Арлин Джеймс - Девушка из Палас-Сити
– Дит? – Звать его было бесполезно, но она все равно звала: – Дит? Это Рейсин.
Включив свет в прихожей, она ощутила его отсутствие в молчании, которое ее встретило. Разочарование смешалось с отчаянием, когда девушка прошла в комнату и включила лампу. Кровать была аккуратно заправлена. Рядом лежали смятые джинсы, а сверху книга, которую он читал. На ручке двери в ванную висела рубашка. Рейсин вошла туда и огляделась. Его бритва, зубная щетка и расческа лежали в одну линию рядом с раковиной.
Она ошиблась. Вернувшись в комнату, девушка села на край кровати. Воспоминания нахлынули на нее. Не так. Если уж нам захотелось близости, моя дорогая, сделаем все законным порядком… Это значит, что ты должна выйти за меня замуж.
– О Дит, я сама разрушила наше счастье!
Она должна разыскать его. Мог ли он уехать на север, оставив вещи? Почему бы нет? Врач, наверное, может себе позволить иметь не одну бритву и не одну пару очков. Рейсин поднялась и вышла, не выключив света. Если он вернется, пусть знает, что она искала его.
Огибая угол магазина, она столкнулась с кем-то в темноте. Судя по размеру живота, это был не Дит.
– Извини, – пробормотал мужской голос.
Она затаила дыхание и почувствовала запах пива. Роуди?
– Это ты, Рейсин? Я знал, что найду тебя здесь. Жена хочет поговорить, если ты не возражаешь.
Его голос звучал подавленно, даже жалостно. Рейсин захотелось убежать. Она сделала шаг в сторону и пошла на свет лампы над стоянкой.
– Извини, Роуди, но я очень спешу.
– Я… я понимаю, – сказал он, семеня за ней. – Только Эйлин в жутком отчаянии. Нам звонили из прокуратуры. Предъявляют обвинение в попытке убийства. – Он сглотнул слюну.
Роуди остановился, тяжело вздохнул и… всхлипнул. Плачет. Ее переполняла жалость. Что, если бы кто-то, кого она любит, обвинялся в тяжком преступлении? Тоби… или Дит? Дит. Она должна найти Дита.
– Мне очень жаль, Роуди. Поверь – очень. Но у меня срочное дело, сейчас я разговаривать не могу.
Она подошла к грузовику и открыла дверцу. Ей не хотелось замечать припаркованную позади блестящую машину Лонни – Рейсин не без боли вспомнила, как он приезжал похвастаться заново окрашенным автомобилем. Парнишка был самодоволен и хвастлив. Но жизнерадостная повадка скрывала неприглядный нрав. Сделав над собой усилие, девушка прошла к машине, где сидела Эйлин Питтман. Женщина вытерла нос и опустила стекло.
– О Рейсин! Это правда? Правда, что Тоби говорит, будто стрелял Лонни?
– Да.
– Ну что ж, Тоби врать не станет. Т-Т-То-би всегда любил Лонни. О, думаю, это я испортила его. Он у нас один, ты ведь знаешь. После него я больше не хотела детей. Такой был славный малыш. О, о-о! – всхлипывала Эйлин в мокрый бумажный платок, а Рейсин гладила ее по плечу. – Ты была права, – продолжала женщина, вытирая нос.
– Я была не права, – призналась девушка.
После ошибки с Дженксом она стала великодушнее. К тому же, если человек с оружием – мальчишка, которого ты знал всю жизнь, нелегко считать его бандитом. Прости меня, Дженкс, подумала она. Прости меня, Дит.
– Лонни сказал правду – меня там не было. Когда он стрелял. Я слушала, стоя за дверью, и то, что услышала, заставило меня думать, будто выстрелил Дженкс. Так что, сама видишь, я ко всем была несправедлива.
– Похоже, все мы ошибались, – всхлипывала Эйлин. – На меня эта история подействовала ужасно. Мы нашего мальчика не бросим, не совсем же он у нас пропащий. Но правда есть правда, а ложь есть ложь. Мы были не правы. Ты передашь это Тоби?
Рейсин стало немного полегче.
– Непременно передам.
Она сжала плечо Эйлин, выпрямилась и отошла назад. Женщина глубоко вздохнула и повернула голову, поднимая стекло и утирая нос. Девушка стремительно направилась к грузовику, села в него и, не дожидаясь, пока Роуди отгонит машину, повернула влево. Въехав на траву, сделала большой круг, обогнула стоянку, направившись на север. По дороге Рейсин думала о Дите. Далеко ли он мог уйти, пока она искала его не там и разговаривала не с теми людьми?
Ее охватило отчаяние. Как смела она надеяться, что может перестать любить Дита? Будь он братом хоть самого дьявола, ее любовь осталась бы при ней. Поверит ли он ей теперь? Рейсин постаралась не думать об этом, сосредоточившись на мысли, как отыскать его.
Она мрачно смотрела по сторонам. За фарами машин, идущих навстречу, расстилалась тьма – всматриваться было бесполезно.
Проехав мимо поворота на клинику, Рейсин продолжала путь по шоссе на Данкан. Она часто останавливалась на красный свет – оживленный городок преграждал ей путь дюжиной светофоров. Девушка поглядывала на толпу, отыскивая Дита, но Дита не было, и она со стоном мчалась дальше. Оказавшись на границе с Оклахома-Сити, Рейсин поняла всю бесполезность своей затеи. Раз двадцать уже она могла проскочить мимо него. Не исключено, что Дит остановился на ночь в мотеле в Данкане или ехал автобусом назад в Талсу.
Спунер если и был бродягой, то отнюдь не бедным. Он врач. Да, он врач, а она всего лишь бакалейщица из маленького городка. Какие тут могут быть надежды?
Остановившись у обочины дороги, Рейсин уронила голову на руль и заплакала. Где бы Дит ни находился, он, должно быть, благодарит судьбу, что избавился от нее. Из этого все равно бы ничего не вышло. Врач должен жить в большом городе, ему нужна хорошая практика. А она не может оставить Тоби – во всяком случае, сейчас. Кто позаботится о нем, пока он крепко не станет на ноги и не вернется к делам? Подумав о ранчо, Рейсин вспомнила о животных – их пора было кормить. Клои наверняка уже на грани нервного срыва. Страдают из-за нее, из-за круглой дуры, рыскающей по округу в поисках человека, который вовсе не желает быть найденным, а им без нее хоть пропадай. Пора бы ей повзрослеть и жить, выполняя свои обязанности.
Сдерживая слезы, девушка повернула грузовик в сторону ранчо, чувствуя небывалую усталость. Когда она свернула на холмистую грязную дорогу, ведущую к дому, ей уже ничего не хотелось, только добраться до постели и забыться бездумным сном. Накормить животных – и без ужина в постель. Но перед этим надо непременно устроить Клои в комнате Тоби, на коврике у его кровати, чтобы догадливая зверюшка поняла, что ее обожаемый хозяин скоро вернется. От этой мысли на душе у нее потеплело. Рейсин принялась думать о Тоби. Он скоро будет дома.
Они вместе примутся за дела, как прежде. Она будет готовить и убирать для него, будет браниться, что отец не бережет себя. Он будет подтрунивать над ней и гнать на гулянки. Будет делать ей комплименты и жаловаться. И все это на одной ноте – для него она всегда останется малышкой. Да, жизнь с Тоби была монотонной, но уютной, хотя последние месяцы совершенно выбили их из колеи. Понадобится время, чтобы приспособиться. Забыть. Много придется забыть: пережитое из-за отца горе, собственную ложь и жажду мести, опухшее от слез лицо Эйлин Питтман. И Дита. Неужели мысли ее так и будут возвращаться к нему?
