Карла Бланк - Доверься мне
— Это слишком смелое допущение, — возразил Ник. — Нильсен выступала в роли обвинителя на процессе Майкла Джордана. Логично, что ей нужно было ознакомиться с уликами.
— До того, как провели экспертизу? Брось, Ник, я ценю твою преданность коллегам, но доносчица — Аделина Нильсен! Вспомни вино и тот факт, что Аделина покупает его в «Пикнике». — Конни щелкнула пальцами. — А Стэнли подстроил дело так, чтобы Аделина присутствовала на беседе с Андриани.
— Но Стэнли остановил свой выбор на Корбетте.
— Он знал, что одного ты Дана не отпустишь. Кого еще ты мог послать, как не Нильсен?
Звучало убедительно. Стэнли Корфф заставил противника сыграть себе на руку. А требовалась ему Аделина Нильсен!
Ник понимал, что за мотивы движут этой женщиной. Аделина, увы, честолюбива. Как надежнее всего обеспечить себе продвижение по службе? Оказать услугу-другую Корффу, одному из ведущих адвокатов Хьюстона!
11
— Обвиняющая сторона вызывает Констанс Грант.
В половине четвертого двое офицеров препроводили Конни в здание Окружного суда. Судебный исполнитель почтительно открыл перед ней дверь, и свидетельница вступила в просторный зал, где председательствовал судья Кристофер Фултон.
Хотя сам процесс мог показаться издевательством над законом, тем не менее все здесь внушало благоговейный трепет. Бесчисленные ряды деревянных скамей, темные дубовые панели. А над всем этим возвышался судья, принимая решения, от которых зависят жизнь и Смерть. Таким и должно быть святилище правосудия, подумала Конни. Грозное, мрачное и величественное!
Она прошествовала к свидетельской трибуне по центральному проходу, между рядами зрителей, словно невеста к алтарю. Строгий бежевый костюм подчеркивал изящество фигуры. Макияж отличался подобающей умеренностью. Золотая цепочка, безусловно, являлась искусной имитацией, однако издалека разницу подметил бы только въедливый ювелир.
И никто не догадывался, что накануне ночью, выворачивая наизнанку собственную душу, Конни изведала самую мучительную из пыток. Поступила ли она опрометчиво, бросившись Нику на шею? Или судьба благословила ее великой любовью — любовью, что приходит только раз в жизни?
Роббинс, надо полагать, особого благословения в происшедшем не усматривает. С его-то связями он мог бы измыслить какой-нибудь план, позволяющий ей остаться рядом. Если бы Ник и впрямь этого хотел, он бы нашел выход. Но никакой альтернативной программы любимый ей не предложил.
Следовательно, она ему не нужна, и удивляться тут нечему. Разве встречались ей в жизни мужчины, что поступили бы иначе?
Конни подошла к месту и подняла правую руку.
— Вы клянетесь говорить правду, всю правду и ничего кроме правды?
— Клянусь!
Она поглядела в сторону обвинителей и увидела прокурора. Как элегантен, как хорош собой! Ник изогнул бровь, и женское сердце сладко дрогнуло. Нужно возненавидеть его, да не получается… Он подарил ей самые восхитительные минуты в ее жизни, освободил от мучительной скованности, научил доверяться другому — пусть на краткое мгновение.
Но все это в прошлом. Сейчас она свидетельница. А он государственный обвинитель. Все остальное для него значения не имеет.
Конни ожидала, что опрашивать ее станет Дан Корбетт, но встал почему-то Ник. По мере того как он подходил все ближе, дыхание ее учащалось. Стараясь унять дрожь, Конни до боли сцепила пальцы.
— Мисс Грант, — начал прокурор, — каков был ваш род занятий на пятнадцатое декабря тысяча девятьсот шестьдесят пятого года?
— Я работала официанткой в ресторане «Афродита» и очень дорожила этим местом. Приятные люди, великолепный стол, щедрые чаевые.
— У вас были постоянные клиенты?
— А то! Многие заходили по нескольку раз на неделе и всегда выбирали мои столики. — Она оглянулась на присяжных. — Я гордилась своей способностью запоминать, что людям нравится из еды и напитков. Особенной популярностью пользовался фирменный коктейль «Ураган»: ром с гранатовым соком и…
Роббинс слегка откашлялся, и Конни поняла, что уклонилась от темы. Она подняла взгляд: в глазах молодого прокурора светилась такая беззаветная любовь, что поток слов мгновенно иссяк.
— Мисс Грант, вы помните Джованни и Софи Саверо?
— Да. — Короче и сказать нельзя. Ник должен остаться доволен.
— Вы можете нам о них рассказать? Своими словами?..
— Почтенная пожилая пара. Очень приятные люди. Мне казалось, что им хорошо вместе и что они нежно любят друг друга.
— Протестую! — воскликнул Стэнли Корфф. — Свидетельница не является ни психоаналитиком, ни близким другом семьи. Это необоснованное предположение.
Конни метнула на него яростный взгляд. Рядом со Стэнли расположились двое адвокатов в дорогих костюмах, парочка юрисконсультов и ассистенты. Мерзавцы, подумала она. Там же восседал и Макс Саверо собственной персоной.
— Находились ли Джованни и Софи Саверо в ресторане «Афродита» пятнадцатого декабря тысяча девятьсот шестьдесят пятого года?
— Безусловно!
— Они сидели за одним из ваших столиков?
— Да.
— Вы с ними говорили?
— Разумеется. А как иначе, по-вашему, я могла принять заказ? — Конни произносила ничего не значащие слова, чувствуя, что не в силах смотреть на любимого, вспоминать то, что произошло между ними, домысливать то, что еще могло бы произойти.
— Мисс Грант, перескажите суду ваш диалог с четой Саверо.
— Джованни Саверо заказал ланч на двоих. Он всегда так поступал. Он говорил, что именно подать Софи Саверо, потом переводил взгляд на жену и вопросительно изгибал бровь, проверяя, не ошибся ли. А она улыбалась и похлопывала его по руке.
Поскольку Ник не стал ее останавливать, Конни продолжала описывать пожилых супругов, которые, по ее мнению, любили и уважали друг друга, были добры к ней, Конни, и ко всем окружающим. То и дело девушка оглядывалась на присяжных, чувствуя, что те понимают ее простые слова и скрытый подтекст: Джованни и Софи Саверо были хорошими людьми.
Присяжные заулыбались, когда Конни дошла до словарного запаса и «альковных тайн». Хотя Корфф несколько раз пытался протестовать и протесты принимались, становилось ясно, что даже судья Фултон к ней явно расположен.
Прокурор искусно заставил ее воспроизвести диалог с Майклом Джорданом в баре, включая замечание о рождественских подарках.
— Кому вы собирались дарить подарки?
— Протестую! — Стэнли вскочил на ноги, кипя негодованием. — Список рождественских покупок не имеет отношения к делу об убийстве!
