Ребекка Линдсей - Принца на продажу
— Почему вы не сказали мне? — с болью в голосе спросила Мелисса.
— Поймите, я влюбился в женщину, которая вышла за меня только из-за моего титула, — он смущенно посмотрел на нее. — Непросто отделаться от таких мыслей.
Мелисса тяжело вздохнула.
— Но когда мы вернулись из охотничьего домика, вы снова стали встречаться с Элизой.
— У меня не было выбора. Алексей сумел доказать, что она на службе у Красски и…
— Вы хотите сказать, что она шпионка?
— Давайте лучше скажем, что в ней нет преданности Мотавии, — усмехнулся князь. — Похоже, что ее покойный муж вовсе не был баснословно богат, как все считают. Когда Красски обнаружил это — а такие, как он, без труда могут найти слабое место у любого человека — он предложил помочь ей, если она поможет ему, — Луи вздохнул. — Мне пришлось притворяться, чтобы она поверила, что может мною помыкать.
— Я тоже в это поверила.
— Я знаю, и от этого мне было еще тяжелее. Но мне приходилось притворяться дальше, чтобы они были уверены, что близки к своей цели. Мне пришлось продолжать игру, пока я не убедился, что могу справиться с Оппозиционной партией.
— И вы справились, — вздохнула Мелисса.
— Да, я победил.
— Но сэр Дональд… — пробормотала она. — Как вы узнали, что он здесь?
— Я и не знал. Когда все кончилось, я попросил Алексея договориться о встрече с английским министром иностранных дел. Тут и выяснилось, что он в Мотавии, так что я смог поговорить с ним в посольстве. И он сказал мне, что вы уезжаете. — Луи придвинулся ближе, и она почувствовала жар его тела. — Если вы уедете, я не смогу поехать с вами. Мне придется остаться здесь, чтобы окончательно уладить дела. Но потом я последую за вами и не успокоюсь, пока не завоюю вашу любовь.
— Я и не предполагала, что вы рассматриваете любовь в качестве объекта для военных действий.
— Не говорите так! Сэр Дональд все рассказал мне, — он схватил ее руку. — Я много не понимал. Я чувствовал, что вы совершенно не такая, какой хотите казаться.
— Мне тоже приходилось притворяться. Слава Богу, что теперь все кончилось.
— Нет, не все. Пожалуйста, Мелисса, останьтесь. Дайте мне шанс.
— Элиза сейчас во дворце.
— Вы ошибаетесь. Когда мятеж был подавлен, она поняла, что я притворялся, — князь усмехнулся. — Наверное, ей было трудно смириться с тем, что я оказался столь же хорошим актером, как и она!
Но Мелисса никак не могла избавиться от сомнений. Князь понял это по ее лицу и вздохнул.
— Большинство мужчин влюбляются впервые рано или поздно. Впрочем — нет, обычно это случается рано. Но свои юные годы я посвятил подготовке к вступлению на трон. У меня, просто, не было времени на глупости. Чтобы быть монархом, надо много учиться. Поэтому-то Элиза и смогла так легко меня окрутить, — он вздохнул. — К счастью любовь к вам открыла мне глаза на нее.
Мелиссе очень хотелось верить ему, но сомнения продолжали терзать ее душу.
— Но ведь она даже ездила с вами в Словению.
— Я не приглашал ее, это сделал Красски. Она перестала интересовать меня, как только я женился на вас.
— Вы не можете заставить меня поверить в это! — взорвалась Мелисса. — Элиза вовсе не так глупа. Вы были ее любовником. Значит, чтобы она поверила, вы продолжали с ней спать, не так ли?
Луи покачал головой.
— А вы, оказывается, ревнивы.
— А вы чего ждали?
— Мелисса! — воскликнул он и попытался обнять ее.
— Не прикасайтесь ко мне! Вы не ответили на мой вопрос. Вы продолжали с ней спать?
— Нет, — князь явно казался смущенным. — Я, знаете ли… В общем, я заставил ее поверить, что я импотент.
Мелисса от изумления открыла рот. Князь усмехнулся.
— Я сказал ей, что слишком серьезно отношусь к клятве, данной мной в соборе, и у меня развился комплекс, который и привел к импотенции. Честно говоря, я не ожидал, что она поверит в этот бред.
— Я бы точно не поверила, — рассмеялась Мелисса.
Услышав ее смех, князь осмелился взять ее за руку.
— Если бы я больше доверял своим чувствам, чем глазам, — прошептал он, — я бы уже давно признался вам в любви.
— Хорошо, что сэр Дональд все вам рассказал.
— Я бы сам догадался рано или поздно. В день перед отъездом в Словению мне даже показалось, что вы начинаете любить меня.
— С чего вы взяли?
— Когда я сказал вам, что объяснил ваше отсутствие беременностью, что-то в ваших глазах показало, что вы хотите, чтобы это было правдой.
— Я… Я не… — она не знала, что ответить.
— Так будет, Мелисса, — в голосе князя слышалась страсть. — Но не сейчас. Сначала я хочу, чтобы вы полюбили меня. А потом мы устроим еще один медовый месяц — на этот раз настоящий.
— Ох, Луи, я все еще не могу поверить, что вы любите меня.
— Я люблю вас такой, какая вы есть, — прошептал он. — И мне вовсе не хочется, чтобы вы рисковали из-за меня своими деньгами.
— Сэр Дональд рассказал и об этом? Лучше бы он этого не делал.
— Нет, он поступил правильно. Теперь между нами нет секретов.
Она подняла на него глаза.
— Жаль, что дядя Генри не может нас видеть. Давай назовем нашего первого ребенка Генри. Или Генриетта, если родится девочка.
Луи крепко обнял ее, и она почувствовала, как сильно колотится его сердце. Он перестал быть для нее сказочным принцем из волшебной страны. Он оказался мужчиной, который способен как на хитрую игру, так и на открытую борьбу, который может в одиночку схватиться с врагами и выиграть. Но враги остались, может, как раз сейчас они строили планы, как лишить его трона, а то и жизни.
— Я люблю вас, Луи, — набежавшие слезы мешали ей говорить. — Мне все равно, останетесь вы у власти или нет. Мне кажется, что я была бы счастливее, если бы вы были простым человеком. — Она прижалась к нему. — Вы так уязвимы.
Князь понял, что она хочет сказать. Он заговорил, стараясь, чтобы слова звучали как можно более убедительно.
— Я пожаловал прощение лидеру Оппозиционной партии. Возможно, он войдет в новый состав правительства. Для моей страны будет лучше, если я научусь любить врагов.
— Да, так будет лучше, — прошептала Мелисса. — Только, чур, Элизы это не касается.
— Вся моя любовь принадлежит только тебе. Навсегда. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Поедем домой. Раз уж я поцеловал тебя, то уже не смогу остановиться.
— Между прочим, это приводит к проблемам, — сказала она, думая о будущем ребенке.
— Ты напомнила мне любимое выражение одного моего школьного приятеля, — сказал князь, думая о том же.
— Какое?
Он улыбнулся.
— Мне бы такие проблемы.
