Роберта Ли - От любви не убежать
— Боже, неужели, если ты веришь, то беззаветно? Очнись, Кит. Ведь это не случайность, не какая-нибудь судейская ошибка. Я убил человека, а потом бежал, и по сей день скрываюсь от ответственности.
— Но может быть, это все-таки несчастный случай?..
Она не смогла продолжить, чувствуя, как он резко повернулся к ней.
— Черт возьми, Кит, хватит обелять убийцу. Это не был несчастный случай. Я сделал преднамеренно, понятно? Я хотел убить его и убил.
Девушка задрожала и как-то осела на диване. Рейс видел, что она пытается собраться с мыслями, выпрямиться, расправить сгорбленные плечи, смело взглянуть в лицо происходящему. Господи, подумал он, в ней больше мужества, чем в любом из мужчин, с которыми мне приходилось сталкиваться.
Немного придя в себя, она спокойно спросила:
— Почему?
Рейс нахмурился.
— То есть?
— Почему ты убил его?
Рейс ошеломленно уставился на нее. Меньше всего он ожидал от кроткой и нежной Кит такого делового вопроса.
— Я знаю одно: ты мог поступить так только из добрых побуждений, — уверенно произнесла девушка.
— Ты о чем? — выдохнул он. — С чего ты это взяла?
Тон Кит был непреклонен, и она смело взглянула на Рейса. И хотя глаза ее светились мукой, но они смотрели на него необыкновенно тепло.
— Я знаю тебя, и этого достаточно, — просто сказала Кит.
Ее спокойная и непоколебимая вера окончательно сломила волю Рейса, и он обессилено сел на край камина, переведя взгляд на пылающий огонь.
— Когда это на белом свете убивали подобным образом? — еле слышно промолвил он.
Кит поднялась с дивана и подошла к нему.
— В чем там было дело, Рейс? — Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но тут же отвела ее, почувствовав, что он может не так ее понять. — Ты упомянул про десять лет… Господи, да ведь ты тогда был совершенным мальчишкой!
— Пятнадцатилетним пацаном. Возраст вполне достаточный, чтобы отвечать за свои поступки. Я обязан был найти другой способ остановить его.
— Кого? Он что-то сделал с тобой?
Рейс поднял голову. Он понимал, что сейчас она увидит его влажные глаза, но теперь ему было не до мужской гордости.
— Почему ты так уверена, что это именно он что-то сделал со мной?
— Во-первых, я тебя немного знаю. Во-вторых, ты только что сказал, что пытался остановить его.
Рейс вздрогнул от страшного воспоминания, и в тот же миг ощутил, как она нежно положила руку на его колено. Признание рвалось наружу, вынуждая молодого человека рассказать то, о чем до сих пор никто не знал. Сдерживаться и таиться больше не было сил.
— Это касалось не меня, — медленно начал Рейс. — Речь шла… Он тогда… В общем, я…
Он никак не мог подобрать нужные слова. Слишком долго эта история была только его тайной, ему всегда становилось страшно от одной мысли, что она когда-нибудь выплывет наружу.
— Кто он? — мягко спросила Кит.
Рейс перевел дух и попытался еще раз:
— Это был… мой отчим. Он… Мы тогда… — Взяв себя в руки, Рейс продолжил — Меня в тот день практически не было дома. Я вернулся поздно вечером с бейсбольной тренировки и увидел его машину у крыльца, хотя он должен был быть на службе. Еще не заходя в дом, я услышал их голоса. — По лицу у него пробежала судорога, и Кит крепче сжала пальцы на его колене. — Они постоянно ссорились. Отчим был здоровым малым, с прескверным характером. Меня же всегда преследовало чувство вины, поскольку я полагал, что мать вышла за него замуж так как считала, что не сумеет одна поднять меня. Она никогда не работала, и после смерти папы растерялась, не зная, что ей делать…
Ему казалось, что из его сумбурного рассказа Кит ничего не поймет, но та кивнула, и он продолжал:
— В этот день они опять скандалили. Он на нее страшно орал, но, судя по всему, не бил. Сначала я даже не понял, в чем дело, а потом прислушался. Отчим обвинял ее… черт знает в чем, обзывая самыми грязными словами… Выходило, что мать водила его за нос и у нее с кем-то был роман. — Рейс горько усмехнулся. — Это была такая чушь! Мать до смерти боялась его и ни с кем, кроме меня, даже заговаривать не смела… Такое и раньше бывало, но мать не позволяла мне вмешиваться, тем более не разрешала никому говорить об этом, предвидя, что будет только хуже.
Рейс на секунду остановился:
— Как бы то ни было, он поливал ее грязью, а она пыталась хоть как-то образумить его. Я хотел уйти и позвать кого-нибудь, потому что сам безумно боялся его. Но когда решил пройти к себе через внутренний дворик, чтобы не сталкиваться с ним, то услышал, как он начал бить ее, и побежал в гостиную… чтобы что-то сделать. Он и раньше бил ее, но, когда она начинала рыдать, останавливался, ощущая себя победителем.
— Но на этот раз он не остановился, — тихо продолжила Кит.
Закрыв глаза, Рейс, будто снова увидел мать, забившуюся в угол, отчима, бившего ее сначала руками, потом ногами…
— Да, не остановился. Он продолжал наносить удары. Я закричал на него. Тогда он схватил большую, тяжелую, медную настольную лампу… и ударил ее — в висок. Этого я не мог уже вынести. У меня в руке была бейсбольная бита и я ударил его. Изо всех сил. Он упал… Но остановиться я был не в силах…
— О Господи!.. Рейс!..
— Я бил его до тех пор, пока он не перестал шевелиться.
— А мать?
— Она… была мертва. Как-то скрючившись, бледная, она неподвижно лежала на полу… — Рейс перевел дыхание. — Я позвонил в полицию, надеясь, что они быстро приедут… и обо всем позаботятся, а сам бежал из дома.
— Но зачем? — воскликнула Кит. — Он же бил твою мать! Он же убил ее, Рейс! В этой ситуации у тебя не было другого выхода: ты должен был защищать ее.
Рейс утомленно откинулся назад и закрыл глаза.
— Он занимал большой пост, и был известным человеком в этом городишке, Кит. Владелец банка, член городского совета — это не шутки. Никто бы не поверил, что он способен на такого рода поступки.
— Но ты говорил, что подобное случалось и раньше. Были же, в конце концов, какие-то свидетели?
— Были. После первого случая она пошла к врачу, и тот известил полицию, куда вскоре вызвали отчима.
— И что же? — нахмурилась Кит.
— Он охотно признал факт избиения.
— И?..
— И согласился, что дело заслуживает самого строгого подхода, поскольку нельзя допустить, чтобы сын поднимал руку на мать.
Кит в ужасе отшатнулась.
— Я уже тогда был крепким парнем, — пояснил Рейс. — Ростом с него, если не выше. И в полиции охотно поверили его бредням, тем более что он умел мастерски заговаривать зубы. Мать сначала возмутилась, но отчим пригрозил передать дело в суд, если она хотя бы заикнется, и устроить ей очередное побоище.
