Велла Манн - Дорога домой
Крис смотрела на его мускулистую руку.
— Джо, я так переживала! — призналась она.
— Крис, у меня не получается вспомнить все, что произошло.
— Джо, ты упал, пробуя дотянуться до перекладины второго этажа. Потерял равновесие…
— Я не мог потерять равновесие, если только внимательно смотрел, что делал.
— Ты не мог. Но то, что мы говорили друг другу…
— Я не хочу говорить сейчас об этом, — ответил Джо и замолчал.
Джо стоически молчал. Его постоянная самозащита уничтожала их отношения. Крис слишком любила его, чтобы говорить сейчас об этом.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила она.
— О нас. — Он посмотрел на закрытую дверь. — Нас никто не слышит?
— Не знаю. Надеюсь, что нет, — ответила Крис.
Все его тело на мгновение напряглось.
— Мне показалось, я был без сознания совсем недолго, — сказал он. — Последнее, что я помню, — это люди, собравшиеся вокруг меня, затем, прибытие санитарной машины и путь сюда. Помню, что ты оказалась рядом со мной сразу же после падения.
— Да, это так.
— В машине «скорой помощи» тебя не было.
— Меня не пустили, потому что были заняты тобой.
— Но ты все же пришла.
— Да.
Его взгляд застыл в ожидании ответа.
— Зачем?
Она хотела уклониться от этого вопроса, хотя знала, что рано или поздно он об этом спросит.
— Джо… — Крис глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться. — Если бы ты умер, думаю, я умерла бы вместе с тобой.
— Я небезразличен тебе?
— Да, ты небезразличен мне, — призналась она.
— Ты любишь меня?
«Да!»
— Я… я не знаю. Может быть.
Он на мгновение задержал на ней свой взгляд, затем прикрыл глаза.
— Несколько лет тому назад я бы тебе совсем не понравился, — сказал Джо после непродолжительного молчания. — Я уверен в этом.
Он замолчал. Наступила нелегкая пауза. Крис уже была готова что-то сказать, но Джо продолжил сам:
— Я думал, что после своего заключения смогу начать новую жизнь, смогу забыть свое прошлое. Ты ясно дала мне понять всю тщетность подобных намерений.
— Джо, я…
— Нет, сейчас моя очередь говорить, у меня не будет другого шанса. Крис, мне было около восемнадцати лет, когда родилась моя дочь Эйприл. — Взгляд его широко открытых глаз устремился на нее. — Во время беременности Марси я говорил себе, что не готов стать отцом и что рождение ребенка этого не изменит. Я довез Марси до роддома, присутствовал при рождении дочери, но никаких изменений в моей душе не произошло. Да, у меня не было гордости, такова правда.
Это правда.
— Но все изменилось, когда я впервые взял ее на руки, — прошептал Джо.
Борясь с сухим комком в горле, Крис смогла лишь кивнуть в ответ, вспоминая, как это было, когда родилась Сюзанна.
Прерывисто дыша, Джо продолжал:
— Незадолго до этого меня выгнали из школы. Я работал чернорабочим, совершал самые безрассудные вещи.
— Но твои родители, Джо… Ведь у тебя были родители?! — задала закономерный вопрос Крис.
— Мой отец был всегда пьян, а матери было всего шестнадцать, когда она родила меня. Большую часть времени я проводил с родственниками. Только после рождения Эйприл я смог по-настоящему понять своих родителей.
По роду своей работы Крис приходилось сталкиваться с брошенными и бездомными детьми. Она прекрасно понимала, о чем говорил Джо, хотела сделать ему комплимент, но не решилась.
— Я очень хотел быть примерным отцом для Эйприл, но не знал, как это сделать.
— О, Джо! Ведь у тебя не было образца для подражания.
— Возможно. Но сейчас это не имеет значения. Раньше я был беден и не имел ничего, что мог бы предложить Марси. Мы знали, что наша женитьба будет катастрофой. И я не стал возражать, когда она взяла Эйприл и уехала из Невады к своим родителям. Я не видел, как растет моя дочь… — Глаза Джо лихорадочно блестели. — Я был так одинок… Именно тогда у меня произошли неприятности с законом.
Крис поднесла руку Джо к своим губам и, не совсем осознавая, что делает, поцеловала кончики его пальцев.
Крис заплакала.
Джо сглотнул, глубоко вздохнул и продолжал:
— Я не мог спокойно спать. Каждый раз, когда я пробовал уснуть, образ моей дочери всплывал передо мной.
— О, Джо!
— У меня была страшная бессонница. Я пристрастился к выпивке. Каких только сумасшедших вещей не совершил, чтобы убить эту боль внутри себя! Заглушить пустоту и одиночество.
Джо углубился в свои воспоминания. Крис не прерывала его. Воспоминания нахлынули на него с новой силой.
— Я был крепко пьян, когда первый раз попал в тюрьму. До сих пор не могу вспомнить все полностью, — хриплым голосом произнес он. — Я только помню похмелье и чувство, будто я нахожусь в навозной куче. Тогда я поклялся, что никогда не позволю, чтобы это повторилось, что никогда больше не буду смотреть на мир через тюремную решетку. Но наверное, я ошибся.
Он закончил говорить. Крис не тревожила больше его. Она попыталась представить его могучие руки в наручниках и вдруг поняла, что сейчас ему как никогда важно забыть о прошлом.
— Я не извлек урок из всего этого, — продолжал он. — Снова начал пить, но даже когда был пьян, не мог остановить ночные кошмары. Я ненавидел себя.
— Из-за Эйприл?
Он кивнул.
— Она достойна лучшего родителя. Когда меня арестовали во второй раз, я потерял ее навсегда.
— Расскажи мне об этом.
Его руки, крепкие и сильные прежде, теперь сотрясала дрожь.
— Время, которое я провел в тюрьме, расплачиваясь за то, что сделал, было одновременно самым лучшим и самым худшим в моей жизни. Тогда я твердо решил, что если Эйприл и будет вспоминать о своем отце, то уж точно не это.
Слезы капали из глаз Крис, но она не предпринимала попыток остановить их. Мир за пределами этой больничной палаты для нее исчез.
— Крис, моим спасением была дочь.
Не в силах говорить, она кивнула.
— Тогда в Неваде я был настоящим идиотом. Да, я был оторван от корней своего народа. Но я знал, что мой долг — вернуться к ним. Я пытался собрать наследие своего народа, вернуться к своим корням, — вздохнул Джо. — Я хотел приобщить к ним и Брента.
Крис хотела было спросить, почему он не сказал ей этого раньше, но его глаза все сказали без слов. Оказавшись в тюрьме и не в силах изменить реальность, он изменил себя, словно переродился. Но разговор об ошибках прошлого легче не стал, особенно когда он говорил с Крис.
— Что Эйприл знает о тебе?
— Все то, что она способна осознать в ее возрасте. Я расскажу ей всю историю, как только она подрастет.
«Он действительно любит Эйприл», — подумала Крис.
