Наура Тарлингтон - Море страсти нашей
Но Вирджиния, кажется, поняла ее и без слов. С улыбкой она накрыла своей рукой руку гостьи и дружески пожала ее.
— Я по-хорошему завидую тебе, девочка. Твой первый опыт оказался удачным. Макс — мой брат, и я не могу быть объективной, но все же рискну назвать его порядочным человеком. Мой муж, — добавила она с брезгливой гримасой, — оказался отвратительным типом.
Макс отсутствовал уже неделю. Чтобы сделать покупки, Джил хватило одного дня. Но, разложив обновки на кровати, она, к стыду своему, обнаружила, что новые вещи мало чем отличались от старых: джинсы, тенниски, приталенные блузки, а единственное платье фасоном и цветом очень напоминало то, которое у нее уже было.
Джил тосковала по Максу, и даже обновки не смогли поднять ей настроение. Можно ли рассчитывать на счастье в будущем, если всякий раз после его отъезда ее охватывает паника? Да и будет ли в состоянии она, напрочь лишенная умения элегантно одеваться, сносно играть роль жены преуспевающего бизнесмена и хозяйки большого дома?
Она думала о Вирджинии и женщинах ее круга, всегда ухоженных и красиво одетых. Неплохо бы попросить у кого-нибудь помощи. Но Вирджиния очень занята. Помимо ведения хозяйства, она взвалила на себя множество общественных обязанностей, постоянно встречалась с какими-то людьми, бывала на приемах, а у других — семьи, дети, своих забот невпроворот.
Вернувшись из поездки, Макс сразу же позвонил Джил и пригласил ее на ужин. Он по-прежнему относился к ней с нежностью и любовью, но у девушки сложилось впечатление, что ее возлюбленный отдаляется от нее. Неведомые ей дела и проблемы отнимали у нее Макса.
— Как дела в Лос-Анджелесе? — спросила Джил за коктейлем. — Удалось уладить?
— Нет, — скупо ответил он, и на лицо его легла тень. — Все оказалось труднее, чем представлялось вначале. Прости, дорогая, но, кажется, мне придется проводить там больше времени, чем я предполагал. Уже завтра я должен вернуться. Я приехал, чтобы взять кое-какие документы и — тут лицо его просветлело — увидеть тебя.
— Понимаю, — осторожно сказала Джил, глядя на свою руку, сжимавшую фужер, и медленно перевела взгляд на Макса. — А не могу ли я поехать с тобой?
— Дорогая, это было бы замечательно, — сказал он, нежно касаясь ее руки, — но, боюсь, ты умрешь со скуки. С утра до вечера я буду занят. Мы едва ли будем видеть друг друга чаще, чем когда ты здесь, а я — там.
— Да, конечно, ты прав.
В очередной приезд Макса из Лос-Анджелеса они провели вместе чудесный вечер, но на следующий день он опять улетел, и ей осталось только пожелать ему счастливого пути. Расставания, прощания становились обычным ритуалом, и Джил должна была научиться жить в промежутках между их редкими встречами, нравилось ей это или нет.
Но и во время свиданий Макс казался каким-то далеким, даже в постели вел себя так, будто близость с ней не дарила ему былого удовольствия. О работе он говорил неохотно, отмахиваясь от ее вопросов. Складывалось впечатление, что Макс не хочет пускать ее в свою личную и деловую жизнь. Джил чувствовала, как мужчина, в которого она влюбилась на пустынном берегу океана, постепенно превращается в замкнутого, холодного предпринимателя, не интересующегося романтичной стороной жизни.
Так продолжалось несколько недель кряду. Джил уверяла Макса в том, что понимает его долгое отсутствие, его молчание, но смириться с этим не могла — опять она оказалась в одиночестве. Джил совершала длительные прогулки, много читала, но без Макса все было пресным, неинтересным. Один пустой день сменялся другим, без цели, без предвкушения встречи, и она стала скучать по своему старому дому, по немногочисленным друзьям, по простой и понятной жизни, той жизни, где у нее была работа, благодаря которой она была пусть не очень значительной, но личностью.
Как-то раз, сидя в одиночестве в огромной гостиной своего временного пристанища, Джил не выдержала. Накопившиеся за месяц страданий слезы потекли по щекам. Как-то она сказала Максу, что ее дом рядом с ним, но он все реже бывал с ней.
В комнату вошла Вирджиния. Лицо ее покраснело от дождя и ветра.
— Брр, — сказала она, потирая руки. На улице ужасная погода.
Джил попыталась незаметно смахнуть слезу, но от проницательного взгляда Вирджинии не ускользнуло, что девушка плачет.
— Что с тобой?
— Так, ничего, ностальгия.
— Послушай, дорогая, — осторожно начала Вирджиния. — Ты слишком часто остаешься одна. В этом, наверное, виновата я: у меня почему-то складывалось впечатление, что ты сама ищешь одиночества. Но поскольку Макс так много времени проводит в поездках, думаю, лучше тебе понемногу начать выходить в свет.
Джил затравленно оглянулась.
— Это не для меня, Вирджи. Без Макса я не смогу… буду чувствовать себя как рыба, которую вытащили из воды.
— Но ведь Макса сейчас нет рядом, — резонно заметила его сестра. — А как ты думаешь жить после замужества? Сидеть целыми днями взаперти и ждать его возвращения?
— Не знаю. Я не думала об этом. — Вскинув голову, Джил посмотрела Вирджинии прямо в глаза: — И вообще я не уверена, что Макс останется здесь.
— Не уверена? — От удивления у Вирджинии расширились зрачки. — А как по-другому он может поступить? Конечно, брат останется. Здесь его работа. Мы все доверяем ему, надеемся на него. Он никогда не допустит, чтобы семейное дело потерпело крах. О, я, кажется, догадалась! У него были какие-то дурацкие мысли насчет того, чтобы все бросить и уехать к черту на рога. Но психологи называют это кризисом среднего возраста. Практически все мужчины после тридцати переболевают этой хворью, как дети ветрянкой. У него это пройдет. Так что тебе пора уяснить, чего хочешь ты.
Она говорила так убежденно, что Джил невольно задумалась. Скорее всего, Вирджиния права, а если так, то куда приведет ее, Джил, такая жизнь? Чего она хочет? На этот вопрос ответить было легче всего. Она хотела стать женой Макса, но вела себя как капризный ребенок, отказываясь принять предложенные условия только потому, что Макс, по ее мнению, пренебрег ею. Если она станет женой крупного бизнесмена, ей необходимо привыкнуть к светской жизни, и она сделает это, хотя бы ради того, чтобы удержать возле себя любимого человека.
— Вы правы, — сказала она наконец. — Наверное, я зря надеялась, что он… — Джил пожала плечами. — Впрочем, я вижу, что ошиблась. Так вы мне поможете?
Вирджиния присела рядом.
— Конечно. Я уже давно хотела вмешаться, если говорить начистоту. — Она откинулась на спинку стула и изучающе посмотрела на гостью. — Мне не хотелось бы тебя обидеть, Джилли, но нам действительно следует заняться твоей одеждой и внешностью.
