Эми Эндрюс - Только не замуж!
Для них обоих.
– О’кей. Спасибо тебе, – сказала она.
Так кивнул. Он подошел к столику у кровати, взял ключи и бумажник.
– Завтра пришлю за моими вещами.
Кэсси ничего подобного от него не ожидала. Она не повернулась, чтобы проводить его взглядом. Просто стояла у шкафа и слушала, как хлопнула дверь, завелся двигатель машины, открылись ворота гаража, и он уехал.
И, несмотря на логику происходящего, ей стало очень, очень нехорошо.
Глава 10
Плохие новости распространяются быстро, и Кэсси всю следующую неделю донимали звонками обеспокоенные друзья. Она заверяла их, что с ней все в порядке, что это к лучшему. Что у них с Таком был небольшой роман на почве секса, и он все это принял слишком близко к сердцу.
Она сама всему этому верила. Разумом.
Однако нутряная боль не уходила, сколько она ни старалась ее унять. В конце концов у нее и в груди заболело. Опять пошли нелады с работой. Но на сей раз ее беспокоили не гормоны и либидо – что и вызывало растерянность, потому что она привыкла иметь дело с ними.
Но теперь ее тревожило что-то другое. Связанное с ним. Она беспрерывно думала о нем. Воспоминания о их жизни вместе тревожили ее весь день, приходили во сне ночами.
По воскресеньям они утром читали вместе газеты. За ужином болтали о прошедшем дне. Вечерами каждый тихонько занимался своим делом: она за столом в спальне, Так устраивался рядом с изголовьем кровати.
И наконец, поездка к Барринджеру. Таинственный полет на самолете, «кадиллак» с открытым верхом, осмотр кратера, сахарная вата, чтобы заморить червячка, вечер под звездами.
И безумный, страстный секс ночью в пустыне.
Да, о’кей, она помнила картины их безумной сексуальной близости. Потому что скучала и по сексу. Но она всегда полагала, что после их расставания ей будет больше всего не хватать именно секса.
Однако получилось по-другому. Она скучала по нему самому. Что его нет рядом. Нет здесь. Что он не заполняет собою пространство кухни, ванной, спальни. Не прерывает тишины. Что нельзя оторваться от работы и поболтать с ним, показать ему какие-нибудь космические красоты, поговорить о сложностях ее исследования, спросить совета.
Она только теперь поняла, какой приглушенной была ее жизнь раньше – до того как Так заполнил ее звуками и светом.
Думать подобным образом было нелогично. Прежде с ней такого не случалось. Это не сочеталось со здравым смыслом.
Но от этих мыслей ей было никуда не деться.
Наступил уик-энд, и в субботу Кэсси с трудом заставила себя подняться с кровати. Она плохо спала, несмотря на снотворное, после приема которого ей приснился Так. Что бы она ни делала, какое бы лекарство ни принимала, как бы напряженно ни работала и как бы поздно ни ложилась, чтобы посильнее устать, – она не могла выбросить его из головы.
Она старалась окунуться в работу – как окуналась в нее всегда. Знала, что это отвлечет ее от тяжелых мыслей, поможет пережить еще один долгий день, однако ночью ее одолевала новая череда воспоминаний, и она думала о Таке еще больше. Темно-фиолетовое скопление звезд на краю Солнечной системы столь сильно напоминало голубые глаза Така, что у нее перехватывало дыхание.
Ее тянуло позвонить ему. Рассказать о величественности и красоте увиденного. Образы на дисплее компьютера ее поражали, а последние оказались особенно созвучны ее чувствам.
Как будто она смотрела прямо в его голубые, голубые глаза.
Проклятье!
В три часа Кэсси отчаялась включиться в работу и отправилась домой. Предстоящие шесть недель виделись ей мучительными, она досадовала, что пролившийся на ее жизнь свет погас столь быстро. Всегда будет вспоминать это время – и не пребывание в знаменитейшем храме науки, а Така.
Она положила ногу на ногу. Одно утешение – можно идти домой, а не в кампус. По крайней мере, никто не будет приставать с расспросами.
Поднявшись к себе, она скинула легинсы и рухнула на кровать. Внезапно навалилась усталость, она зарылась головой в подушку и долго так лежала, не в силах уснуть. В ее замутненном сознании проплывали смутные образы Така и ее матери, вместе с космическими пейзажами, она словно плыла через галактики, и, как только пыталась дотронуться до него, до своей матери, – они таяли в ее руке, словно радужный туман.
В полузабытьи прошло несколько часов.
Стук в дверь раздался одновременно с телефонным звонком. Она очнулась и с колотящимся сердцем пошла к дверям и по пути нажала клавишу приема на мобильнике.
– Алло?
– Это мы! – зазвучал в ее ухе целый хор голосов.
– Мы у твоей двери, – сказала Риз.
– Впусти нас, – добавила Джина.
Кэсси на секунду замешкалась у двери, затем поспешно ее открыла, все еще прижимая трубку к уху.
– Давай выпьем. – Джина помахала двумя бутылками шампанского.
Марии, с хвостом светлых волос, хмуро посмотрела на Джину.
– Мы пришли тебя подбодрить, – пояснила она, и Кэсси сделала вывод, что у двух ее подруг все еще натянутые отношения.
– Ну как ты, милочка? – Риз крепко ее обняла. – Моего кузена, кажется, слишком много били по голове. – Она чуть отстранилась. – Мейсон может подослать к нему нескольких морпехов, чтобы еще немножко его поучили.
Кэсси едва не лишилась речи. Больше недели она крепилась, бодрилась, но едва подруги перешагнули порог ее дома, поняла всю тщету своих усилий. Что силилась пережить не вполне ей понятное.
Ей никогда не приходило в голову пригласить их сюда, но она обрадовалась их визиту. Смахнула рукой слезы – ради всего святого, она никогда не плакала!
– У нас с собой кино. – Марии держала три футляра с DVD-дисками, очевидно, это было что-то связанное с наукой.
И мы закажем пиццу, – добавила Риз. – У тебя есть местный телефон? Не могу поверить, чтобы Так о нем не позаботился. – Она посмотрела на холодильник в надежде увидеть рекламку на магнитике.
Джина осмотрелась и присвистнула:
– Отличное гнездышко! Хорошо устроилась. Он не оставил мусора, который надо отправить на помойку?
Кэсси мотнула головой, у нее на глазах стояли слезы:
– Все убрал.
Джина обняла ее:
– Все о’кей. Тогда мы, словно бывшие подружки, отправим на помойку разговоры о нем в социальных сетях. Где у тебя здесь стаканы?
Кэсси воспрянула от всей этой суеты: «квартет – солнца свет» снова принял ее в свой состав. Она вернулась в их круг, чувствовала любовь к себе, знала, что они готовы за нее постоять.
