Джулия Бирн - Волшебство любви
– Виднее – что?
Фиби набрала в грудь как можно больше воздуха, словно собираясь нырнуть в ледяные глубины его глаз.
– Недоразумение. По вашему мнению, родные по-прежнему судят о вас превратно, и это причиняет вам боль, – произнесла она почти шепотом.
Воцарилась тишина, в которой, казалось, еще жил отзвук ее последних слов. Себастьян в упор смотрел на девушку, обуреваемый столь противоречивыми чувствами, что ему с трудом удавалось держать себя в руках. На него, как ни странно, вдруг нахлынули все те переживания, которые он испытал много лет назад, когда отец обрушил на него «вой гнев. Обнажилась затянувшаяся было душевная рана – он вновь ощутил себя обиженным, оскорбленным, изнемогающим от бессильного озлобления.
И все же… И все же на сей раз это было нечто иное. К старой обиде примешивалось ожидание чуда. Ему хотелось прижать Фиби к себе и поверить, что она права, защищая его родственников.
Желание было столь сильным, что, только отведя от нее глаза, Себастьян смог заговорить.
– Вы ошибаетесь, мисс Смит.
– На самом деле вы и сами знаете, что они ни в коем случае не считают вас человеком безнравственным.
– Да?! – Не спуская с нее глаз, он поднял одну бровь. – Следовательно, вам точно известны тайные мысли всего нашего не очень сплоченного клана?
– Нет, – мягко возразила Фиби, проигнорировав его саркастический тон. – Но я успела хорошо изучить Дивереллов и могу смело утверждать; что ни Джеральд, ни девочки не придают этой истории ни малейшего значения. Когда вы покинули Англию, они были еще крошками, а значит, не могли ничего знать о печальных событиях. Что же касается Грисмидов, то они вас побаиваются. – Тут Фиби внезапно лукаво улыбнулась и заговорила совсем иным, заговорщическим тоном: – По моим наблюдениям, вам нравится время от времени приводить тетушку в шоковое состояние, но поверьте, она будет рада протянуть вам навстречу обе руки, если только вы предоставите ей эту возможность.
Улыбка Фиби растрогала Себастьяна. Она даже не обратила внимания на его колкие реплики! Ей было не до того, у нее была одна цель – доказать, что родственники больше не считают его позором семьи. Она в него верит, разве это не главное?
Фиби верит в него! Только так можно истолковать ее поведение.
Буря в его душе внезапно уступила место желанию, настолько острому, что он с трудом сдержал дрожь, мертвой хваткой вцепившись в спинку стоящего рядом стула. Пришлось призвать на помощь все выработанное годами самообладание, чтобы тут же, на глазах у всех, не схватить Фиби в объятия и не сделать своей.
Он и раньше уже понимал, что она ему необходима, но это внезапное дикое вожделение поразило даже его самого. Его со страшной силой тянуло погрузиться в тепло ее тела, чтобы уверовать – он избавлен от одиночества навсегда.
Потрясенный, Себастьян не вдруг нашел в себе силы заговорить:
– Моя тетушка не из тех людей, что способны на любовь к окружающим, мисс Смит.
– А почему бы вам не попытаться растопить лед? Посмотрим, что из этого выйдет. – Всем своим видом она как бы подбивала его на из ряда вон выходящий поступок.
Себастьян невольно рассмеялся.
– По-моему, я уже говорил, что по твердости характера вы любому Дивереллу дадите сто очков вперед.
– Значит, вы сделаете это? – она радостно всплеснула руками.
– Что именно «это», мисс Смит?
– Всего-навсего то, что у вас так хорошо получается, сэр. Заставите мистера Хартлпула вести себя разумно и поможете Грисмидам выбраться из финансовых затруднений.
Себастьян глубоко вздохнул.
– И это все?
Фиби кивнула, решив пока что не посвящать его в историю Джеральда.
– А что я получу в награду?
– Мм… Благодарность вашего семейства.
– Этого недостаточно, мисс Смит, – тихо промолвил Себастьян, склоняясь к ней.
– Ну, сознание того, что вы поступили правильно.
– Я сделаю все, что вы рекомендуете, отнюдь не из любви к моим ближним, а совсем по другой причине. Вознаградить меня можете только вы.
Фиби нервно сглотнула и тут же потеряла способность говорить. Тело обдало жаром, словно в жилах ее зажглись огоньки. Даже пальцы рук и ног задрожали от внутреннего волнения. Неужели Себастьян к ней неравнодушен? Эта мысль и радовала и пугала Фиби. Он не отводил от нее сверкающих глаз, а когда перевел их на ее губы, у Фиби возникло ощущение горячего поцелуя.
– Так вот, – тихо продолжал он, снова поймав ее взгляд, – надежда снискать ваше расположение, может меня подвигнуть на что угодно. Как исполню все, о чем вы здесь говорили, немедленно отчитаюсь перед вами, мисс Смит.
С этими словами Себастьян встал, приблизился к тетке и с подчеркнутой учтивостью отвесил ей низкий поклон, искоса бросив на Фиби взгляд, явно намекавший на увеличение ее долга ему.
В голове девушки все смешалось. Как она ни старалась, ей никак не удавалось собраться с мыслями. Даже появление в гостиной Триппа с подносом в руке осталось для нее незамеченным. Она видела, что Теодосия разливает чай и накладывает на тарелочки печенье, но видела как бы издалека.
Что ей делать? Как понимать слова Диверелла?
С одной стороны, она верила в его порядочность, а с другой – как ни печально – понимала, что гувернантке, да еще с таинственным прошлым, никакой мужчина, даже самый что ни на есть порядочный, не предложит ничего хорошего. У нее нет приданого, земли, перспектив, даже родная семья от нее отказалась. Так на что же она может надеяться?
Честный мужчина, не имеющий намерения жениться на ней, не станет ничего предлагать взамен. Диверелл, конечно, не прочь с ней пошутить, может, даже поцеловать, утратив контроль над собой, но губить ее он не собирается.
Но так ли уж ей страшна участь погубленной женщины? Она любит Себастьяна и будет счастлива принять любое его предложение. Ибо, когда на чашу весов положена любовь, она перевешивает все остальное.
Если бы только она умела искусить мужчину настолько, чтобы он забыл о своих высоконравственных принципах!
Но что в ее силах, так это дорожить каждым мигом, который в оставшиеся месяцы она проведет в его обществе. Чтобы потом всю жизнь хранить в своем сердце воспоминания о них. Иного не дано.
Этот вывод так опечалил девушку, что она, желая отвлечься, чуть ли не с радостью обратилась мыслями к намеченной встрече с Кроухерстом.
Глава одиннадцатая
Фиби медлить не стала – отправила Кроухерсту записку с просьбой посетить ее на следующий день, чтобы поговорить по важному делу. Она не сомневалась в успехе переговоров. К сожалению, она забыла, что имеет дело не с джентльменом.
– Простите меня за откровенность, Фиби, но я был несколько удивлен вашим приглашением, – начал Кроухерст, усаживаясь на предложенный ему стул и с недовольством поглядывая сквозь открытую дверь гостиной на Триппа, который по приказанию Фиби остался в холле и для видимости усердно тер перила лестницы. – А поскольку Диверелл заявил, что следующая моя записка вам окажется для меня последней, не дерзко ли с нашей стороны встречаться под крышей дома, который снимает он?
