Сидни Ламберт - Завидный жених
Он склонился над ней и нежно поцеловал ее в губы.
— Я больше не люблю Эмилию. И она меня, наверное, тоже. Когда-то давно я очень любил ее. Но моя любовь была чувством избалованного молодого принца, который привык получать все, что пожелает. Наверное, из-за невозможности получить Эмилию мне казалось, что мои чувства к ней сильнее, чем на самом деле. Но лишь когда я узнал тебя, я понял, что такое настоящая любовь. В ту ночь я вовсе не шептал ей нежные слова. Я очень встревожился. Эмилия позвонила, чтобы сказать мне, что у нее рак.
— Рак?!
— Да, Лейкемия. Перед лицом возможной смерти она, видимо, поняла, что всю жизнь любила только одного человека — своего мужа. И даже более того. Они с Виктором откровенно поговорили, возможно, впервые за все время их брака, и открылись друг другу. Когда она призналась брату, что была влюблена в меня, то с удивлением узнала, что Виктору, оказывается, давно известно о нашем запретном чувстве и что он все время боялся, что она по-прежнему любит меня. Когда Эмилия уверила мужа в том, что всю жизнь любит его одного, он предложил ей позвонить мне и все разъяснить. Они оба волнуются, что я так долго не женился из-за нее. Я рад был сказать Эмилии, что встретил девушку, которую полюбил и на которой хочу жениться.
— Так ты хочешь на мне… жениться?!
— Больше всего на свете.
— Но… как можно? Ведь ты совсем меня не знаешь. Я говорила тебе. Я настоящая дрянь.
— Из-за ребенка, который у тебя был? И которому ты была плохой матерью?
Сейчас нужно быть очень осторожным, чтобы не выдать свою осведомленность, подумал Марио. Пусть лучше сама расскажет ему обо всем, когда захочет.
Она кивнула, и слезы снова заструились у нее по щекам.
— Мэтью, — хрипло прошептала она. — Он… умер. От лейкемии. Ему было всего шесть лет, и он… так и не узнал, что я его мать. Он думал, что я — его сестра.
Гейл снова разрыдалась. Марио обнял ее и прижал к себе. Наконец она немного успокоилась.
— Извини, — прошептала она, вытирая лицо руками. — Мне… неприятно говорить об этом. Я очень расстраиваюсь…
— Гейл, мне кажется, тебе стоит все мне рассказать. Если мы собираемся пожениться, между нами не должно быть никаких тайн.
Она снова недоверчиво посмотрела на него.
— Ты правду говоришь, что любишь меня и хочешь на мне жениться? Это… не очередная уловка, чтобы я опять размякла?
Марио не мог не улыбнуться.
— Моя милая Гейл, неужели после того, как ты прибежала ко мне сегодня, я, видя твое состояние, должен прибегать к каким-то уловкам?
Она вспыхнула.
— Не знаю, что на меня нашло. Раньше со мной такого никогда не было. Но ведь раньше… я никогда еще не была влюблена.
Марио не верил собственным ушам. Он лишь питал слабую надежду на то, что она полюбит его когда-нибудь потом. Но она сама говорит…
— Ты не была влюблена в отца твоего ребенка?
— В Говарда? О, нет. Что ты! — Ее передернуло. — Меня к нему просто влекло. Вообще, он чем-то напоминал тебя. Очень богатый. Очень красивый. С безукоризненными манерами. Я познакомилась с ним, когда только приехала в Монреаль, чтобы стать моделью. Он был гораздо старше меня. В то время ему было около тридцати. Он пригласил меня поужинать. Я почувствовала себя польщенной и очень обрадовалась. Когда он после ужина предложил подняться к нему и выпить по последней, я, как дура, пошла. В ресторане он налил мне бокал вина, а потом… у него… я выпила еще бокал.
Ага, так вот почему она с самого начала испытывала к нему враждебность. Он напоминал ей того богатого плейбоя, который ее соблазнил, а потом бросил. И вот почему она не пьет.
— Тот подонок воспользовался тем, что ты напилась.
— Нет, что ты. Все было гораздо хуже, — сказала Гейл, издав короткий смешок, и кровь застыла у него в жилах.
— Значит… он изнасиловал тебя?
Она кивнула.
Марио сжал кулаки.
— Надеюсь, он сейчас гниет в какой-нибудь тюрьме. Если нет, я вынужден буду его убить.
— Он уже умер, — просто ответила она. — От передозировки. Несколько лет назад.
— Значит, справедливость все-таки есть.
— Самого изнасилования я не помню, — продолжала Гейл. — Видимо, он незаметно подмешал что-то в мой бокал. Как только я сделала пару глотков, у меня закружилась голова, а через некоторое время оказалось, что я лежу на диване, а потом — темнота. Я пришла в себя только на следующее утро. Я лежала голая у него в постели и поняла, что он… словом, что он все сделал, пока я была без сознания. Самое ужасное, что я ничего не могла доказать. У меня не было ни крови, ни ушибов, ни синяков. Дело в том, что я не была девственницей. Дома у меня был мальчик… Сосед, с которым мы, как говорят, гуляли все лето.
Марио неприятно удивило ее признание. Как ему ни нравилась сексуальная раскрепощенность американок и канадок, иногда они его просто поражали.
— Ты любила того мальчика? — осторожно спросил он, пытаясь найти оправдание для ее поведения.
— Нет. — Она беззаботно пожала плечами. — Мы переспали друг с другом просто из любопытства. В маленьких городках такое не редкость, Марио. Одним словом, Говард мог беспрепятственно делать со мной все, что угодно. Когда я обвинила его в том, что он изнасиловал меня, пока я спала, он не стал отказываться. Но потом предупредил, чтобы я не трудилась обращаться в полицию. Его отец был очень важной шишкой, и ему все равно ничего бы не было. Но я все-таки обратилась в полицию, такой я тогда была дурой.
— И что?
— О, все пошло как обычно в таких случаях. Меня заставили поехать в больницу. У меня взяли кучу анализов, провели осмотр… Достаточно неприятные процедуры. «К несчастью, доказательств того, что вы изнасилованы, мисс, не обнаружено». Анализ крови на наркотики показал отрицательный результат. К тому времени та гадость, что он мне подмешал, уже испарилась из моей кровеносной системы. Когда полиция допросила его, он не стал скрывать, что вступал со мной в интимную связь, однако утверждал, что все происходило по взаимному согласию. То, что я добровольно пошла к нему домой, сыграло против меня.
Марио подавил рвущийся наружу стон. Как ни ужасала его история Гейл, он понимал, что ей пришлось жить с этим, а потом… с последствиями. Чем дальше, тем больше он восхищался ее смелостью и сочувствовал ее положению.
— На допросе Говард заявил, что я — честолюбивая начинающая «моделька», которая охотно согласилась переспать с ним, но закапризничала, когда он дал понять, что продолжения у наших отношений не будет. Его отец нанял ему одного из лучших адвокатов. Вскоре с него были сняты все обвинения, а я, как говорится, осталась с ребенком.
