Ирина Кривенко - Доверенность на любовь
— Ужином, — уточнила Оксана, глянув на часы.
— Нет-нет, для меня это обед.
— А нельзя ли как-нибудь попроще?
— Э, нет, у меня не бывает времени, чтобы сходить пообедать и приходится давиться всяческой мерзостью.
— Но при чем здесь я?
— Я же не позволю тебе есть лишь бы что! И к тому же я должен блеснуть перед тобой своей гостеприимностью.
Делать было нечего, и Оксана согласилась. И уже через полчаса она лицезрела немного полноватую фигуру Вадима Скобелева, стоявшего на углу под самым светофором с чудесной розой в руках — длинный с листьями стебель и огромный полураскрывшийся бутон нежно-лилового цвета. Оксана в мыслях улыбнулась, вспомнив, каким неумелым ухажером был Вадим в школе. Ни одна девочка не хотела оставаться с ним наедине, когда они всем классом выезжали за город.
Однажды Оксана пожалела его и осталась. Они просидели битый час возле угасающего костра и говорили про всякую чепуху. После чего Вадим почему-то возомнил, что Оксана в него влюблена.
Вот теперь Скобелев выбился в люди, разбогател и мог позволить себе немного подразнить Оксану Лозинскую, которую, правда, по школьной привычке все чаще называл Раковой, по ее девичьей фамилии. Судя по радостному блеску в глазах Вадима Скобелева нетрудно было догадаться, он до сих пор уверен, что Оксана хоть немножко, да в него влюблена.
Такси, в котором приехала Оксана, остановилось не доезжая до светофора. И Вадим не успел подбежать, чтобы открыть дверку и помочь Лозинской выбраться из машины. Он строго-настрого запретил Оксане расплачиваться с шофером и, небрежно бросив: «Сдачи не надо», отпустил машину.
— Ну вот, наконец-то мы вновь встретились. А ты-то думала, что мы расстаемся надолго.
— Спасибо, Вадим, что согласился встретиться. Я понимаю, что у тебя сейчас не так-то много свободного времени.
— Что ты! Свободным время, проведенное с тобой, не назовешь, мы же собираемся говорить о делах.
— Тогда тебе придется съесть целый лимон, — зло улыбнулась Оксана.
— Почему?
— Чтобы улыбка твоя не была такой довольной, — рассмеялась она. — Ты смотришь на меня словно голодный кот на кусок сыра.
— Как на мышь, как на мышь, — погрозил ей пальцем Вадим и распахнул дверь кафе.
Администратор уже явно привыкла видеть в кафе Скобелева и тут же провела его за столик, стоявший немного в стороне от других. Вроде бы такой же самый, как остальные, только скатерть чуточку посвежее, побольше цветов в вазочке, рядом ширма, которой при желании можно отгородиться от зала.
— Садись, — пригласил Вадим, отодвигая стул. — Чувствуй себя как дома.
— Дома у кого? — уточнила Оксана.
— Чувствуй, как у меня в гостях.
— Так оно и есть, — согласилась женщина, беря в руки меню.
— Может, ты положишься на мой вкус? — усмехнулся Вадим Скобелев, ему явно хотелось блеснуть своим богатством и умением выбирать блюда.
Оксана почувствовала себя казанской сиротой по сравнению с этим ставшим не в меру самоуверенным мужчиной. Если бы она не знала его раньше застенчивым школьником, ходившим постоянно в коротковатых брюках, с вечно испачканными пластилином руками, может, она и испытывала бы к нему немного больше уважения. А теперь женщине хотелось его чем-нибудь уколоть, дать почувствовать ему свою былую власть над ним.
Когда блюда были заказаны, Вадим поудобнее развалился в кресле и с видом самодовольного буржуа произнес:
— Конечно, чисто из мужской солидарности я не должен был бы помогать тебе, все-таки я способствую разводу. Но, с другой стороны, нас с тобой многое связывает, — его глаза подернулись маслянистой пленкой.
— Конечно, — согласилась Оксана.
— А помнишь, как мы с тобой вдвоем остались в лесу?
Оксана хихикнула.
— Тебя это веселит?
— Нет, что ты, Вадим, я запомнила тот эпизод на всю жизнь, когда ты пытался меня обнять, а я сделала вид, что ничего не замечаю.
— Тогда я попытался тебя поцеловать.
— А я запретила, и запрет этот остается в силе и по сегодняшний день.
— Да, зря я тогда согласился, — сокрушенно покачал головой Вадим, явно уверенный в том, что стоит ему только сейчас захотеть, и Оксана станет его. — И какого черта ты только пропала потом на несколько лет и всплыла вновь, когда я уже был женат, а ты вышла замуж?
— По-моему, ты, Вадим, об этом всерьез не жалеешь.
— А тебе хотелось бы?
— Сейчас я в таком состоянии, что мне, честно говоря, о мужчинах и думать противно.
— Ой ли? — не спешил согласиться с собеседницей Вадим.
— Ты думаешь, так говорят все женщины?
— Во всяком случае, многие из них.
— Надеюсь, меня в число многих ты не включаешь?
— Да. Много достойных, но мало избранных, — глубокомысленно заключил Вадим Скобелев, кивая официанту, чтобы он поставил на стол две порции шашлыка.
Оксана Лозинская терпеть не могла шашлык. Ей всегда не везло: то мясо попадалось слишком жилистое, то не прожаренное. К тому же она толком не знала как к нему подступиться — то ли есть прямо с шампура, то ли снимать куски по одному, а потом разрезать их ножом.
Проблемы подобного рода Вадима Скобелева явно не волновали. Он взял шампур двумя руками и впился зубами в мясо. По его щеке потекла тонкая струйка сока. Уже летевшую на скатерть каплю он успел поймать ловко схваченной салфеткой.
— Ой, Оксана, придется тебе все-таки как-нибудь пригласить меня в гости.
— Хоть сегодня.
— Сегодня не надо. Вот закончишь ремонт, вот тогда я и посмотрю твою новую квартиру.
— Думаешь, отписать ее с меня за неуплату долгов? — рассмеялась Лозинская.
— Нет. Дела делами, но дружба — это святое.
Вадим Скобелев откупорил бутылку шампанского и налил его в бокалы. Такое странное сочетание — шашлык с шампанским — немного покоробило Оксану. Но она решила не делать Вадиму замечания. А тот пил шампанское, как мужчины попроще пьют пиво — сдул пену и отхлебнул чуть ли не половину содержимого.
«Нет уж, прибереги свои знания по правилам хорошего тона для другого случая, — уговаривала себя в мыслях Оксана, раздражаясь все больше и больше. — И этот боров все еще тешит себя надеждой, что может мне понравиться! Признайся себе, дорогая, что в школе он выглядел значительно милее. Когда отвратительный мужчина застенчив — это может спасти его, но когда нагло себя ведет — тут уж ничто ему не поможет».
Изобразив на своем лице вдвое более приятную улыбку, чем следовало бы, Оксана поинтересовалась:
— Наверное, твои дела, Вадим, идут отлично?
— Раньше они шли еще лучше, — уклончиво ответил тот. — Но грех жаловаться. Думаю, что в тысячу самых богатых людей Москвы я вхожу.
