Сара Нортон - Сейчас или никогда
Кэтрин содрогнулась от этого слова. Обычно говорят о грехах отцов, падающих на голову их сыновей. Но разве нельзя сказать подобного и о матерях с дочерьми?
— И ты никогда не встречалась с его семьей?
— Нет, конечно нет. Он никогда не представлял меня даже своим друзьям. Говорил, что просто хочет быть со мной одной, и я ему верила... Послушай, как долго еще мы должны...
— Я не пытаюсь бередить твои старые раны, мама, — быстро объяснила Кэтрин. — Все потому... потому... — Она беспомощно пожала плечами. — Ладно, у меня больше нет вопросов.
По правде говоря, у нее их было множество, но она понимала, что ничего не добьется, продолжая расспрашивать. Ее мать, ее правильная сдержанная мать, сделала невероятную ошибку, составив неверное мнение о человеке, и поплатилась за это всей своей жизнью. Нечего удивляться, что она так ненавидела Артура Хэррингтона... и нечего удивляться, что она боялась последствий связи своей дочери с его сыном.
Но мать и дочь совсем не одинаковы. Их жизни скоро разойдутся в двух совершенно разных направлениях. Дэв хочет на ней жениться, она знает это. Все, что он делал и говорил, ясно указывало на его желание.
Пронзительный свист чайника наполнил кухню, и обе женщины вздрогнули.
— Не очень приятная история, — произнесла мать, насыпая в чашки растворимый кофе и затем наливая в них воду из чайника. — Но я верила, что твой отец хочет на мне жениться... хотя он никогда не говорил этого словами... Но я это чувствовала... И затем... когда я сказала ему, что беременна, он заявил... заявил, что считал меня умнее. Он сказал, что я должна избавиться от этого... от тебя, — добавила Джулия с внезапной свирепостью. Ее глаза при воспоминании об этом яростно сверкнули. — Он сказал, что знает место... — Злость ушла из ее слов, и она устало опустилась на стул. — Но я просто не могла сделать этого... Я ничего не хотела менять, детка.
— Ты не могла сказать дедушке?
— Нет-нет! Я не могла обременять его своими проблемами. За месяц до этого умерла твоя бабушка, и он был совсем потерянным. — Джулия вытерла разлившийся по столу кофе. — Я умоляла Джима, твоего отца, жениться на мне, но он только посмеялся мне в лицо. Я была в полном отчаянии, Кэт. Я пригрозила, что пойду к его родителям и все им расскажу.
— И тогда на сцене появился Артур Хэррингтон?
Джулия кивнула:
— Я только начала работать в его компании, и он за мной прислал. Я подумала, что это насчет моей работы, но... Богатые всегда держатся вместе, Кэт, — с горькой улыбкой заметила она. — Не стоит заблуждаться на их счет. Как оказалось, он был крестным отцом Джима. Должно быть, твой отец запаниковал, когда я пригрозила отправиться к его родителям, и бросился за помощью к Хэррингтону. — Она обхватила ладонями чашку с кофе, как будто пытаясь согреться ее теплом. — Он сказал мне, что Джим уехал и я никогда больше его не увижу.
— Ты имеешь в виду, он завербовался в армию? — подсказала Кэтрин.
Мать поставила чашку и кивнула.
— Артур Хэррингтон протянул мне конверт, в котором было больше денег, чем я когда-либо видела. Он сказал, что этого будет достаточно, чтобы я уехала куда-нибудь подальше и родила ребенка там. Я... я пообещала, что так и сделаю, но сказала, что хотела бы вернуться назад. Я не смогла бы вырастить ребенка одна, вдали от родного мне дома. И, в конце концов, он согласился дать мне работу, когда я вернусь... — Джулия встретилась взглядом с глазами дочери. — Я не хотела брать его денег, но что я могла сделать? — умоляюще произнесла она. — У меня не было выбора...
— Я не осуждаю тебя, мама, — мягко произнесла Кэтрин, потянувшись через стол и сжав руку матери. «Никто не имеет на это права, и особенно я, — подумала она, — особенно теперь...» — И что ты сказала дедушке?
— Я сказала ему, что хочу попробовать пожить в городе. Немного погодя я позвонила домой и сообщила, что влюбилась в солдата Уильяма Кортни — так я назвала его. Объяснила, что у нас не было времени и мы тайно обвенчались, потому что он уплывал на корабле во Вьетнам. Затем, как раз перед твоим рождением, я сообщила, что его убили, и это, в некотором смысле, оказалось правдой. Как я позже узнала, Джим погиб там. — Джулия утомленно вздохнула. — Не знаю, поверил ли мне твой дедушка на самом деле, но ты же знаешь, каким он был чутким и добрым, детка. Он принял нас с тобой и любил обеих.
Кэтрин вздохнула и откинулась на спинку стула.
— Ну вот, теперь твоя неприязнь к Артуру Хэррингтону мне стала понятна. Я просто хотела знать.
Джулия вытерла глаза рукой.
— Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнала. Это была моя ноша, не твоя.
Кэтрин тяжело оперлась о стол и встала. У нее было такое чувство, будто за последние несколько часов она повзрослела на десяток лет.
— Я думаю о разговоре, который имела сегодня с отцом Дэва. Мне... мне нужно было быть готовой к нему.
— Я и представить себе не могла, что этот сукин сын сделает что-то подобное, — тихо ответила мать. — Когда ты сказала, что он знает о тебе и своем сыне, я решила... Я подумала, что Артур Хэррингтон не станет прибегать к хитрости. Если он не сказал ничего Дэвиду, полагала я, это означает, что или он все забыл, или годы смягчили его. — Она немного помолчала, затем расправила плечи и гордо вскинула подбородок. — Ты, вероятно, думаешь, Кэт, что все эти годы я унижалась, как дура...
— Мама...
Джулия махнула рукой:
— Все нормально. Это правда. Я делала то, что считала полезным для тебя, детка. — Ее глаза свирепо сверкнули. — И я буду продолжать это делать! Разве это ужасно, если подумать? А этот сукин сын так боится моей дочери, что угрожает нам!
Кэтрин вздохнула:
— Ты знаешь меня, мама. Мне совершенно наплевать на то, что думают другие. Во всяком случае, эта сплетня довольно устаревшая, и мы должны всего лишь прямо смотреть всем в глаза. — Он взглянула на мать и крепче сжала ее руку. — Вероятно, это будет гораздо труднее для тебя, чем для меня.
Джулия фыркнула.
— Могу сказать, что для меня это тоже не имеет значения. Я просто хотела, чтобы ты имела лучшую жизнь, чем была у меня. — Она вспыхнула, и лукавое выражение появилось на ее лице. — И ты ее получишь, если выйдешь замуж за Дэвида Хэррингтона. Знаю, ты считаешь, что я говорю ужасные вещи, — быстро добавила она, — но это правда.
— Мама!
— Я знаю, он еще не просил тебя об этом, но это лишь вопрос времени. Я наблюдала за ним вчера, Кэт, ты же знаешь. Я всегда верила в худшее в нем, но даже я должна была признаться, что была не права.
Кэтрин глубоко вздохнула и затем медленно выдохнула.
— Я очень хочу, чтобы мне не пришлось говорить ему... О, не то что я... о своем рождении и о том, что произошло между тобой и его отцом. Боюсь, дела пойдут именно так, как и предсказал Артур Хэррингтон: Дэв плюнет на все, что он любит.
