.
— Недолго, — осторожно ответил Кол.
— Он был по соседству и заехал просто навестить меня, — вставила Холли. — Дон, в бельевом шкафу есть еще крем.
— Похоже, что вы получили неприятную травму, — сказал отец.
— Футбол, — не думая, брякнула Холли.
— Футбол? — С застывшим лицом отец оглядывал Кола. — Это было так, мистер Стивенс? Футбол?
Кол помолчал, глаза его чуть сузились.
— Что-то вроде этого.
— Дедушка, — опять появилась Лизбет с охапкой книжек. Она заметила Кола и помчалась к нему, улыбаясь. — Хочешь посмотреть, что я нарисовала?
Кол нагнулся и машинально потрепал ее волосы, и Холли увидела, как окаменело лицо отца.
Кол тоже это заметил и осторожно убрал руку.
— Попозже, Лиззи, хорошо? Я должен одеться.
— Ладно. — Она убежала.
— Я должен ехать, — задумчиво сказал Том. — Он взглянул на Кола. — Я увижусь с вами еще, мистер Стивенс?
— Сомневаюсь.
Том кивнул головой.
— Хорошо.
— Отец!
Не говоря ни слова, он вышел, Холли следом за ним.
— Что это значит? Что здесь происходит, Холли, и где Дэнни?
— Дэнни? — Не понимая, Холли уставилась на него. — Дэнни в школе, конечно. Где еще он может быть в это время?
Он испытующе посмотрел на нее.
— Холли, если у тебя какие-то сложности, ты ведь расскажешь мне об этом?
— Конечно. — Автоматически ответила она, чувствуя, как ложь терзает ее. — Отец, что это…
— Ты не в опасности? Ты и дети… вам не угрожает кто-то?
