Карла Неггерс - Заветное желание
— И ты разозлилась, — мягко добавил он.
Она улыбнулась:
— И это тоже. Мне не нужна была жалость. Из-за боязни жалости я иногда становилась неблагодарной. Но на самом деле я не такая, Майкл. Я знаю, чего стою, я знаю свои сильные и слабые стороны. Но глупо и жестоко не благодарить людей за бескорыстную помощь. И когда я решила, что ты поверил, будто я Элизабет Гест, я подумала, что заслуживаю контракта с твоим агентством, каким бы способом он ни был добыт… И меня буквально убило сознание того, что ты все знал с самого начала…
— Ты приняла это за благотворительность, да?
— Да, верно.
Майкл вытянул ноги, и они коснулись ее ног.
— Ты и представить себе не можешь, сколько раз я пытался послать тебя ко всем чертям, — сказал он. — Сколько раз я убеждал себя отправить тебя домой. Я выискивал в своей душе истинные причины, по которым мог тебя отвергнуть, и заставлял себя отвернуться от тебя. Но в, то, же время, я оставался глухим к своему сердцу, а оно подсказывало, что от любви не спрятаться и не уйти. Лиззи, поверь мне, я не чувствовал себя этаким меценатом. Я просто влюбился, и все.
Не успела она и слова сказать, как оказалась в его объятиях. Смеясь, он повторял ее имя снова и снова, покрывая поцелуями ее губы, а она тянулась к нему, отдаваясь его теплу. Руки его обхватывали ее талию, скользили по бедрам.
— Майкл… Мэг и остальные не вернутся?
— Я намекнул, что лучше им потерять работу, чем возвратиться.
— Ты злодей, Майкл.
— Нет, вовсе нет, дорогая.
— Так, значит, все было спланировано?
— Совсем нет. Я действовал в соответствии с планом Б. План А должен был вступить в силу после вторника.
— Если бы я не принесла эскиз к установленному сроку?
— Хм, — выдавил он, прижимая ее бедра к своим.
— Хвастунишка… Если бы ты знал, что это значит для меня!..
— У меня возникла отличная идея.
— Но, Майкл, разве мы можем это позволить себе?
И, отвечая на его движения, она застонала.
— Я не могу больше терпеть. Улыбаясь, он расстегнул ей комбинезон, просунул руки ей под одежду и дотронулся до тела.
— А как насчет аллергии? Я-то думал, что искусственная кожа доведет тебя до безумия.
— Я уверена в этом, — чувствуя его прикосновения и уже ничего не соображая, ответила она. — Но не в аллергии… О, Майкл!
Приподняв ее свитер, он коснулся губами ее груди, стал водить языком по соску, то прикасаясь, то нежно целуя, то снова отстраняясь, то совершая круговые движения. Затем стащил с нее свитер, за ним последовали комбинезон, потом его рубашка и брюки, и вскоре они обнаженные лежали на диване.
— Кто бы мог подумать! — смеясь, сказала Лиззи.
Со стоном, медленно она позволила ему войти в себя, пока и он не застонал. Какое-то мгновение они не шевелились.
— Я люблю тебя, Майкл.
Он ответил сильным движением, затем еще и еще, до тех пор, пока они не начали качаться, пульсировать и любить друг друга. И все было как прежде, и будет всегда в будущем: огонь, свет, краски, движение. Повторяющееся, но всегда разное. Бесконечное. Бесконечное и постоянное, как их любовь…
Затем все кончилось, и они лежали бездыханные и обездвиженные. Что-то зажглось внутри у Лиззи, и она спросила:
— Майкл?
— Да, любовь моя?
— Я бы хотела… Как ты думаешь, мы сможем повторить это?
Он приподнял бровь:
— Конечно, дорогая.
— Мм, мне кажется, это аллергическая реакция.
Он приподнял вторую бровь.
— На диван, на диван, не на тебя!
Он заставил ее заплатить за это замечание, что она с удовольствием и сделала.
11
Прошло три блаженных месяца. Лиззи влюбилась так, как никогда прежде, и представить себе не могла… и работала так напряженно, как никогда прежде не работала. «Манхэттен дизайнз» завоевывал репутацию. И Лиззи понимала, что предстоящее открытие нового офиса Майкла сослужит и ей хорошую службу. Все работы были завершены с блеском. Она чувствовала глубокое удовлетворение. Дело оставалось за малым — она до сих пор не подобрала живописное полотно для кабинета Майкла.
— Только бы мне его найти, — сказала она Гвен и Мэг за завтраком.
— И правда, поскорей бы уж ты нашла его, — проговорила Челси. — Ты же знаешь Майкла. Любовь не ослепила его. Он прекрасно помнит, что ты взяла три тысячи на картину. И обязательно потребует или деньги, или картину.
Лиззи фыркнула:
— Я что, мошенница?
— Нет, ты просто дурочка, — ответила Челси.
— Не знаю, — вмешалась Мэг, — но Вольф говорит, что его кабинет выглядит каким-то пустоватым, и собирается снова поставить бронзовую статуэтку.
Лиззи побледнела:
— Он не посмеет!
— О, еще как посмеет, вы-то уж должны были узнать нашего Вольфа, — засмеялась Мэг.
О да! Лиззи отлично узнала его. Каждый сантиметр его тела был ей знаком. Она постоянно думала о нем. Но это вовсе не означает, что он может вмешиваться в ее работу, тем более с его вкусом. Ну и пусть ставит свою дурацкую статуэтку, если она ему нравится. Пусть отказывается от новых стульев и возвращает на место старый диван из виниловой кожи. Только Лиззи предупредила, что тогда и она вернется к прежнему — к парику и накладным ногтям. Новый стул, объясняла она Майклу, был разработан с использованием новейших технологий, и если на него сядешь, то вставать уже не захочется. Майкл сильно в этом сомневался.
Он полностью изменил свое отношение к выходным; впрочем, как и к понедельникам, но по другой причине: выходные теперь проходили восхитительно и в понедельник трудно было возвращаться к работе.
— Посмотрим, — пробормотала Лиззи.
— Который час? О Боже, я же опоздаю! — встрепенулась Мэг. — Заплатите за меня, я обещала Майклу встретить его родителей в аэропорту.
— Родителей? — удивилась Лиззи.
— А он разве не сказал вам? О, мой язык! Ну ладно! Он пригласил их на церемонию открытия.
— Подожди-ка, — обдумывая что-то, сказала подруге Лиззи. — Теперь я поняла.
— Что поняла? — вздохнула Челси.
— То, что требуется повесить у него в кабинете. Челс, как ты насчет того, чтобы быстро заработать три тысячи?
Челси с интересом слушала.
В этот вечер Лиззи пришла в контору раньше всех. Сделать это оказалось далеко не просто. Майкл заявился к ним на квартиру еще в полдень и предложил пойти к нему на квартиру, чтобы готовиться к торжеству. А когда она заметила, что ей потребуется на приготовление часа четыре, он согласился и сказал, что все понимает. В его голосе она услышала скрытый намек, и тело ее загорелось. Но понимая, что ей еще предстоит завершить дело, она собрала всю свою волю в кулак и заявила, что у нее не все ладно с желудком и лучше она останется у себя.
