Лора Морган - Цыганская кровь
— Какую букву?
— Букву «Ф» — феминистка.
— Я им никогда не позволю этого сделать.
— О да, ты ведь мой защитник.
Девон вдруг задумался.
— Тори! Ты поедешь со мной на раскопки будущим летом?
— Мне бы очень хотелось, дорогой.
— Но учти, что там тебе может быть скучно, — осторожно предупредил он. — А что касается бытовых условий, там не будет ложа, усыпанного лепестками роз.
— Конечно, разве от тебя дождешься хоть одного цветочка, — пошутила она.
— Тори, негодница, как ты можешь такое говорить!
Она рассмеялась:
— Извини, дорогой.
— То-то же.
— Это у меня полуночный юмор. Боюсь, что не лучший вариант.
— Так и быть, я сделаю скидку на время.
— Какое великодушие с твоей стороны!
— Я тоже так думаю.
Тори легонько ткнула его в бок.
— Ты все-таки ужасный человек, я прямо и не знаю, за что только тебя люблю.
— Просто мне помогла судьба.
— Тогда мне она тоже помогла.
— Значит, мы оба считаем, что нам улыбнулась судьба. А уж против судьбы не пойдешь.
— Чепуха. Мы ей тоже помогли. Немного, — засмеялась она и тут же легонько вскрикнула, потому что он ласково хлопнул ее по заду. — Ну, хорошо, совсем капельку.
— Нет, на самом деле от нас действительно многое зависело, — сказал он серьезно. — Я просто не могу допустить, чтобы все наши заслуги приписывались судьбе.
— Как скажешь, дорогой.
— Так. Максимум через час я звоню Бобу.
— Девон, ты в своем уме?
— И еще до конца дня ты станешь моей законной женой, негодная девчонка.
— Дорогой, надо хоть выспаться.
— Выспимся в самолете по пути в Хантингтон.
— А ты уверен, что Боб даст тебе самолет и в этот раз?
— Дорогая, как только Боб узнает, зачем мне нужен самолет, он не только сам прилетит за нами в Хантингтон, но сделает еще один рейс, доставив в Неваду Филиппа и Анжелу! Даже если для этого ему придется нарушить расписание всех авиалиний.
— О, Боже мой, — с тихим восхищением прошептала Тори, поднимаясь на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.
А он вдруг спросил ее:
— Ты играешь в азартные игры?
Тори уже ничему не удивлялась и поэтому только улыбнулась и спросила:
— Неужели мы отправимся и в Лас-Вегас?
— Да, и в Лас-Вегас тоже.
— И мы можем заехать в казино после церкви?
— Думаешь, нам повезет?
— Дорогой, конечно же, пока у нас такая замечательная полоса везения, грешно упустить случай!
10
Войдя в прихожую, Девон поставил вещи на пол и насмешливо спросил жену.
— Что у тебя там, цыганка, — камни?
— Тебе лучше знать — ведь ты упаковывал эти чемоданы. В моем чемодане только одежда, не считая, конечно, килограмма-другого песку. — Тори ногой закрыла входную дверь, поставила на пол этюдник и осторожно прислонила к стене какой-то завернутый в материю холст.
— Что все-таки у тебя там? — Он уже, наверное, раз десять задавал этот вопрос.
Но Тори и на этот раз уклонилась от ответа.
— Да так, когда ты уходил на раскоп, я от нечего делать немного поработала.
В экспедиции Тори ежедневно показывала Девону сделанные ею этюды рабочих, окружающего пейзажа, разные мелкие наброски, и Девона, конечно, заинтересовал этот большой холст, написанный, очевидно, маслом. Однако месяцы женитьбы не прошли даром, он хорошо узнал характер своей жены, поэтому решил не приставать к ней больше с расспросами, а дождаться той минуты, когда ей самой захочется показать свою картину.
— Хорошо, — весело произнес он, — я подожду. — Что же касается камней, то я никогда не привожу их домой. Если ты помнишь, мы оставили их в музее.
Тори подошла, встала на цыпочки, обвила его руками и подняла к нему свое улыбающееся лицо.
— Я все прекрасно помню. Например, как ты настоял на том, чтобы представить меня директору музея и потом долго надоедал ему, расписывая блестящие способности твоей жены.
— Тори, извини меня. Но я действительно очень горжусь тобой.
— Никогда бы не подумала.
Девон не успел ничего ответить, потому что в этот момент раздался истошный кошачий вопль, прервавший их разговор, — и откуда-то сверху с высокой лестницы, на них обрушился бедняга Виски, приземлившийся точно на плечо Девона.
Девон вздрогнул и даже пошатнулся от неожиданности.
— Посмотри, как он соскучился без нас!
Тори со смехом принялась отдирать котенка от его рубашки.
— Напомни мне, Девон, чтобы я не забыла поблагодарить Фила и Анжелу за то, что они заботились о нем и доставили его сюда к нашему приезду.
— Не забуду еще одно: ему необходимо постричь когти, — потирая плечо, сказал Девон.
Прислушиваясь к громкому урчанию котенка и с нежностью глядя на него, Тори проговорила:
— Знаешь, Девон, активность Виски — неотъемлемая часть его очарования. — Она встала на цыпочки и, поцеловав Девона в подбородок, добавила: — Как и твоего тоже.
Девон с улыбкой наблюдал, как Тори проследовала за котенком на кухню, чтобы накормить и напоить малыша. Наклонившись, он поднял чемоданы и понес их наверх, благородно устояв перед искушением заглянуть под материю, которой была закрыта таинственная картина.
К тому времени, как он снова спустился вниз, Тори распахнула двери французского балкона в гостиной, чтобы, впустить теплый воздух и полюбоваться пейзажем позднего лета, и набрала номер Анжелы.
Поскольку Девону было позволено присутствовать при беседе, он слышал, что в разговоре упоминалось и его имя. Он стоял рядом и смотрел на свою жену. Тори по-прежнему представляла для него притягательную тайну, и ее разгадка требовала не менее глубокого изучения и нежного обращения, чем те тысячелетние находки, которым он посвятил большую часть своей жизни.
Прежняя нервозность в ней уступила место безмятежному спокойствию. Цыганские глаза оставались такими же загадочными и все так же меняли цвет, но в них исчезла былая настороженность. И хотя и раньше она не предавалась унынию, месяцы их брака дали ей чувство защищенности и уверенности в себе, во взгляде вместо растерянности появились живость и восторженность.
Тори бывала разной: счастливой, любящей, сердитой, веселой, озабоченной. Ему приходилось видеть ее в различных, не слишком выгодных для женщины ситуациях, например, после ужасного путешествия на верблюдах по раскаленной пустыне или после того, как она однажды упала в грязную реку. Под жгучими лучами солнца, стоя на коленях, она перебирала глиняные черепки, с восторгом разглядывая их, или мыла их под проливным дождем. Она не боялась ни насекомых, ни пресмыкающихся, легко находила общий язык и с научными сотрудниками, и с рабочими, весело шутила со студентами, добрая половина которых была в нее влюблена.
