Пола Хейтон - Инстинкт охотника
— За нас! — эхом повторила она, потянулась вперед и поцеловала его. — Если ты не против, я хотела бы устроить настоящую старомодную свадьбу, пригласить друзей, моих братьев и всех родственников. И, конечно, твоих родителей.
— Я не против. А мои… они будут в восторге.
— А Редхиллов пригласим?
Берт в нерешительности помолчал.
— Как ты скажешь, моя повелительница!
Конни рассмеялась.
— Как скажешь ты, шеф.
— Какие перемены, — сухо заметил он. — Нет, я не шеф.
— Вот как?
— Мы — партнеры, — сказал Берт, серьезно глядя на нее синими глазами. — Отныне и навсегда.
Конни улыбнулась.
— В каком бизнесе?
— С тобой — в любом. Хочешь, откроем тебе фотостудию, хочешь — книжный магазин. Хочешь, вообще будешь заниматься только домом…
— Понятно. Ты хочешь превратить меня в домохозяйку, а сам заведешь длинноногую секретаршу! — Конни притворно заколотила кушачками в его широкую грудь.
Берт поймал ее руки, разжал кулаки и ласково начал целовать пальцы. Потом поцеловал левый локоть, потом правый, потом ложбинку у левой ключицы, потом у правой. Потом сладкую впадинку между грудей.
По телу Конни разлилась истома. Боже, она никогда не представляла, что может испытывать такие ощущения. Какой там Джеймс Бонд со своими красотками!
Берт хрипло рассмеялся и поднял ее на руки.
— Теперь у меня два ребенка — Эрик и ты…
— О господи, — перебила его Конни и испуганно взглянула на часы, — мне нужно бежать за Эриком в сад…
Эпилог
Одновременное открытие пятнадцати магазинов «Престиж» на Западном побережье вызвало сенсацию в торговом мире Калифорнии.
Во-первых, как нельзя удачно был выбран момент. Приближался праздник — День труда, а стало быть, и начало учебного года для школьников и студентов. Тетради, папки, карандаши и ручки, портфели и записные книжки ни секунды не задерживались на стеллажах!
Довольный Филдстоун-старший ходил по торговому залу самого крупного магазина и потирал руки от предвкушения барышей. План удался, империя «Престиж» опередила империю «Мадригал»!
Филдстоун-младший звонил из других городов в таком же победном настроении.
Констанция взяла в руки фотокамеру и сделала серию забавных снимков «Мир покупателей».
Праздничная распродажа с пятидесятипроцентными скидками вызвала наплыв покупателей.
Для них была устроена беспроигрышная лотерея. Каждый ребенок получал воздушный шарик, а каждый тысячный посетитель — маленький калькулятор.
Конни пришла мысль устроить конкурс детского рисунка на асфальте. Цветными мелками были разрисованы все дорожки, ведущие к магазинам. Эрик привел всю свою группу из детского сада. Перепачканные мелом ребятишки весело возились у своих картин.
Стройный, со связанными в косичку волосами, Гилберт возвышался над толпой, весело отвечая на вопросы репортеров.
Легкая боль пронзила сердце Конни. В суматохе последних приготовлений они, как ей казалось, невольно отдалились друг от друга. Берт даже не приходил ночевать в бунгало. Может быть, это естественное завершение романа в заливе Мечты?
Скоро отъезд, самолет до Нью-Йорка, а потом она поедет в Гринвич-Вилледж, а он в свой Белмор?
Ладно, подумала Конни, чего не бывает сказано в жаркой ночи, в порыве страсти, каких только обещаний и признаний не делают люди, невольно обманывая себя и других! Продержаться нужно только еще сегодняшний вечер — пережить прием в Торговой Палате. Нет, все, хватит! Прямо с сегодняшнего вечера начинаю новую жизнь, никаких иллюзий, никаких ожиданий и надежд. Она вспомнила любимое изречение Джулии — «обмануть можно лишь того, кто хочет обмануться».
Прием заканчивался, когда к микрофону снова подошел Гилберт. Казалось, все уже выступили, все официальные слова уже произнесены. Но почему так влажно поблескивают глаза Филдстоуна-старшего, пробирающегося через толпу гостей к Конни? Почему через силу улыбается Филдстоун-младший?
— Я хочу объявить еще об одном событии, — начал с волнением Гилберт, — и попросить вас всех быть тому свидетелями.
Филдстоун-старший добрался до Конни, торжественно взял ее под руку и повел к сцене. Гости, невольно поддавшись ожиданию чуда, расступались перед ними. Босс подошел к Гилберту и соединил его протянутую сильную руку с ладонью Констанции. Все дружно зааплодировали.
— Да, вы все поняли правильно, — сказал Гилберт. — Я прошу руки и сердца этой потрясающей девушки. Оркестр! Туш!
