Вайолетт Лайонз - Все равно люблю
– Это поправимо, – утешил ее Марко.
Он крутанул ее еще раз, и теперь перед Стефани была открытая комната. На противоположной от двери стене висел большой портрет темноволосой красивой женщины.
– Кто это? – спросила Стефани.
Марко, стоявший сзади, обнял Стефани и, скрестив руки на ее груди, положил кисти на плечи. Его длинные пальцы почти касались того места на шее, где интенсивно пульсировала кровь.
– Моя бабушка.
Ну конечно, подумала Стефани. У них почти одни и те же глаза и высокие скулы.
– Красивая женщина. И платье тоже.
– Оно хранится у меня.
Марко подвел ее к деревянному резному сундуку, откинул крышку, и комната наполнилась запахом лаванды. Он достал оттуда шуршащий сверток из шелковистой тонкой бумаги и осторожно развернул его. На белоснежное покрывало кровати скользнул прозрачный темно-синий шелк.
– Марко! – прошептала Стефани в благоговейном восторге.
– Бабушка была примерно твоей комплекции. – Марко поднял платье за плечи и, приложив его к Стефани, удовлетворенно кивнул. – Я мечтал увидеть тебя в этом платье с того момента, как мы приехали сюда. – Он провел тыльной стороной ладони по щеке Стефани, скользнул пальцами под подбородок и поднял ее лицо. – Доставь мне удовольствие, надень его.
Когда Марко смотрел на нее такими глазами и говорил таким голосом, Стефани готова была выполнить любую его просьбу. Она молча кивнула. Марко передал ей платье, и она почти ничего не почувствовала – оно было легким как пушинка.
– Я буду внизу, – сказал Марко и скользнул губами по ее щеке.
Марко ждал ее у подножия широкой деревянной лестницы. Стефани появилась на верхней площадке, улыбаясь и немного нервничая. Зеркало, в которое она смотрелась перед выходом из спальни, сказало ей, что она выглядит хорошо. Но глаза Марко сказали Стефани гораздо больше. Они следили за каждым ее шагом, пока она спускалась с лестницы. Стефани прочла в них, что она красива.
Но Марко нашел и слова.
– Ты само совершенство, – сказал он с глубокой искренностью. – Такой красивой я тебя еще не видел. Моя бабушка, будь она жива, была бы счастлива увидеть свое платье на такой женщине, как ты.
Марко знал, что Стефани будет неотразимой, но не ожидал, что она будет выглядеть настолько эффектно. Темно-синий шелк изумительно сочетался с ее бледно-золотистой кожей. Платье было без рукавов, с низким вырезом, пикантно приоткрывавшим грудь. Разрез, который начинался почти от линии бедер, позволял любоваться длинными, стройными ногами Стефани в изящных босоножках на очень высоком каблуке.
Но Марко не мог бесконечно наслаждаться этим притягательным зрелищем. Стефани попросила одну ночь, и он постарается, чтобы они оба запомнили эту ночь на всю жизнь. Марко взял Стефани за руку и повел на просторную террасу, туда, где на небольшом столе стояли бутылка вина и два бокала.
– Ужин еще не готов, но есть вино. Налить тебе?
– Да.
Стефани только сейчас заметила, что гроза закончилась. Вокруг стояла глубокая тишина. Трава, омытая ливнем, выглядела посвежевшей и ярко-зеленой. То там, то здесь подобно крошечным бриллиантам сверкали капли воды. Воздух был чистым и прозрачным.
Марко передал ей бокал с вином, и их руки соприкоснулись. Стефани почувствовала, как по ее пальцам пробежал ток и распространился по всему телу. Она вздрогнула, как от ожога, но, увидев, что Марко моментально отдернул руку, пожалела, что не сдержалась.
– А музыка? – спросила она, заглаживая свою оплошность. – У тебя есть какая-нибудь танцевальная музыка?
– Конечно.
Марко вошел в гостиную, и вскоре оттуда полились звуки танго. Стефани казалось, что чудесная мелодия проникает ей в самое сердце. У нее защипало глаза от навернувшихся слез.
– Потанцуем? – услышала Стефани у самого уха. Марко взял у нее из руки бокал и поставил его на стол. – Когда-то танго считалось аморальным и греховным. В свое время ни одна уважающая себя женщина не танцевала танго. Существовало мнение, что танец возник в борделях, и одним из оснований служило то, что мужчина держит свою партнершу вот так…
Марко положил руку на талию Стефани и так тесно прижал к себе, что между их телами не прошла бы и полоска света. Потом его ладонь поднялась выше и замерла на спине в том месте, где заканчивался низкий вырез. Легкое прикосновение жгло кожу Стефани сильнее раскаленных углей.
– Музыка танго таинственная и опасная, – нашептывал Марко. – Она овладевает твоим телом, проникает в самую душу…
Стефани слышала его смутно. В ее ушах стучала кровь, и эта пульсация никак не была связана с музыкой, заполнявшей все пространство веранды. Она имела прямое отношение к мужчине, который держал ее в своих крепких и нежных руках. Стефани не понимала, как ей вообще удается танцевать. Она совсем не чувствовала своих ног.
Когда умолкли последние аккорды, Марко притянул Стефани к себе и впился в ее губы. Стефани горячо ответила на его поцелуй. Желание подобно ритму танго билось в ее крови, отзываясь в каждой точке ее тела и заставляя думать только об одном.
– Марко… – страстно прошептала Стефани у его губ. – Ты говорил, что я должна сама прийти к тебе. Что я первой должна сказать, что хочу тебя… Я говорю это сейчас. Я хочу тебя, хочу так сильно, что не могу это выразить словами. Я…
Стефани еще не договорила, а Марко уже подхватил ее на руки. Он поднялся со своей драгоценной ношей на второй этаж и прошел в свою спальню. Там он бережно опустил Стефани на кровать, обхватил руками ее лицо и посмотрел в ее глаза долгим, пронизывающим взглядом.
– Я так долго ждал этого, дорогая, – сказал Марко низким хриплым голосом. – Это всего лишь несколько дней, но каждый час, каждое мгновение казались мне вечностью с тех пор, как я в первый раз занимался с тобой любовью. Смотреть на тебя, сгорать от желания и не иметь возможности дотронуться до тебя…
Марко покачал головой, вспоминая о своих мучениях.
– Но теперь все позади – для нас обоих. И я обещаю, что ты не пожалеешь о том, что согласилась на эту ночь.
Стефани сгорала от нетерпения. У нее было такое ощущение, что их танец был провокационной, эротичной сексуальной игрой, потому что ее желание достигло наивысшей точки.
Но Марко не торопился. Он медленно снял со Стефани платье, затем кружевное белье и начал осыпать ее обнаженное тело поцелуями. Марко целовал, ласкал, облизывал каждый дюйм ее гладкой кожи, пока Стефани не начала извиваться под его дразнящими руками и губами. Ее дыхание стало прерывистым, с полуоткрытых губ слетало его имя.
Стефани отвечала на каждый его поцелуй, на каждую ласку. Она расстегнула пуговицы на его рубашке и, когда ей удалось спустить ее с широких плеч Марко, радостно вздохнула. Глядя в его подернутые страстью глаза, Стефани лукаво улыбнулась и промолвила:
