Лавиния Уайтфорд - Волны святого волшебства
Анжела вдруг рассердилась по-настоящему. Она взглянула ему прямо в глаза.
— Вы действительно считаете, что у вас на все готов ответ? — тихо сказала она. — Ну что ж, на этот раз вы не правы. Я была юной, да. Но не глупой. У меня был друг, который обещал, что мы обязательно поженимся. В доме у дяди я… не была счастлива. После смерти мамы до меня там никому не было дела. Я была одинока. Стив покончил с моим одиночеством. Он сказал, что мы поженимся, и я ему поверила.
— И что же случилось? — безразлично спросил Фил.
Анжела вздохнула.
— Он тоже был очень юный. Я совершенно не представляла, что мы могли себе позволить. Их семья испытывала серьезные затруднения. У них был великолепный старый дом. А моя кузина была совладелицей большой трастовой компании. Так что… — Она пожала плечами.
В то время это казалось таким важным, с удивлением подумала она. Чуть ли не вопросом жизни и смерти. Сейчас она с трудом могла припомнить, как он выглядел, этот Стив Уэйр.
— Он женился на вашей кузине?
— Да.
— А вы отбыли в джунгли Амазонки? Неужели он не может не иронизировать? Анжела гордо вздернула подбородок.
— Я отбыла в джунгли Амазонки, как вы изволили заметить, потому что жила в одном с ними доме, и Стив не видел причин, почему бы нам не продолжить… э… дружбу. Разумеется, на строго приватной основе.
По ее тону было заметно, как горько ей было вспоминать о прошлом. Она судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться.
— А Уинстон знал? Анжела покачала головой.
— Никто не знал, кроме нас со Стивом. А теперь вы знаете.
Он молчал.
Она грустно сказала:
— Мне некому было рассказывать. В дядиной семье я чувствовала себя не совсем дома. В ожидании переезда я не заботилась особенно о родственных отношениях.
Фил с чувством поддержал ее:
— Уж мне-то можете не объяснять. Бывали времена, когда я каждую следующую неделю жил в другом городе — когда мать была в турне, А потом отец послал меня учиться в Штаты.
Он пристально посмотрел на нее.
— Так вот чего вы ждали от Уинстона Крея — стабильности. Привязанности. — Он говорил не без сочувствия. — И не дождались, так ведь?
Анжела закусила губу. В ответе не было нужды.
Фил порывисто вздохнул.
— Ну и дела… И это все, с чем вы собираетесь назад, в Англию?
Она отвела глаза.
— Да.
На его лице появилось выражение любопытства.
— А может быть, Сильвия все-таки не права? — пробормотал он. Но прежде чем Анжела собралась потребовать объяснений, снова раздался ужасный треск.
— Что это? — вскрикнула она.
— Надо думать, одно из деревьев в саду. Филипп слегка коснулся ее плеча, тут же отдернув руку, как только она повернулась к нему.
— Ни одно из этих деревьев не упадет на дом, — сказал он немного натянутым голосом. — Моя бабушка сажала их с таким расчетом. Так что мы в полной безопасности, К тому же к утру, полагаю, шторм выдохнется. Почему бы вам не пойти в связи с этим спать?
Анжела вздрогнула.
— Спать? — с сомнением промолвила она, глядя, как волнуются тяжелые шторы, несмотря на запертые ставни.
Фил внезапно ухмыльнулся.
— Да, похоже, я поторопился. Ну, ладно. А почему бы вам не присесть и не выпить то, что я приготовлю?
Он отошел к бару и вернулся с прозрачным напитком, пахнувшим лимоном и корицей.
— Коктейль «Том Коллинз», — сказал он, когда Анжела спросила, что это такое. — Не крепкий, но требует к себе уважения. Скажите, вы играете в шахматы?
Анжела покачала головой.
— Шашки? Криббидж? Скрэбл?
Она вдруг рассердилась.
— Я не ребенок, чтобы не понимать опасности шторма! И нечего меня отвлекать!
Его глаза блеснули.
— Откуда вы знаете, может быть, я сам хочу отвлечься? — Она недоуменно уставилась на него. — И, кроме того, сегодня не ветер самая главная опасность, — с нажимом добавил он.
Анжела вздрогнула.
— Я бы вас просила не говорить такие вещи, — сказала она через несколько секунд.
— Не любите правду, Анжела?
— Не люблю, когда со мной играют, — внятно сказала она, глядя ему в глаза.
Выражение его лица сразу изменилось.
— Простите, — сказал он официальным голосом.
Она вздохнула.
— Расскажите о своей исследовательской программе, — подыскала она наконец нейтральную тему.
Пару секунд Филипп недоверчиво смотрел на нее, затем тихо рассмеялся. Анжела настороженно подняла голову. Это был нехороший смех.
— На самом деле вам хочется знать, верно ли то, что обо мне говорят.
— Что?.. — растерянно спросила она, ничего не понимая.
— Ну, так и быть, — продолжал он, — расскажу. То, что вы слышали, — правда. Мой дедушка оставил мне фазенду, ибо считал, что семья отца мне кое-что задолжала. — Он помолчал и жестко добавил; — Несмотря на то что я соблазнил свою невестку.
Анжеле показалось, будто она ослышалась. Она тупо смотрела на него. Он хохотнул.
— Я был не такой, как ваш Стив. И не надо на меня так смотреть. Я не хотел крутить роман за спиной у Томаса. Я был тогда юным идеалистом. Немного похожим на вас. Я хотел жениться на ней.
Анжеле удалось восстановить дыхание.
— А что, женятся только юные идеалисты? — спросила она как бы между прочим.
Он снова рассмеялся, но уже совсем иначе, как будто она действительно развеселила его.
— Туше, — виновато сказал он. — Хотя, я думаю, только очень опрометчивый человек мог хотеть жениться на Бьянке.
Анжелу не обманул его покаянный тон.
— Какая она была?
— Очаровательная, но недобрая к своим поклонникам. Отчасти ее обаяние в том и состояло, что они никогда не знали, чего достигли. Один день она прямо-таки таяла от уступчивости, а на следующий, случайно встретив, к примеру, на пляже, могла посмотреть сквозь вас.
Анжела попыталась изобразить на лице улыбку, но, так и не справившись, предпочла не скрывать своего волнения.
— И вы были ее поклонником? — осторожно сказала она.
Его лицо было мрачно.
— Некоторое время.
Понятно, пока девушка не предпочла Томаса.
— И с вами она тоже так поступала? — Анжеле самой не нравилось, как звучал ее голос — безучастно и насмешливо. — Не замечала на пляже?
— Особенно на пляже, — цинично улыбнулся он. — Я был решительно настроен против публичных откровений.
Анжела уронила руки на колени. Ему, наверное, не нравилась роль тайного любовника. Он, видимо, ненавидел себя за это. Чтобы играть в такую игру, нужно было быть очень сильно влюбленным.
— Так что же случилось? — спросила она, когда ей удалось справиться со своим голосом.
