БАРБАРА КАРТЛЕНД - Необычная невеста
Так она и стояла с высоко поднятой головой.
Неожиданно француз произнес:
— Quellejoliefemme![5] Мы беррем ее с сопой!
Он не скрывал своих мыслей, и Эйб отрезал:
— У нас нет времени на эти вещи! Ты сможешь скупить всех женщин Франции на деньги, которые получишь за этот товар!
Слово «деньги», по всей видимости, действовало гораздо убедительнее любого иного аргумента. Француз только пожал плечами. Но от его взгляда сердце Эльмины ушло в пятки. Эйб поднял пистолет.
— Вы готовы, леди? — спросил он. — Это будет быстро, легкий укол, и вы ничего не почувствуете. Все совсем не так, как обычно рассказывают!
Он улыбнулся и начал целиться.
Как только он это сделал, Эльмина, словно Чанг оказался где-то рядом и направлял ее действия, бросилась вперед.
Это произошло так стремительно и неожиданно, что Эйб даже не успел хоть что-то понять.
Ее нога, словно железный прут, ударила точно в нужное место, чтобы отбросить его тело назад.
Он упал и инстинктивно нажал на курок.
Пуля вылетела в воздух, не причинив никому вреда, но шум выстрела испугал животных.
Все три лошади вырвались на свободу и с грохотом рванули в поля.
Берт, стоявший ближе к Эльмине, бросился на нее, стараясь прижать к земле; падая, она уже слышала вдали звук копыт, но отнюдь не освободившихся от грабителей лошадей.
Она почувствовала — это маркиз внял ее мольбам о помощи и мчится сюда, чтобы спасти ее.
Он вихрем налетел на них как раз в то мгновение, когда Эйб уже пытался приподняться с земли, грязной руганью оглашая окрестности.
Как только он встал на ноги с пистолетом в руках, маркиз буквально прыгнул на него с лошади.
Он опрокинул Эйба на землю, а Чанг тут же обрушился на Берта.
Он нанес противнику бесподобный удар в шею.
Если б Эльмина видела, как все произошло, то определила бы, что это был один из приемов кунг-фу.
Но лежа на земле она не спускала глаз с маркиза.
От его удара Эйб потерял сознание, и маркиз устремился к Эльмине, чтобы помочь ей встать.
Она не увидела, как Чанг преследует француза и оглушает его тем же ударом, что и Берта.
Она могла видеть только глаза Олстона, глядящие на нее.
— С вами все в порядке?
И тут внезапно, поверив наконец в свое спасение, она разрыдалась.
Она уткнулась ему в грудь и лепетала:
— Они… собирались… убить меня!
Маркиз крепко сжимал ее в объятиях, нежно поглаживая по голове.
— Все в порядке, — успокаивал он ее тихонько. — Все в порядке.
— Я… я думала… никогда… не увижу вас больше!
— Вот он я.
Он дотронулся кончиками пальцев до подбородка и приподнял к себе ее лицо.
В свете луны ее волосы серебрились, в глазах стояли слезы; блестели они и на щеках.
Черная туника порвалась еще в те минуты, когда она пыталась не дать себя связать.
Но, глядя на девушку, Фалькон думал, что она никогда еще не была такой прекрасной.
Не в силах совладать с собой, он привлек ее к себе, его губы прижались к ее губам.
Эльмина не могла поверить, что это происходит с ней.
Словно удар молнии пронзил все ее тело.
Маркиз выпустил ее из объятий и сказал:
— Предлагаю покинуть это место. Я отвезу вас домой.
Он видел, как по склону уже спускается Хагсон со своими ребятами.
Конюх спешился, посмотрел на троих мужчин, валяющихся без сознания на земле в ногах у маркиза, и усмехнулся.
— Вижу, этим ворам по заслугам досталось от вашей светлости!
— Я оставлю их тебе, привези их к нам, Хагсон, — ответил маркиз, — а позже, днем, мы передадим их в магистрат.
— По мне, я бы их всех повесил, ваша светлость! — сердито молвил Хагсон.
Маркиз бросил взгляд на попону, в которую заворачивали Эльмину.
— Положи попону на мое седло.
— Хорошо, ваша светлость.
Хагсон поднял попону и уложил ее поверх седла. Маркиз подсадил Эльмину. Теперь она сидела боком, но все равно чувствовала неловкость от своего вида.
Фалькон быстро вскочил в седло и, не проронив ни слова, поскакал назад по дороге, приведшей их сюда.
Облегченно вздохнув, Эльмина прижалась к его плечу и закрыла глаза.
Она еще не могла осознать, что действительно спасена и ее не успели убить всего за миг до появления спасителей.
Если б маркиз и Чанг не прибыли вовремя, Эйб, конечно, выстрелил бы в нее второй раз, и не только потому, что она являлась для конокрадов опасным свидетелем.
Она сбила его с ног, и он был вне себя от ярости.
Ее стремительность и знание приемов карате спасло ей жизнь.
Эльмина задержала убийц ровно на столько, сколько понадобилось маркизу и Чангу, чтобы успеть появиться вовремя.
Еще немного, и все было бы кончено.
«Я… спасена».
Словно прочитав ее мысли, маркиз еще крепче обнял ее.
Он молчал, и до некоторой степени она была ему за это благодарна.
После всего случившегося у нее почти не осталось сил даже пошевелить губами.
Главное — он здесь, рядом.
Эльмина могла слышать биение его сердца.
Они медленно поднимались по склону.
Наконец они забрались наверх, и маркиз отчетливо видел каждую ее черточку.
Прежде чем они въехали в тень парковых деревьев, он спросил:
— С вами действительно все в порядке? Как же вы решились на такой безумный поступок? Одна, ночью, в конюшне?
— Откуда я могла знать… как я могла… предполагать, что там находятся эти воры… явившиеся за Шалом?
— Больше никогда не должно повториться ничего подобного!
Его губы были очень близко, и она надеялась, что он поцелует ее снова.
Ей так этого хотелось, и ее взгляд был красноречив.
— Мы поговорим обо всем, когда вернемся домой, — добавил он.
Они продолжали путь к дому.
Теперь она чувствовала себя лучше, но по-прежнему льнула к мужу.
Все-таки Эльмина не могла избавиться от страха, что, возможно, маркиз поцеловал ее лишь под влиянием эмоционального порыва и больше никогда не сделает этого.
Им потребовалось всего несколько минут, чтобы миновать парк и подъехать к парадному входу.
Два конюха уже ожидали их и тотчас подбежали взять под уздцы Самсона.
— Хагсону может понадобиться ваша помощь, — сказал маркиз. — Вы оба отправляйтесь и возьмите с собой много веревок. Все ясно?
— Да, ваша светлость!
В их молодых голосах звучал азарт — они явно стремились быть там, где происходит действо.
Ночной лакей держал дверь открытой, но дом встретил их тишиной, так как остальные слуги спали.
Маркиз помог Эльмине слезть с лошади, однако не позволил даже ступить на землю — понес на руках вверх по ступеням.
