Камилла Чилтон - Вкус твоих губ
— Располагайтесь. Если что-то потребуется, позовите меня. Обед через полчаса.
— Спасибо.
Клэр толкнула дверь и переступила через порог. Комната была небольшой, но хорошо обставленной и уютной. На столе в высокой стеклянной вазе стояли свежие цветы.
— Нравится? — спросила хозяйка.
— Чудесно.
— Вот и хорошо. — Памела улыбнулась. — Загляните в шкаф. Ваши вещи сложены там.
— Я вам очень благодарна.
— И не опаздывайте. Рон приезжает сюда не реже раза в месяц, но вы первая молодая леди, которую он привез с собой. Так что сегодня я приготовила кое-что особенное. Надеюсь, вам понравится.
— Не сомневаюсь. — Клэр вдруг обнаружила, что ужасно проголодалась. Ничего удивительного, ведь в последний раз она ела накануне вечером, а до отъезда успела лишь выпить чашку кофе с круассаном. Если бы не звонок Винсента, то, возможно, не успела бы и этого. — Я только оденусь и сразу спущусь.
На переодевание ушло не больше пяти минут, и Клэр с удовольствием отметила, что купальник пришелся ей впору. Она умылась, причесалась и отправилась вниз.
Памела не преувеличивала. Такой восхитительной лазаньи Клэр не ела ни разу, а свежеиспеченный хлеб буквально таял во рту. К тому времени, когда Памела принесла изысканный итальянский торт с кремом, гостья успела проглотить столько, что места на десерт уже не осталось.
— Больше в меня уже не влезет. — Клэр протестующе подняла руки.
Рон отодвинул стул и поддержал ее:
— В меня тоже. Спасибо, Памела, все было очень вкусно. Как всегда.
— Я оставлю торт на кухне. Будет вам десерт после прогулки. — Женщина с явным удовольствием посмотрела сначала на Рона, потом на Клэр, и у Клэр мелькнула мысль, что Памела, пожалуй, воображает себя кем-то вроде вершителя судеб. — Пойду к себе в комнату и немного почитаю. Сегодня здесь больше никого нет, так что первый этаж в вашем полном распоряжении.
Рон проводил ее до двери, а вернувшись, протянул руку Клэр.
— Мы уже идем? Нет, честное слово, я переела. Давай немножко передохнем, — запротестовала она.
— Хорошо, можно посидеть здесь. Тем более что еще довольно рано. Через час на пляже никого не останется, и он тоже будет в нашем распоряжении.
Клэр кивнула — предложение звучало заманчиво.
— Тебе здесь нравится? — спросил Рон.
— Очень.
— Я на это надеялся. Ты не против перейти в гостиную?
В гостиной уже был разведен огонь, и они уютно устроились на диванчике перед камином.
— Давай поговорим о деле, — предложил Рон. — Ты просмотрела материалы и, полагаю, составила первое впечатление.
— Мне нужно два-три часа для более внимательного изучения, но, насколько я могу судить, там есть за что зацепиться.
— Вот и отлично!
— Но мне необходимо связаться с Хаммером, потому что окончательное решение принимает он, — напомнила Клэр.
— Сделаешь это завтра, а сегодня, как мне кажется, мы оба заслужили право на небольшой отдых.
Он обнял ее за плечи.
— Тебе виднее.
Приглушенный свет, потрескивание огня в камине и близость Рона действовали на Клэр наподобие наркотика, одновременно расслабляя и возбуждая, и ей хотелось полностью отдаться обволакивающему теплу, забыться в объятиях Рона.
Клэр закрыла глаза, а когда открыла через секунду, его губы были уже совсем рядом. Их дыхание слилось, и Клэр подалась навстречу, уступая исходящей от Рона силе и собственному желанию. Его рот требовал и дразнил, играл и притягивал.
Она приоткрыла губы, приглашая Рона в себя, и почувствовала принесенный ими вкус красного вина и жар. Их языки столкнулись, сплелись и начали волнующий страстный танец, в котором желание взять не уступало желанию отдаться.
Рон гладил спину и плечи Клэр, но вскоре перешел к груди, нащупывая восставшие под легкой тканью купальника соски, растирая их подушечками пальцев, вызывая в ней волну за волной неконтролируемой сладостной дрожи. Ее тело звенело и трепетало, тянулось к нему, наливаясь жаждой, утолить которую мог лишь один-единственный мужчина на свете. Желание, превратившееся в неотложную потребность, овладело Клэр, вытеснило все остальное.
— Рон… — прошептала она. — О, Рон, пожалуйста…
Теперь, когда их разделяла только одежда, а водоворот уже захватил его, Рону понадобилась вся сила воли, чтобы отстраниться, оторваться от извивающегося под ним податливого и влекущего женского тела, источающего сводящий с ума аромат.
Клэр недоуменно посмотрела на Рона и наморщила лоб. На бледном лице красным пятном выделялись припухшие губы.
— Что?
— Рано, — прошептал он, старясь восстановить дыхание. — У меня немного иные планы.
— На песке?
— Не совсем. — Рон поднялся и отошел к окну. — Я учел и твои интересы.
Он скользнул взглядом по летнему платью, купленному им для Клэр вместе с купальником и прочими мелочами в бутике на первом этаже отеля. Голубое, с желтыми пятнышками каких-то летних цветов, оно казалось совсем простым, безыскусным и невинным. В отличие от его намерений.
Рон вернулся к дивану и, наклонившись, провел пальцем по краю выреза на груди Клэр.
— Пожалуйста, Рон, — прошептала Клэр, закрывая глаза и откидываясь на спинку.
— Пожалуйста — что?
Она открыла глаза и умоляюще посмотрела на него.
— Не дразни меня.
Он стиснул оба соска, и тут же желание захлестнуло его с новой силой, требуя немедленного утоления, поднимаясь в нем грозной, всесокрушающей волной.
Клэр застонала, кусая губы.
— Так ты думаешь, что я дразню тебя? — хрипло спросил Рон.
— Не знаю… я уже ничего не знаю. Только… пожалуйста, я хочу… — Она замотала головой.
— Чего ты хочешь?
Последним усилием воли Клэр заставила себя выпрямиться, открыть глаза и оттолкнуть его руки.
— Ничего. Не знаю. Это не имеет значения.
— Имеет. Для меня.
Понимая, что не выдержит его взгляда, она отвернулась и сложила руки на груди.
— Ты собираешься меня куда-нибудь вести?
— У меня есть лестница в небо. — Рон попытался сохранить на лице серьезное выражение, но не удержался и улыбнулся, вспомнив, что они вместе были на концерте «Лед Зеппелин» и так же, как и тысячи других зрителей, зажигали свечи, когда Джимми Пейдж начинал бессмертную балладу «Лестница в небо».
Улыбнувшись, он тут же поймал себя на мысли, что, при всем желании держать Клэр в состоянии сексуального напряжения, еще больше ему хочется, чтобы ей было комфортно с ним. Осознание этого факта обеспокоило его, и Рон нахмурился, решив твердо придерживаться разработанного и утвержденного сценария и не позволять себе легкомысленных отступлений.
