Александра Хоукинз - Огонь его поцелуев
Графиня прекрасно понимала, что испытывает ее муж, не уверенный, что она не отвергнет его сейчас, когда брак между ними официально заключен, а она — в безопасности и может не бояться пакостей со стороны своего старшего брата.
— Я доверяю тебе, муж.
Лорд Габриель прижался лицом к впадинке между ее шеей и плечом. Он втянул носом цветочный аромат духов, которыми она воспользовалась перед началом свадебной церемонии.
— Значит, ты еще более наивна, чем я думал.
Прежде чем леди София попросила его объяснить значение только что произнесенной фразы, лорд Габриель отстранился от нее и направился к двери.
— С моей стороны не очень-то порядочно торопить события, — открывая дверь, сказал он девушке. — Я пришлю к тебе леди Джулиану. Думаю, она сможет объяснить, что следует делать в подобных случаях, а от чего надо отказаться.
В душе молодой графини зародился страх. Сейчас он покинет ее.
Девушка сделала несколько шагов по направлению к двери.
— Милорд… Габриель! Я тебя чем-то обидела? Если да, прошу меня простить. Я ненамеренно…
Без тросточки леди София чувствовала себя ужасно неуверенно.
— Дождись Джулианы.
Он вышел, захлопнув за собой дверь.
Девушка часто заморгала, не понимая, что же заставило ее мужа выбежать из спальни. Разведя руки в стороны, чтобы не потерять равновесие, леди София нетвердой походкой направилась назад к пустой кровати. Ее пальцы почувствовали мягкость темно-зеленого бархатного покрывала. Она присела на постель.
Возможно, леди Синклер поможет ей понять, каким образом она ухитрилась испортить свою первую брачную ночь.
Глава 15
В дверь тихо постучали. Леди София приподняла уныло склоненную голову.
— София! — с мольбой в голосе произнесла леди Джулиана. — Могу я войти?
Не дождавшись ответа, маркиза приоткрыла дверь и просунула голову в образовавшуюся щель.
Она огорченно вздохнула, когда заметила на лице Софии выражение душевного беспокойства.
— Мужчины бывают ужасными свиньями, — сочувственно заметила маркиза. — Большинству из них только и нужно, что удовлетворить свою похоть. В этом отношении лорд Рейнекорт — счастливое исключение.
Леди София разрыдалась.
Маркиза подошла к кровати, присела рядом и нежно обняла девушку. Она понимала, что душевные волнения и неоправданные ожидания лучше всего лечатся обильными слезами.
— Где мисс Фрэнсис? — спросил лорд Габриель, наполняя бокал изрядной порцией бренди.
Краем глаза он заметил, что Вейн, потерпев поражение в войне с Бахусом, теперь, растянувшись на одном из стоящих в гостиной диванов, мирно спал, оглашая тишину громким храпом.
— Сейнт вызвался проводить ее до дома сразу же после того, как ты отнес леди Софию наверх, — сложив руки на груди, ответил ему Дэр.
— Кстати, если уж речь зашла о твоей невесте, — глядя в потолок, произнес Синклер, — то сам собой напрашивается вопрос: почему ты здесь, а леди София наверху?
Фрост, который, широко расставив ноги, сидел на стуле лицом к спинке, хихикнул.
— Смею предположить, что сталь в его бархатных ножнах размягчилась.
Лорд Габриель поперхнулся бренди. Скорчив сердитую мину, он вытер губы тыльной стороной ладони.
— Придержи язык, Фрост! Я не в том расположении духа, чтобы спокойно выслушивать грязные шуточки.
Чувствуя, что дело может закончиться дракой, Дэр и Хантер встали между лордом Габриелем и его обидчиком.
— Это не шуточки, — уверенно изрек граф Чиллингсвортский. — Мне казалось, что я говорю вполне понятно и серьезно. Или я не прав? Твой петушок предпочитает павших женщин, а не глупых девственниц.
— Перестань, Фрост! — предостерегающе произнес маркиз Синклерский.
Прекрасно осознавая грозящую ему опасность, граф Чиллингсвортский с деланным спокойствием сложил руки на спинке стула и уперся в них подбородком.
— Я не хотел тебя обидеть, Рейн. Честное слово. Леди София — замечательная добыча для того, кто хочет обзавестись семьей. Хотя некоторые малодушные джентльмены и считают, что ее близорукие глаза являются огромным изъяном…
— Болван, — отступая, проворчал Дэр.
— Дурак, — добавил Хантер.
Оба джентльмена отошли в сторону, решив оставить Фроста в темной яме, которую он сам себе выкопал.
— По-моему, жена, которая не способна увидеть, что ее муж ходит налево, — ценное приобретение, — в своей непринужденной манере продолжал разжигать ссору граф Чиллингсвортский.
— Твоя мама, наверное, уронила тебя в детстве, и ты ударился головой об пол, — произнес, нахмурившись, Дэр. — Только этим можно объяснить твой удивительный идиотизм.
— У тебя, видно, тяга к самоубийству, — бросив на товарища гневный взгляд, съязвил маркиз Синклерский.
Фрост выпрямился и развел руками с недовольным видом.
— Чушь собачья! Я просто говорю чистую правду — вот и все! Беатриса чуть было не погубила нашего общего друга. Нижайше прошу прощения, но меня беспокоит то, что Рейн, потеряв голову, взял в жены девчонку только потому, что ее брат хотел продать ее немилому девичьему сердцу негодяю.
Все более возмущаясь, он вскочил с места.
— К чему это безумие? Неужели ты думаешь, что, пожертвовав жизнью ради этой девочки, ты тем самым спасешь свою душу, очистившись от убийства двуличной суки?!
Бокал лорда Габриеля с грохотом опустился на буфет.
— Ты зашел слишком далеко, — покачал он головой. — Беатриса тут ни при чем.
— Боже правый, — раздался чей-то шепот.
Прежде друзья никогда не заговаривали с Габриелем о Беатрисе. Тем более никто из них не пересказывал слухи о том, что Габриель в пьяном угаре в порыве гнева случайно убил свою жену. Фрост нарушил это табу, упомянув имя Беатрисы и инсинуации недругов графа Рейнекортского.
Лорд Габриель с грозным видом сделал шаг по направлению к графу Чиллингсвортскому.
— Хотя это и не твое дело, я все же скажу: я женился на мисс Софии, потому что она хорошая партия для такого человека, как я. Она мне нравится. Тупость ее братьев толкнула мисс Софию прямо в мои объятия, и я решил не упускать благоприятного стечения обстоятельств.
— Тебе не следовало жениться на этой девушке только ради того, чтобы спасти ее от лорда Макнея, — продолжал Фрост. — Ты мог бы приобрести для нее маленький домик и нанять горничную, которая служила бы ей к тому же и поводырем. Я думаю, что даже самая добродетельная девственница, оставшись без пенни за душой, со временем поняла бы свое место в этом мире и добровольно раздвинула ножки перед Дьяволом Рейнекортом. Черт побери! Я бы предпочел…
