Шарлотта Хайнс - Милые пустяки
— Ты — горячая девица, — согласился с ней Джон, — но это не исключает того, что ты еще и чокнутая.
— Это ты превращаешь меня в шкатулку с сексуальными сюрпризами, — протестовала Лиз.
— Правильно, и ты доказала мне это в ванне, — заметил Джон с улыбкой. — В нашем роскошном номере осталось еще множество уютных местечек для занятий любовью! А ты — развратная женщина!
— Раз-врат-ная женщина, — Лиз словно наслаждалась звуком этого слова, — да, я именно так чувствую себя — развратной женщиной. А ты, каким себя чувствуешь?
Она пыталась разобрать выражение его лица в темноте.
— Возбужденным!
— Бедный малыш! — Лиз потрепала его по щеке и потом не удержалась и поцеловала его. — Предлагаю компромисс. Я разочек съеду с горки, и мы поспешим в отель. — Лиз улыбнулась. — Хочу тебе сказать, чтобы ты не думал, я — не пьяна! Я околдована, очарована. Вот что со мной.
— Солнышко, если бы леди, которые околдованы, были бы похожи на тебя, тогда все было бы в порядке. Но ты меня простишь, если я дальше не буду распространяться на эту тему?
Лиз засмеялась. Она начала осторожно подниматься по узким ступенькам большой горки, стараясь не зацепиться за них каблуками. Лиз остановилась, услышав, как Джон начал подниматься вслед за нею.
— Ты тоже идешь? — спросила она, глядя на него сверху вниз.
— Да, — вздохнул он, — боюсь, ты свалишься с этой чертовой горки.
— Если я свалюсь, ты меня подхватишь. — Лиз начала снова подниматься.
Наверху она остановилась и огляделась. Потом подобрала юбки, села и оттолкнулась. Она слетела в самый низ. Когда она спускалась, она смеялась. Сидя внизу, она посмотрела вверх на Джона.
— Иди сюда, вода такая теплая, — дразнила она его.
К ее удивлению, он так и сделал. Приближаясь к концу горки, он раскинул ноги и сжал Лиз как ножницами, его тело буквально врезалось в нее.
— Вот здорово. — Лиз начала похотливо двигаться, чтобы ближе прижаться к его широко расставленным ногам. — Я даже не представляла, как здорово кататься с горки.
Она улыбалась прямо в его темное лицо.
— Просто удивительно, как могут украсить нашу жизнь некоторые изменения.
— Какие?
— О, — она закинула голову назад и начала тихонько массировать его шею левой рукой, поглаживая его кожу как раз над воротничком, — такие или такие. — Лиз повернулась лицом к мужу и засунула правую руку ему под пиджак и потерла его грудь.
— Или такие. — Джон чуть не раздавил ее. Он жадно целовал ее в раздвинутые губы, и она чувствовала, как он задыхается.
— М-м-м. — Она тихо застонала и постаралась как можно плотнее прижать к себе его напряженное тело.
Внезапно ее ослепил яркий сноп света, и она отшатнулась. Фонарик охранника светил ей прямо в глаза. Он перевел свет на Джона и увидел его злое лицо.
— Выключите этот проклятый фонарь, — заорал Джон.
— Простите, сенатор, — извинялся охранник, — не знал, что это вы. — Он неловко замолчал. — Если я не нужен вам, я пойду.
— Отправляйтесь. — Джон разговаривал с ним очень резко. Охранник неловко откланялся и исчез в темноте.
Лиз подождала, пока мужчина не отошел к парковке, и потом прошептала Джону.
— Черт, как ты думаешь, за кого он тебя принял?
— Кто знает, — прошептал ей Джон, он уже начал смеяться. — Я не настолько силен в политике, чтобы знать, кто из наших трудяг-сенаторов имеет привычку развлекаться с прекрасными дамами на детских площадках!
— По сравнению с тем, чем занимались некоторые из наших сенаторов, это такое невинное занятие.
Джон помог Лиз подняться.
— Тогда нам следует немного порепетировать, — заметил Джон. — Мне совсем не по сердцу заниматься тем, что может называться невинным.
— Согласна. — Лиз смеялась, шествуя вслед за своим мужем.
Это была великолепная ночь, и она только еще начиналась. Она чувствовала удивление Джона своим необычно кокетливым поведением, но это не волновало ее. Книга предупреждала, что муж не должен привыкать к жене и что его постоянно нужно чем-то удивлять. Джон явно поражен, подумала Лиз с довольной улыбкой. А это всего лишь начало. Она возбужденно усмехнулась, когда садилась в их арендованный автомобиль.
— После вас, моя леди! — Джон распахнул дверь покоев и пропустил ее вперед.
Лиз нахмурилась, вспоминая картинку в книге, на которой был изображен мужчина с соблазнительной женщиной, тесно прижавшейся к его мощной груди. Вместо того чтобы взять ее на руки и отнести в спальню так, как, ей казалось, он должен был сделать, Джон легонько обнял ее и подтолкнул в комнату.
— С тобой все в порядке? Ты так странно ведешь себя.
— Странно? — Лиз сверкнула глазами, она разозлилась, услышав, что ее попытки соблазнить его он называет странным поведением. Она открыла рот, чтобы четко объяснить ему, что она думает о его лексике, но он отвернулся и отошел от нее.
— Почему бы тебе не принять душ, пока я узнаю, не передавали ли мне чего-нибудь?
Лиз проглотила все ругательства и вспомнила о планах. Она примет ванну, а потом начнет соблазнять его. Она подумала о черной ночной прозрачной рубашке, которую захватила с собой. Если и это не подействует, тогда он совершенно безнадежен. Она пошла в спальню, зная, что Джон несколько минут будет разговаривать по телефону.
— Прекрасно, встретимся в баре, — услышала она голос Джона и сразу же вернулась в гостиную.
Он повесил трубку и внимательно изучал стену, нахмурив брови, лицо было очень серьезно.
Лиз расстроилась. Она прекрасно знала это его выражение лица. Что-то или кто-то полностью завладело его вниманием. Она не была уверена, помнит ли он, что она здесь.
— Джон? — позвала она его. Но он не слышал Лиз. — Джон?! — повторила она громче.
Он поморгал глазами и слепо уставился на нее.
— Прости, дорогая, мне нужно спуститься вниз!
— О, Джон! — завопила Лиз. — Почему?
— Мне нужно это сделать, — он поцеловал ее в лоб, — чтобы увидеться с двумя людьми. Это очень важно для меня.
Более важно, чем заняться любовью со своей женой?! Она мысленно начала горячую речь, но потом поняла, что разочарование может сослужить ей плохую службу. Джон приехал работать в Вашингтон, а не развлекаться с ней. Если она будет постоянно требовать, чтобы он не отходил от нее, он станет жалеть, что согласился взять ее с собой. Опираясь на опыт прожитых с ним месте лет, Лиз удалось подавить свое разочарование. Он же сказал ей, куда уходит и зачем. Обычно он не сообщал даже этого.
— Хорошо, — она улыбнулась ему, хотя кончики губ слегка подрагивали, — ты прав — я слишком много выпила, и мне лучше лечь в постель пораньше.
